D_Kart - Амплерикс. Книга 1. Серый камень

Венцом иерархии была Королева – первая и высочайшая ступень Амплерикса.

Деквидов, к слову, на Амплериксе было большинство, и поэтому королевская династия Бальеросов на совете с Магами восемь тысяч лет назад решила, что именно деквиды, простые люди, будут нести нелегкое бремя налогоплательщиков, ежемесячно пополняя казну либо деньгами в размере тридцати монет, либо литром сока диетр. Богачей среди деквидов было немного, да и литр сока из-под вырванного зуба диетры могла собрать далеко не каждая семья, поэтому обычный налоговый взнос представлял собой пол-литра сока и пятнадцать монет сверху.

Заключая со стариком и старухой сделку, соседка Зелма поставила еще одно условие: старик будет помогать ей собирать сок ее диетры. Когда несколько лет назад диетра сожрала мужа Зелмы во время очередного сбора сока, женщина стала панически бояться это хищное огромное растение, а старик же мог найти общий язык почти с любой диетрой.

Вдалеке показалась фигура налогового инспектора, который раз в месяц обходил их деревню и собирал налоги.

– Здравствуй, Цедор, – поприветствовал старика инспектор.

– Здравствуй.

– У вас как обычно? Литр?

– Литр, клял бы его пес, – хмуро ответил старик, протягивая инспектору деревянную канистру.

– Щедрая диетра у вас, ничего не скажешь.

– Сдохнет тварь не сегодня завтра. Старая уже. Вот тогда наступит веселенькая жизнь, денег-то нету…

– А чем торгуете?

– Да чем нам торговать, – почесал затылок старик, – разве что шмотьем, что баба моя шьет. Когда наторгует, а когда и с пресный хрен с базара принесет. Взяли сегодня росток. Посмотрим, какого дерьма из него вырастет. Сейчас диетра, говорят, совсем плохая пошла. Корни глубоко не пускает, жрет мало. Мы свою на свиньях взрастили. Да сейчас и свиньи-то… Не свиньи, а одно название – дохлые, костлявые. На таких харчах разве здоровую диетру вскормишь?

– Налоги есть налоги, – вздохнул инспектор, который, будучи простым деквидом, хорошо понимал старика, так как сам каждый месяц рисковал жизнью, удаляя клыки своей пока еще молодой диетре, чтобы получить сок.

– Давали бы нам еще чего хорошего взамен, – по-старчески прокряхтев, недовольно сказал Цедор. – Подохнуть не разрешают, лекарства жрать заставляют. А налоги берут! Нашли мальчишку – по диетрам лазить. Коли б не моя старуха, то вовсе отказался бы налог платить, вот что я тебе скажу.

– За такое и посадить могут, – потер подбородок инспектор.

– Да и пусть содют, – усмехнулся старик. – Уж лучше я буду в Песочных рукавах сидеть, на казенных харчах, чем туда-сюда каждый месяц по диетре скакать. Тоже мне, нашли мартышку. В Песочных рукавах не так уж и плохо, как малюют. У меня братец старший там надзорным всю жизнь провел. Рассказывал мне, что надзорным там сложнее, чем заключенным. Заключенному-то чего? Сидишь себе целыми днями, спишь-жрешь-срешь, горя не ведаешь. А за тобой надзорные еще и убирают. И харчи приносят. Что тут эти поганые лепешки жрать, что там. Только тут ты сам крутишься, да еще налоги. А там тебе еду дают. Сервис не хуже, чем в таверне под Серебряной Слезой.

– Эх, Цедор, Цедор. В твоем возрасте легко рассуждать, когда все уже позади осталось, а впереди только Хранилище. А мне вот товарищи, кто в Песочных рукавах служили, рассказывали, что заключенные там мрут как мухи. Лечения нет, света почти не видят, а в клетках сыро – иной раз из песочных стен вода сочится, спать невозможно.

– Вот-вот, я о том и говорю, – прошамкал старик. – Там хоть подохнуть дадут.

– Ладно, отец, бывай, – сказал инспектор, видя, что разговор со стариком пошел по второму кругу.

– И ты здоров будь.

Инспектор прижал плотнее емкость с соком и, удовлетворенно вздохнув, пошел со двора к дороге, где стояла запряженная ослом телега, груженная бутылями и банками остальных соседей. Дом Цедора и его жены был последним на сегодня, и инспектора не могла не радовать мысль о том, что смена подошла к концу.

Старик долго смотрел в спину инспектору. Когда фигура служителя казны превратилась в едва различимую точку, старик задрал голову кверху. Ему нравилось смотреть на небо.

Своего естественного светила Амплерикс не имел. В любое время суток и время года небо на планете было черным, как уголь, растертый в пыль по холсту. Когда плебры запускали из Огненного моря высоко в небо сотни, а иногда и тысячи пламенных шаров, территории Амплерикса хорошо освещались, а черный, как воронье крыло, небосвод озарялся ярким огненно-медным отливом. Состояние осторожно наступающих сумерек, когда до прихода темноты еще надо подождать и когда вдалеке хорошо различимы лица соседей, деревья, дома и даже ухабы на дорогах – таким тут, на Медистом плато, был день, а днем огненных шаров в небе обычно горело более чем достаточно. Но сегодняшний день не отличался яркостью. Шаров в небе было немного, и темнота небосвода приятно давила на старика, позволяя ему увидеть мелкие звезды. Видел он и едва заметное розоватое рассеянное свечение на небе, опоясывающее всю планету. Пройдет немного времени, и перед наступлением ночи огненные шары убавят свой жар, заключив деревню в почти непроглядную темноту. Тогда особенно хорошо будут видны крошечные звезды, а розовый пояс на орбите Амплерикса по известной причине и вовсе обретет кроваво-красный оттенок.

Животные на планете Амплерикс в пищу не годились – мясо их было ядовитым. Если съесть говяжью котлету, то с жизнью, конечно, не распростишься, но желудок после такого обеда может заболеть так, что несчастный будет пытаться разодрать себе живот. Из-за этого основная часть населения планеты вынуждена была питаться скудной растительностью да семенами, которые добывались в единственном месте на Амплериксе – в Низине. Семена варили, парили, тушили, перетирали с луком и пряностями. Из них готовили супы, лепешки и даже то, что здесь сходило за десерты. Когда хочется есть, еще и не то придумаешь.

Низиной называли земной покров под столицей планеты. Триарби была далеко не самым большим городом Амплерикса и полностью располагалась на густых кронах деревьев игура. Эти огромные растения с окаменевшими у основания стволами возвышались над Низиной на сотни метров. Там, в высоте крон игура, перемешанный с тонкими нитями белоснежных облаков воздух был чистый и свежий – только таким удостоены дышать жители столицы и сама Королева.

Ни величественных каменных крепостей, ни скальных замков, ни монументальных теремов в Триарби не было. Королевский дворец являл собой совокупность арок, пещер и ходов, прорубленных высоко, в мощных кронах деревьев игура, и образующих бесконечные коридоры, залы и покои. Они были увиты красной и зеленой листвой и увешаны густыми лианами, на которых по вечерам распускались мелкие цветы, дающие приятное синеватое сияние. Остальные жители столицы владели куда меньшими жилищами, располагавшимися несколькими ярусами ниже. Каждая семья в Триарби старалась выделить свой дом из общей массы, особое внимание уделяя входной двери – ведь среди бесконечно густых ветвей и листьев деревьев игура, в которых высекались дома, было сложно с первого взгляда различить вход.