Дмитрий Тацуро - Легенды Сэнгоку. Страж севера

Огава провёл ладонью по бритому лицу, очнувшись от размышлений. «Проклятый ублюдок! – выругался он про себя, поминая Иномару. – Надо бы прикончить его, пока он не создал мне ещё больше проблем.» Проблем, юный наследник Фусанаги, создавал массу. Ко всему прочему, старейшины клана обязали Нагасукэ провести над мальчиком обряд гэмбуку, чего он делать не хотел. Ведь после этого, этот малолетний зверёныш станет главой клана, и кто знает, что взбредёт ему в голову.

– Надо с этим что-то делать. – вслух произнёс Огава и вышел из молельни.

Вдохнув свежий воздух полной грудью, мысли покинули его на некоторое время. Он огляделся по сторонам. Двор был начисто выметен и ухожен. У ограды, на грядках всё ещё цвели цветы, поражая разнообразием красок. Прямо за храмом, вдоль берега реки Миомотэ, ровным строем, словно выстроившиеся воины, росли деревья сакуры. Огава пожалел, что сейчас не весна и ему не полюбоваться на цветущую красоту этого места. Он хотел зачем-то позвать прислужника небольшого храма, но его не оказалось в его поле зрения и Нагасукэ направился к выходу, где его ждали пять его вассалов.

Выйдя за ворота, Огава не обнаружил слуг на месте и, хотел было окликнуть их, гневным возгласом, но острый тычок между лопаток, заставил его не издавать звуков. Оружие – два меча, у него тут же отняли. Ещё один тычок, и Нагасукэ, сделав несколько шагов вперёд, оказался в окружении незнакомых ему воинов. Точнее, они были знакомы, все до единого, и даже подчинялись ему, как оказалось, недостаточно. Возглавлял их маленький человек, не выше среднего роста, зато чрезмерно наглый и воинственный. Этот малыш, раздражённо подбежал к Огаве и огрел его прутом-мути прямо по икрам. Это заставило пленённого самурая упасть на колени. Встать он не попытался. Всё тот же наконечник упирался ему уже в шею, чуть ниже затылка. Маленький воин встал перед Нагасукэ и чего-то ждал. Теперь, когда коротышка перестал двигаться и снял шлем, Огава смог разглядеть его поподробней. Помимо маленького роста, сей воин обладал юношеским лицом, совсем молодым, не более пятнадцати. Выдающийся, до боли знакомый, нос с небольшим перегибом у переносицы, густые брови вразлёт и высокий лоб. Узкие глаза блестели бешеной яростью. Желание убить, так и отравляло воздух и наполняло его смрадом смерти. Но, кровь уже была пролита. Нагасукэ оглядел окружавших его воинов, у пятерых из них, на копьях были насажены головы его вассалов, и он понял, – их смерть сегодня не последняя.

– Как глупо! – выдавил из себя Огава.

Маленький воин подошёл к нему поближе и сдёрнул со своей головы хатимаки, служившую ему подшлемником. Пленник разглядел на голове юноши выстриженный на темени клок волос.

– И как теперь тебя называть? – Огава иронично улыбнулся и добавил сквозь зубы. – Дорогой племянник.

– Хондзё Ядзиро Шигэнага! – гордо и надменно заявил юноша, ещё несколько часов назад носивший детское имя Иномару. – Я двадцатый глава клана Хондзё и единственный наследник Фусанаги! – юноша сунул Огаве прут под подбородок и приподнял его голову. – Ты убил моего отца, своего брата и господина! Завладел его домом и землями и спал с его женой! – обвинял его Шигенага. – На что ты надеялся, оставив меня в живых?

– Это был глупый поступок. – спокойно отозвался Нагасукэ. Он понимал, жить ему осталось не долго, а посему, страшиться уже нечего. Пусть этот недомерок глумится над ним сколько угодно. Огава не ударит в грязь лицом и не согнётся перед ним. – Да и с чего ты взял, что я убил твоего отца? В то время, когда он умер от страха, – Огава нарочито подчеркнул последнее слово. – я находился в замке Хондзё. Все это видели.

Последовал сильный пинок в лицо. Шигэнага бил с несвойственной его возрасту силой, видимо ярость удваивала его мощь.

– Проклятый лжец! – выругался юноша. Он пнул пленника ещё раз. Нагасукэ не сдержал удар и опрокинулся навзничь. Шигэнага не успокоился. Он прыгнул ему на грудь и снова начал пинать пленника по лицу, до тех пор, пока нога не устала. Потом он осыпал его ударами мути.

Через некоторое время Шигэнага успокоился, выплеснув свою ярость, он плюхнулся на, принесённый ему, складной стул и стал ждать пока его дядя не придёт в себя. Но, Огава не желал вставать, или попросту не мог. Тогда воины взяли его под руки и бросили под ноги своего юного господина.

– Скажи, – уже более сдержанно произнёс Шигэнага. – зачем ты убил его?

– Я уже сказал. Это был не я. – хлюпая и хрипя, ответил Нагасукэ. Его лицо походило на кровавую кашу, разбитое и иссечённое.

На мгновение Хондзё засомневался, а что, если это действительно был не он? Зачем он так упирается перед смертью. Но нет, он мотнул головой, отгоняя подобные мысли. Это он убил отца, дух ему сказал. А духи не врут.

– Ты настолько горд, что не желаешь сознаться в предательстве? – Шигэнага наклонился к Огаве поближе. – Разве гордость важнее чистой совести и достойной смерти?

– Свою совесть ты уже запятнал. – плюясь кровью выговорил Нагасукэ.

Хондзё оскалился, став похожим на маленького демона-они, поскольку его лицо сильно побагровело от злости. Он хотел зарубить Огаву на месте, но не стал. Как бы зол он не был, дух Нагасукэ впечатлил его, и Шигэнага решил поступить не так, как хотел изначально.

– Дайте ему малый меч! – приказал юный глава.

Воины переглянулись.

– Но господин, он ведь ни в чём не сознался! Давайте выбьем из него признания, а потом убьём!

– Я хотел отомстить за отца, и я это сделал! – уверенно произнёс Шигэнага. – Огава умрёт и его клан тоже! Я сожгу его замок, убью всех слуг и уничтожу всё, что связано с его именем! Клан Огава канет в забвение! Разве это не хорошая месть? – он снисходительно глянул на ползавшего в крови у его ног дядю. – Что же касается моего отца и клана, то я восстановлю их доброе имя и положение своими силами! Дайте ему клинок!

Хираго, что изначально держал Огаву на острие своего копья, небрежно бросил ему его вакидзаси. Вид у Нагасукэ, поистине был жалок. Он, кое-как поднялся на колени, с превеликим усилием скинул верхнюю куртку-дзинбаори, высвободил обе руки из косодэ, ослабил оби и обнажил нижнюю часть живота.

– Эй, племянничек! – позвал Огава, сплёвывая зубы. – Не желаешь снести мне голову? Или кишка тонка?

Шигэнага, не имея желание отвечать на подначки живого трупа, молча вынул свой меч и подошёл к Нагасукэ слева, остановившись чуть поодаль, за спиной. Замахнувшись, он стал ждать.

– Сможешь ли ты снести мне голову с одного удара? – спросил Огава. – Может, предоставишь эту возможность Хираго?

– Не сомневайся! – со злой обидой рыкнул Хондзё.

– Тогда слушай. – Нагасукэ набрал побольше воздуха, чтобы чётче выговорить слова. – Это я заказал убийство твоего отца. Я нанял искусных шиноби, чтобы они обставили всё так, будто Фусанага умер от несчастного случая. Уж кто знает, на какие фокусы способны эти убийцы-тени, но сделали они всё даже лучше, чем я ожидал.