Иван Быков - Жена последнего друида

– Наверное, – Варвара пожала плечами.

– Так что там по форме проведения уроков «ОМ»? – напомнил Нестор.

– Дети собираются, рассаживаются в медитативные позы – всякий раз какие-то новые, необычные. Все по системе. Дилеры проносят свой товар – психотропы тоже всякий раз новые.

– Откуда знаешь?

– По цвету таблеток и реакции учеников. Ну а дальше всегда по-разному. Учителя начинают читать мантры, дети вторят. Иногда нараспев, иногда резко, коротко. Иногда вообще молчат или мычат, как телята. Иногда просто орут. А потом начинаются выкрики. Сначала по одному, потом сразу несколько, как за праздничным столом, потом чуть ли не хором кричат.

– И что кричат? – серо спросил Нестор.

– Каждый о своем. Кто про родителей, кто про друзей, кто про секс, кто про гадости всякие. У кого что на душе лежит, тот про то и кричит. Иногда начинают одежду срывать, иногда…

– Я понял! – жестко прервал Нестор. – И чем все в итоге завершается?

– Когда начинается полная какофония, кто-то из наставников берет тихую ноту и через некоторое время все стихает. Дети приводят себя в порядок и расходятся по другим урокам, если вдруг есть такое желание, или по своим делам. Что именно было на уроках «ОМ» ученики помнят редко, отрывочно.

– А на другие уроки ходить совсем не обязательно?

– А зачем? – Варвара вновь пожала плечами. – Все ж есть в сети. Каждый сам себе выхватит, чего и сколько захочет.

– А почему уроки общественного мнения нельзя проводить в таком формате? – спросил Нестор. – Как-нибудь удаленно, дистанционно, по записи?

– Это уже тонкости педагогического мастерства, – ответила Варя. – У педагога, несмотря на развитие технологий, не так много эффективных инструментов профессионального воздействия на ученика. Голос, его тембр, модуляции, позиционирование в классе, жестикуляция, мимика, касание, улыбка, движение. В общем, личное общение. Педагогика – не наука, это непосредственное общение с ученической аудиторией. Педагогика происходит «здесь и сейчас». Так что у Мастера Игры (помнишь Гессе?) при непосредственном общении с аудиторией намного больше возможностей повлиять на это самое «здесь и сейчас». Для действительно нужных, развивающих предметов эти возможности у педагогов отняли. Оставили (и даже усилили суггестивными приемами) только для уроков общественного мнения.

– Раньше боролись с сектантством, – сказал Нестор так, что Варя посмотрела на него с тревогой. – А теперь решили все объединить, взять под контроль и возглавить.

Контролер отдела распределения решений Конторы Раджаса

Отделу локального наблюдения Третьего дна

Касательно вектора усилий

Рекомендательное указание

По донесениям агентов отделов разведки и контрразведки, поступающим в последнее время, которое, как известно оскорбленным доверием, не имеет значения, оппоненты Конторы Раджаса готовят запуск многочисленных информационных вихрей с целью отвлечь внимание агентов отдела локального наблюдения от тех направлений, где ожидаемы провокации той или иной степени интенсивности.

В связи с чем отдел распределения решений Конторы Раджаса рекомендует сосредоточить силы на ключевых направлениях: образование всех уровней, искусство всех видов и жанров, религия всех конфессий и сектантских ответвлений, включая деятельность пророков и лжепророков. Рекомендовано также отслеживать движение финансовых потоков по качественным и количественным показателям. В случае необходимости запрашивайте кадровое усиление через канцелярию Конторы Раджаса.

Конец рекомендательного указания.

– Подумать только, – вспоминала Варвара, – еще пятнадцать лет назад я возила детей на каникулах в Большие Пещеры. Уроки были уроками, обычными уроками, с партами, учебниками и тетрадями. Директор школы вручала грамоты и медали. Родители переживали за успеваемость детей, а детям было не наплевать на мнение родителей.

Толпа на улице вновь взорвалась радостными криками и аплодисментами. Варя растерянно озиралась по сторонам – в поисках объекта народного ликования. Нестор указал рукой на крышу ближайшей высотки. На крыше стоял человек неопределенного возраста, широко расставив руки. Он явно наслаждался вниманием толпы. Словно артист на сцене в былые времена, «актер» чуть поворачивался то вправо, то влево, чтобы получить новую порцию всенародной любви.

Когда гул на улице, на взгляд героя драмы, достиг пика, человек сложил руки на груди и сделал шаг вперед. Тело ухнуло вниз с высоты двух десятков этажей. Самоубийца не издал ни звука, а может, его крик утонул в радостном реве толпы.

Безвольный мешок стремительно сближался с землей под нарастающий выдох сотен людей… Но в самый последний момент раздался хлопок, и над мнимым самоубийцей раскрылся купол парашюта. Улица возмущенно и разочарованно загомонила – ругань, улюлюканье, крики, свист.

– Сраный бейсер, – выругался какой-то подросток и плюнул на асфальт фиолетовой от пилюль слюной.

Народные гуляния жаждали смерти. Смерти не произошло. Облом.

Варя впервые видела такой перформанс и никак не могла счесть его забавным. Ее мутило, кружилась голова. Она представляла себя на месте этого парня, замершего на карнизе у последней черты. Со всей силой и глубиной педагогической эмпатии Варвара Сергеевна переживала вместе с мнимым самоубийцей всю его внутреннюю боль, всю копоть мира, что, собравшись в его душе в мазутный ком, заставили этого человека пойти на отчаянный шаг.

Шутники. Глупые маленькие шутники. Чем же болеют их души? Чем же засорены их разумы? Чем же отравлены их тела? И ведь толпа ждала другого финала. Как хорошо, что не дождалась. Или не хорошо? Что происходит с этим миром? Тошнота подобралась к горлу, сознание помутнело. Варя быстро схватила локоть Нестора и только благодаря этому удержалась на ногах.

– Надо выпить, – сказала Варя. – Много.

– Всенепременно, – тут же согласился Нестор и повлек сестру к ближайшему бару.

– Глупо, как же все глупо, – не переставала повторять Варя по дороге.

– Не бывает глупых поступков, зрелищ, истин, советов, – успокаивал сестру Нестор. – Бывают глупые интерпретации. Шуты при королевских дворцах доказывали это непрестанно.

– Скоморох, разыгрывающий самоубийство на потеху толпы? – Душу Вари все еще сковывал лед ужаса.

– Все уже было когда-то, – «успокоил» Нестор.

Пришлось задержаться на время – дорогу преградила процессия, состоящая из разновозрастных мужчин и женщин, от совсем юных до седовласых. Все были одеты в практически одинаковые клетчатые рубашки и короткие шорты, различавшиеся только цветом. Лидер процессии нес на пурпурной подушке банку дешевого энергетика. Нес так торжественно, словно это был орден за особые заслуги перед Отечеством.