Дмитрий Тацуро - Легенды Сэнгоку. Под знаком тигра

– Усами! -Еле выговорил Тамэкагэ, захлёбываясь собственной кровью. -Это была ловушка!

– Да мой князь. -С горечью отозвался Садамицу. -Это была ловушка. И я чувствую, что здесь не обошлось без Дзинбо, с подачки Тэрута! -Сказав это он хищно оскалился.

– Ч-что? -Хрипло спросил Тамэкагэ.

– Нас предали мой князь. -Безнадёжно сказал Усами. -Нас обошли во всём, в политике, в стратегии и даже в сражении.

– Где Кагэфуса? -Голос Тамэкагэ угасал с каждым мгновением.

– Я не видел его после того как он пошёл на помощь Хондзё.-Покачал головой Усами.-Возможно он не пережил этого сражения.

– Помоги мне Усами. -Князь Тамэкагэ кое-как выпрямил спину и сел на оба колена. Садамицу высунул из-за пояса кинжал-танто, обнажил клинок и передал его Тамэкагэ. Князь раздвинул полы косодэ, обнажив окровавленное тело. –Усами.

– Да мой господин!

– Позаботься о Торачиё. Когда придёт время, сделай так, чтобы мальчик нашёл своё место под солнцем. А теперь, начнём…

Усами Садамицу поднялся на ноги, извлёк свой тачи из ножен и поднял над головой. Нагао Тамэкагэ взглянул в последний раз на ночное, заволоченное грозовыми тучами, небо и, что есть силы, вонзил кинжал в левую часть живота, провёл клинок вправо, разрезая холодной сталью окровавленную плоть, и опрокинул голову вперёд. Лицо князя скривилось от боли, но он не издал ни звука. В это мгновение Садамицу рубанул мечом по шее своего даймё и его голова упала прямо возле колен, обратив свой последний взгляд на своё же безжизненное тело.

Садамицу хотелось заплакать, но он сдержал слёзы, завернул голову Тамэкагэ в шёлковый мешок и подозвал одного из самураев:

– Ятаро! На зов Усами откликнулся здоровенный парень, с молодым лицом. Он подбежал к советнику, но тут же осёкся, увидев обезглавленное тело своего князя. Ятаро упал на колени, уткнувшись лбом в грязь.

– Господин Тамэкагэ! -Заорал он.

– Заткнись Ятаро! -Громко выругался Усами. -Мне тоже нелегко! Но сейчас не время оплакивать князя, не ровен час и нас нагонят икко-икки! Нам нужно закопать тело господина прямо под этим кедром, и притащите большой камень, мы высечем на нём имя нашего погибшего князя!

– Слушаюсь! -Ятаро поднялся с колен, отёр слёзы и стремглав бросился выполнять поручение.

Через пол часа всё было сделано. Небольшая кучка вассалов окружила габаритный валун в половину человеческого роста и стали молиться за упокой души князя. В лагере стояла полная тишина, и только непрекращающийся проливной дождь нарушал её.

Послышался крик дозорных:

– Стой, кто идёт!?

– Пропустить! -раздалось в ответ. -Я Какидзаки Кагэиэ!

Молодой воин двадцати четырёх лет, который прикрывал отступление князя, спрыгнул с коня и подбежал к столпившимся у камня, людям. Завидев Усами, Кагэиэ встал на правое колено, коротко поклонился и с солдатской точностью отчитался:

– Садамицу-сан! Войско икко-икки отступили обратно в Кагу! Мы сумели вывести некоторую часть нашей армии из битвы, они ожидают дальнейшие распоряжения князя!

– Потери? -Коротко спросил Усами.

– Большая часть армии полегла в Сэнданно. -Какидзаки огорчённо опустил голову. Выслушав донесение, все снова повернулись в сторону камня. Кагэиэ поднялся и решил полюбопытствовать, чем так все увлечённо заняты. Он протиснулся вперёд и увидел валун.

–Что это? -Приглядевшись он разобрал высеченные на камне письмена.

"Здесь покоиться Великий даймё Этиго Нагао Синано-но-ками Тамэкагэ, Живший с третьего года Энтоку по пятый год Тэнмон. С честью и достоинством погибший в битве с войсками икко-икки при Сэнданно."

Горы Идо, Эттю.

Киёнага шёл впереди, прорубая мечом дорогу через бурелом и многочисленные кустарники для того, чтобы люди, следовавшие за ним, смогли беспрепятственно пронести носилки. На носилках, сооружённых из бамбуковых стволов, с натянутым на них хоро 24 24 Хоро-тип плаща, носимый самураями на задней части доспехов, предназначенный для улавливания стрел. с гербом клана Нагао, корчился от боли наследник князя Тамэкагэ, Кагэфуса. Попав в окружение врага, он был неоднократно ранен и сбит с лошади, которая в неразберихе ещё потопталась по хозяину, а потом рухнула на него подбитая вражеской стрелой. Кагэфуса лежал в беспамятстве и многие подумали, что он мёртв, но верный друг Киёнага не оставил его лежать под ногами дерущихся воинов. Он пробился к нему, стащил с него труп лошади и с боем вывел его из кровавой битвы. За Киёнагой последовало ещё около двадцати самураев. Аюкава Киёнага возблагодарил всех ками и будд, когда увидел, что его друг жив. Он тут же начал уводить наследника через горные тропы и леса, лишь бы подальше от беды. В глубине души Аюкава надеялся, что ещё кто-нибудь кроме них вышел из битвы живым и старался как можно быстрее добраться до какого-нибудь селения, чтобы оказать Кагэфусе помощь.

Они шли уже второй день, то забираясь в горы, то спускаясь вниз по узким поросшим кустарниками тропам. Раненый Кагэфуса очень существенно замедлял их переход, а для него это было очень опасно. Киёнага постоянно подходил к нему и успокаивал, мол, скоро они найдут людей и лекарства, хотя наследнику Нагао было всё равно, что говорил его друг. Кагэфусу то и дело посещали галлюцинации, и он в бредовом состоянии бормотал невесть что. Благо для остальных спутников в горах было много источников с чистой родниковой водой, поэтому от жажды никто не умирал. Сам Аюкава был не в настроении пить или есть. Главной его целью было доставить Кагэфусу в безопасное место. Он лишь изредка утолял жажду, когда они останавливались на привал возле очередного источника, отдыхали недолго и снова шли. Киёнага даже не удосуживался смыть кровь, перемешанную с грязью, на лице и руках. Волосы его, когда-то густые и завитые по бокам как у воинов времён императрицы Химико 25 25 Химико-легендарная императрица Японии, правящая где-то в 3-ем веке нашей эры. , были распушены и слиплись от пота и крови. Доспехи были изрублены в клочья, по ноге струилась кровь из глубокой раны, полученной в бою, но тем не менее Киёнага неустанно шёл вперёд. Жизнь друга и господина для него была дороже собственной.

К вечеру, третьего дня пути, они вышли в криптомериевый лес. Углубившись чуть дальше, перед путниками открылось горное ущелье, на дне которого, бурно струилась широкая река. Аюкава приказал всем остановиться и передохнуть, а сам подошёл к краю ущелья и глянул вниз.

– Слишком высоко. -сказал он сам себе, окинув взглядом склон обрыва. -Мы не сможем переправиться на другую сторону вместе с Кагэфусой. Придётся идти вниз по течению, вдоль ущелья. -он крепко сжал кулаки и закричал, что есть силы. -Проклятая провинция! Мы когда-нибудь выберемся отсюда! Мой друг умирает!