Александр Тапилин - Завтра было вчера, или Повесть о вечной любви

В этот момент я увидел Игоря. Он шёл как- то не торопясь вдоль книжных стеллажей, а в руках у него были… розы. Что такое? Откуда розы у Игоря? Я обомлел. Неужели, он хочет подарить их кому- то, может быть старухе? Ну и ну. Но когда Игорь приблизился, я вдруг увидел, что в руках у него никакие не розы, а красноватые пакеты, в которых что- то лежит.

«Попросили помочь отнести в хранилище. Это карты какие- то. Подожди минутку, я сейчас» – промямлил Игорь. Выходит, в пакетах лежали свёрнутые рулонами карты.

Внезапно старуха ткнула клюкой в портрет Ленина и спросила меня:

«А как тебе, милок, этот симпатяга?»

Я не знал, что ответить. Этот нелепый вопрос застал меня врасплох.

«То есть как так? Это же Ленин – наш вождь!»

Старуха заулыбалась и пробормотала:

«Куда ветер дует, туда и идёте. А, если бы, мы с тобой лет тридцать назад здесь стояли, ты бы не Ленина, а Сталина на стене видел, и, пожалуй, говорил бы с гордостью: «Это наш Великий Отец, Лучший Друг Детей, Молодёжи»…тьфу, как противно. Ну ладно, идите за мной, пестуны, котята слепые, я теперь ваш поводырь».

Как раз в этот момент к нам подскочил Игорь.

Честно говоря я очень обиделся на старуху. Если ей сейчас года семьдесят четыре, прикинул я, то во время гражданской войны ей могло быть лет двенадцать – четырнадцать. Нет, у Колчака она служить ещё не могла, хотя по своим взглядам, старуха явный белогвардеец.

Мы с Игорем зашли со старухой в служебный кабинет её дочери. Старуха нагло, как у себя дома, уселась в кресло, вытащила из-за пазухи какой- то свёрток, развернула его прямо на полу. Похоже, это была старинная карта. Затем она ткнула клюкой по какому- то обозначенному на ней пункту и довольно злорадно прошипела:

«Вот она, ваша деревенька!».

Мы стояли обомлевшие. Всё, оказывается, так просто, а мы целый сыр – бор наворотили. Я укоризненно взглянул на Игоря и подумал: «Чего же ты в двух соснах запутался. Нашёл проблему…на пустом месте». Итак, «ларчик просто открывался», «мальчик всё- таки был»… Значит и девушка в степи нам не приснилась. Всё было в реальности. Мне даже как- то не по себе стало от этой «обыкновенности». Ну, вот и всё – проблема решена. Теперь Игорь поедет к ней в гости и…всё остальное будет до боли обыденно. Всё…чудеса закончились. Стоп. Точка…

Внезапно старуха резко повернулась к нам и, как- то странно закричала:

«Вы знаете, что это за карта?!.. Нет?!.. Эту самую карту нашего родимого края я составила в 1924-ом году. Я ведь тоже тогда на историческом училась, пока меня не выгнали, как дочь торговца…пока меня всех прав не лишили. Но я кое- что успела скрыть…и карту эту хорошенько припрятала, не отдала красным комиссарам, хотя тогда обыск у нас был. А карта эта называется, знаете как? Так я вам доложу – «Губернские поселения нашего края середины девятнадцатого века». Я здесь все их обозначила, вплоть до малюсеньких старообрядческих скитов. В нашем крае много старообрядцев в те времена проживало. Они сюда ещё со времён патриарха Никона, то есть с семнадцатого века бежали, в глухих лесах свои деревушки, свои скиты ставили. Их тогда преследовали, но я не о том сейчас, я о другом… Деревушка ваша небольшая была, проживало в ней душ 70 – 80 обоего пола. Но было это давно, лет сто назад, а то и больше. А в самом конце прошлого века не стало той деревушки, голод тогда был. Многие жители умерли. А те, кто живы остались, ушли, кто куда, разбрелись по белу свету и…быльём поросло всё. Избы разрушились…и осталось только кладбище…на месте того скита».

Старушка вдруг прищурилась, и я заметил слёзы на её глазах. А дальше она, как будто, бредила.

«Кладбище одно осталось… на холме оно, на пригорке. Кресты старинные, покосившиеся. Надписи на них, на крестах, на старославянском наречии. Ветер вокруг гуляет. Ночами месяц их освещает. Звёзды на небе яркие – яркие. И часто там можно заметить падающую звезду. Тогда успевай желание загадывать,…только вряд ли успеешь. А сколько ж могил на кладбище том? Много, очень много, не сосчитать… хоронили ведь там долго, лет двести, пожалуй. А теперь никто на это кладбище не приходит, никому оно теперь не нужно. Поросло болотом оно… Мох…лишайники…жуть…»

Старуха резко повернулась вплотную к нам и довольно растянуто и даже как- то злобно прошептала:

«Не ходите туда, ребятишки, не надо».

И когда она произнесла эту фразу, словно заклинание, неожиданно погас свет и в полумраке зрачки её вспыхнули зеленоватым фосфорическим блеском. Буквально через мгновение вся комната озарилась яркой вспышкой. Я вздрогнул и машинально взглянул в окно. Кажется, это была молния, а через секунду удар грома колоссальной силы обрушился на нас. Удар был настолько сильным, что в комнате зазвенели стёкла, по которым тут же забарабанил жуткий ливень. Мы с Игорем моментально, не сговариваясь, вскочили и бросились из комнаты.

Как только мы выскочили в читальный зал, электрический свет вспыхнул и ослепил нас. Странно, в зале все читатели спокойно сидели на своих местах и работали в полнейшей тишине. На улице просматривались ещё только небольшие сумерки, и никакой грозы и в помине не было. Мы попали, словно, в другой обыденный мир.

«Что произошло, Жека?» – умоляюще – недоумённо попытался спросить меня мой злополучный товарищ.

Но о том, что он спрашивал, я догадался скорее интуитивно, по шевелению его губ, потому что из горла у него вместо слов вырывались только какие- то хриплые звуки. Он явно был в шоке.

« Пошли скорей отсюда, пока ещё что-нибудь не выкинула эта ведьма» – простонал я и рванулся к выходу.

Мне казалось, что за мной, буквально по пятам, гонится и дышит в спину старуха. Я не помнил, как оделся и выскочил на свежий осенний уличный воздух. Я не мог отдышаться. Игорь выскочил за мной и мы, остановившись, недоумённо вгляделись друг в друга.

Я заметил во взгляде Игоря что-то похожее на бешенство вперемежку с испугом. Казалось, что мой друг постарел, по крайней мере, лет на десять. Неожиданно в моём подсознании зазвучал беспокойный дребезжащий голос:

«ЧТО С ТОБОЙ, ЕВГЕНИЙ? ТЫ УЖАСНО ВЫГЛЯДИШЬ».

Откуда этот голос, я не мог понять. Казалось, шум ветра приносил его то ли со стороны, то ли сверху из космического пространства. Какой-то неизвестный Евгений ужасно выглядит. А мне-то что из этого? И тут заколотилось моё сердце и до меня дошло, что это прозвучал совсем слабенький и какой-то отдалённый, словно в подсознании, голос Игоря, обращённый ко мне.

«Странно, Евгением он меня никогда не называл, всегда только Женей, а тут вдруг Евгений, странно» – мелькнула и сразу оборвалась мысль. И, вообще, создавалось впечатление, что мысли не имеют законченных, логичных связей, а мельтешат в каком-то кругу и от этого невозможно сосредоточиться.