Катарина Бовино - Песня для тирана

– Что? – переспросил Лоу, протягивая руку к зеленой штуке.

– Ниже, – повторил Пол. – Я могу показать, если вы повернетесь и наклонитесь.

Когда смысл слов дошел до Лоуренса, он разжал пальцы и отдернул руку – сосуд упал на пол и разбился. Комнату наполнил резкий, но приятный запах лекарства.

– Я уберу, – заверил Пол, когда Лоу потянулся поднять осколки. – Аккуратнее. Не пораньтесь. Простите, если смутил.

– Это было неуместно, – отозвался Лоуренс.

Пол какое-то время молча собирал стекло и вытирал разлившуюся мазь. Наконец, он закончил и поднял взгляд на Лоу.

– Извините. Я всего лишь предложил свою помощь. Я мог бы вас научить.

– Чему?! – возмутился Лоу.

– Получать удовольствие. Доставлять удовольствие. Его Высочеству бы понравилось, – как бы между прочим добавил Пол.

Чудовище внутри Лоу глухо зарычало, и он вздрогнул. Иногда, в хорошие дни, он почти забывал про монстра. За вчерашнюю ночь и это утро Лоу слишком расслабился. Позволили себе думать, что он обычный человек. Любовник принца, немножко игрушка, но ничего настолько ужасного, настолько проблемного, каким на самом деле был Лоу.

Чудовище рвалось наружу. «Убей его», – говорило оно. «Этот слуга нам не друг». Лоу сглотнул. «Сожри его и спрячь кости». Теперь Лоуренс дрожал всем телом, несмотря на то, что в комнате было тепло.

– Отведи меня обратно в покои, – потребовал Лоуренс.

Он знал, что глаза у него сейчас холодные и злые. Иногда люди не настолько внимательны, чтобы заметить это. Но Пол заметил.

Коридоры были пустыми на вид, но Лоу чувствовал запахи: множество людей сновали по коридорам, спешили по своим делами, охраняли что-то и за кем-то следили. Ему было неуютно здесь. Слишком много посторонних глаз для чудовища.

Остаток дня Лоуренс провел в кровати, накрывшись с головой одеялом. Он пытался не слышать настойчивый голос. Затыкал уши, но так нельзя было заглушить тот рев, что раздавался внутри. Незадолго до возвращения Алекса он уснул, но проснулся сразу, как дверь в комнату открылась.

– Спишь днем? – удивился Алекс. – Ты не болен?

Лоу сел в кровати и покачал головой. Алекс все же прижал ладонь к его лбу, когда сел на постель.

– Правда, – удивился он. – Жара нет.

Алекс нежно погладил его по щеке, и Лоу почему-то захотелось плакать.

– Пол сказал, что ты отказался смотреть на музыкальный класс, – заметил Алекс.

– Нет, – покачал головой Лоу. – Алекс, могу я сказать нечто непринятое? То, во что сложно поверить.

Алекс кивнул.

– Мне показалось, – Лоу сглотнул, – что я не понравился Полу. Его поведение было таким странным.

– Правда?

– Он будто бы хотел соблазнить меня…

Резкий смех Алекса оборвал его на полуслове.

– Так ты ему не понравился или он решил трахнуть тебя? – с грубоватым весельем уточнил Алекс.

– Не знаю.

Секунду назад веселый, Александр вдруг стал совершенно серьезным.

– Мне стоит быть осторожней, – сказал Алекс будто бы самому себе, а потом повернулся к Лоуренсу. – Но не думай об этом много. Пол просто слуга. Раз он тебе не нравится, значит завтра будет другой.

– Я не хотел вредить ему.

– Ты ему ничем не навредил.

Лоуренс не был уверен, что Алекс говорил правду. Более того, он полагал, что принц и не должен быть с ним откровенным.

– Я хочу, чтобы ты вернулся к музыке, – сказал Алекс, показывая, что предыдущая тема закрыта. – Ты как птичка с дивным голосом.

«Я не птичка, – хотел сказать Лоу. – Я чудовище. Думаешь, меня нужно защищать? Это от меня нужно защищаться». Но вслух он ничего не сказал, а только слабо улыбнулся.

Идеальный Пол оказался шпионом его младшего брата. Алекс случайно застал, как они беседуют, выйдя из полутайной комнаты библиотеки. Он до сих пор не был уверен, знает ли Тоби о существовании этого помещения. Появившись весьма внезапно, – вероятно, Тоби и Пол проверяли, одни ли они здесь, – Алекс вызвал довольно сильный переполох.

– Дорогой брат, я вижу, ты времени зря не теряешь, – улыбнулся Алекс.

– О чем ты? – холодно переспросил Тоби, но глаза у него превратились в две узкие злобные щелочки.

– Тяга к знаниям похвальна, – двусмысленно отозвался Алекс, разом намекая и на времяпрепровождение в библиотеке, и на шпионаж. – Пол, пошли, ты мне нужен.

Пол побледнел, но все же послушался. Он бросил взгляд на Тоби, но тот никогда не защищал людей, которые оказывали ему услуги или работали на него.

– Ваше Высочество, я должен все объяснить, – начал Пол и его голос звучал несчастно.

– Сейчас объяснишь, – заверил Алекс. – Не в коридоре.

Молча они дошли до кабинета Александра. Он не слишком часто занимал небольшое помещение, где были только стол, пара кресел да стеллажи вдоль стен. Однако место подходило для встреч, за которыми не должны были наблюдать чужие глаза и которые не должны были слушать чужие уши. Алекс снял с пояса связку ключей и открыл дверь, пропустил Пола внутрь и закрыл за ними.

– Так что же произошло? – равнодушно спросил Алекс, проходя к креслу, что стояло спинкой к окну, и опускаясь в него. – Да не дрожи так. Я всего лишь хочу разобраться в ситуации.

– Я виноват.

Алекс не успел ответить, а Пол уже рухнул перед ним на колени.

– Ваше Высочество, простите меня. Принц Тоби хотел, чтобы я рассказывал ему о ваших делах, но, клянусь, я и слова правды не сказал. Накажите меня, но поверьте, прошу…

Алекс отвернулся от слуги. Того все еще звали Пол, но он постепенно превращался в очередного человека без лица и имени. За окном бушевала непогода. В детстве он верил людям, но та невинность давно уже умерла внутри Алекса. Умерла и разлагалась, так он полагал. Иногда он чувствовал в себе ту же темноту и гниль, что, кажется, занимала его брата с головы до пят.

– Что-то еще? – спросил он у Пола, снова поворачиваясь к юноше, что стоял перед ним на коленях.

– Простите, – тихо повторил он.

Алекс кивнул, а потом обошел Пола по дуге, будто тот был заразный. Он открыл дверь и крикнул: «Стража!».

– Уведите его в подземелья, – приказал он двум крепким мужчинам.

Те были на голову выше Алекса и в полтора раза шире, но, если все получится так, как он задумал, они будут во много раз слабее его, несмотря на свои размеры.

– Ваше Высочество, – продемонстрировали они, что поняли немудреный приказ.

– Общая камера, – добавил Алекс.

Если уж на то пошло, то в подвале замка было не слишком много места. Заключенные оставались там до смертной казни или их в дальнейшем переправляли в другие крепости. Десять одиночных камер и одна общая. Последняя была сущим наказанием для миловидных девушек и парней, хотя на вкус Алекса Пол был не настолько привлекательный. А вот его птичку там бы разобрали на перышки.