Юлия Фомина - Обычные рассказы о необычном

– А был ли чемодан? – вопросом на вопрос ответил Антон Никанорович. – Окромя нас с Вами сие никому не известно. Да и вообще, по возвращению можно будет подать рапорт на увольнение, ибо занятие наше скучное и не приносит совершенно прибыли, однако, изначально следует оценить действие волшебных пилюль.

– А действуют ли они вообще? – поддакнул Петр Никодимович.

– Надо-с проверить, – предложил Антон Никанорович.

Вдвоем, не сговариваясь, они посмотрели на бродячего пса, вошедшего в незапертую дверь. Не сводя с собаки глаз, Петр Никодимович извлек из кармана бутерброд с ломтем краковской колбасы. Собака облизнулась. Петр Никодимович выудил из первой попавшейся баночки пилюлю, зарядил ею колбасу и протянул угощение.

Двое мужчин завороженно наблюдали, как дворняга на страусиных ногах, теперь более напоминавшая короткую лошадь, удирала в подворотню. Опыт удался.

Жадными глазами смотрели они теперь на содержимое чемоданчика, в уме подсчитывая будущие немыслимые гонорары. Алхимик оказался самым взаправдашним и дело свое знал. Поди да обвини такого в шарлатанстве! Пора было переходить к опыту на людях, и Антон Никанорович вызвался стать добровольцем.

– Отращивание ног мы опробовали на животном. Повторять смысла не вижу, ибо потолки здесь низкие. Пожалуй, что прорезать жабры на шее тоже не слишком удобно – галстук может изрядно помешать опыту. А мой сделан из хорошего шелка, и мять мне бы его не хотелось. Вот, вижу отличный вариант – отращивание рогов.

– А что же, шляпа? – усмехнулся Петр Никодимович.

– Шляпу ради эксперимента я заблаговременно сниму, – пообещал Антон Никанорович.

Пилюля была торжественно извлечена из баночки. Пошарив глазами, Антон Никанорович обнаружил бутылку сидра. И так, прямо из горла, запил пилюлю. Почувствовав шевеление в волосах, он поспешно стащил шляпу и умостил ее на недописанный протокол описи имущества арестованного алхимика.

Рога вышли знатные, бычьи. Крепкие! Антон Никанорович, дурачась, попытался забодать хихикающего напарника, но с непривычки снес дверной косяк и с ним вместе вывалился на улицу.

Поспешно избавившись от засевшего на рогах наличника, мужчины вернулись в помещение. Перед тем, как затворить за собой дверь, Петр Никодимович настороженно обвел глазами окна – вдруг кто из дворни следил за дверью и заметил сие непотребство. Однако двор был пуст. Условившись, что дальнейшие опыты будут проводиться со всей возможной осторожностью, будущие гастролеры опробовали следующее снадобье.

– Итак, дамы и господа, – дурачась, будто репетируя, провозгласил Антон Никанорович, – Впервые перед вами уникальный эксперимент по отращиванию слоновьего хобота на человеке!

Пилюля была им проглочена. Спустя несколько мгновений нос его потемнел, покрылся тонкой шерстью и стал стремительно удлиняться.

– Не очень длинный, – с неудовольствием прокомментировал Петр Никодимович.

Антон Никанорович оскорбился, упер руки в бока и хоботом надвинул шляпу Петра Никодимовича ему на нос.

– Ваша очередь, – в нос, а точнее, в хобот, сказал Антон Никанорович напарнику, выуживая следующую баночку.

– Придется разуваться, – вздохнул напарник. Надпись на баночке обещала отрастить ласты морского льва.

Оба молодых человека напрочь забыли, что у морского льва ласты растут не на ногах, а на едином хвосте, который, как оказалось, прилагался к ластам. Штаны были безнадежно испорчены.

Друзья долго не могли прийти в себя от хохота, пока Петр Никодимович пытался принять хоть сколько-нибудь приличную позу. Хвост был отменным, но, к сожалению, оказался чрезвычайно скользким, и Петр Никодимович все время норовил упасть.

Для следующего опыта напарники выбрали баночку с оленьими рогами. Рогатый тюлень нанес лаборатории совершенно непоправимый ущерб, поскольку плохое равновесие теперь усугублялось цепляющимися за все ветвистыми украшениями на лбу.

– Хорошо, что у Вас нет супруги, – трубил во весь хобот Антон Никанорович. – Иначе все бы посчитали, что именно она Вас наградила такими замечательными рогами.

– Но-но, – строго пригрозил пальцем Петр Никодимович. От этого незначительного движения он опять потерял равновесие и, шлепнувшись на пузо, окончательно переколотив все окружавшие его склянки.

Раздался компактный взрыв. Он и отрезвил разошедшихся дознавателей тайной полиции. Наконец, они решили покончить с увлекательными опытами на этот день.

– Хорошо, что не копыта, – пробормотал в Антон Никанорович, открывая последнюю в ряду банку с надписью «Обратно стать человеком».

Антон Никанорович заботливо заложил пилюлю сначала своему напарнику, а после и себе в рот, принявшись ждать обратных изменений. Напарники сосредоточенно разглядывали друг друга, но пилюли, почему-то, совершенно не действовали.

– В чем дело? – обеспокоенно спросил Петр Никодимович, с трудом удерживая свое неуклюжее тело на руках. Хвост его нервно зашлепал по дощатому полу. – Может быть, следует принять не одну пилюлю, а столько, сколько было произведено превращений?

Антон Никанорович перевернул банку в поисках инструкции. И таковая была им обнаружена. Надпись на банке гласила: «Принять обратно человеческий облик может лишь тот, кто всегда был настоящим, порядочным и не корыстным человеком».

– Алло, привет!

– Да, привет…

– Почему голос расстроенный? Что-то случилось?

– Да не то, что бы… Тут такое странное дело… Представляешь – у меня все вещи пропали.

– Как это? Дома? Вас что, ограбили?

– Да нет… Даже и не знаю, как тебе объяснить. Представляешь – открыла шкаф, а там пусто. И темно очень. Хотела потрогать… А там даже задней стенки нет… Ну я и провалилась.

– В каком смысле?

– Ой не перебивай лучше. И так… Сама собьюсь… В общем, я потянулась за задней стенкой и не удержалась, провалилась внутрь шкафа. Смотрю – стою на песке на четвереньках. А передо мной море. Ну и… Я назад.

– Какая-то знакомая история. «Шум за стеной?» Кира Булычева на ночь не перечитывала? Или вот… Ты никаких… ммм… пилюль не принимала? А, может вчера отметила что-то бурно?

– Можно без вот этих твоих… Ничего я не употребляла. И вообще не употребляю, кроме шампанского на новый год. Ты приезжай лучше.

– Плавки брать?

***

Сашка не заставил себя долго ждать и уже вскоре нетерпеливо зазвонил в домофон. На его насмешливый взгляд Женя никак не отреагировала. Угрюмо кивнула, мол, проходи. Сашка потоптался немного, скинул кроссовки и притворно вздохнул:

– Ну давай, жги. Пошли вещи твои искать.

Женька нетерпеливо кивнула и за руку потащила в спальню.

– Вот! – обличающе ткнула она пальцем в дверцу здоровенного икеевского шкафа-купе.