Георгий Юров - Полнолуние

То, что она не была заразна, пожалуй, являлось единственной хорошей новость. Промучившись неделю, девочка умерла, к всеобщему облегчению – пожалуй, она не заслуживала такой судьбы, и Триолан, смилостивившись над нею, прекратил её мучения. Лекарь констатировал смерть, положив в покрывало, стражники вынесли труп на тюремное кладбище, где обычно хоронили тех, за кем не пришли родичи упокоить в Башне Молчания среди усопшей родни. Жрец прочёл надлежащую в таких случаях молитву, и перед тем как стражники засыпали накрытое саваном тело, присутствовавший здесь лорд Готвард вертя в руке королевскую печатку, склонившись над покойницей, одел шнурок на тонкую шею. У принца ещё будет не счесть колец и перстней, а девчонка расплатилась за неё жизнью.

Накрапывал мелкий дождь, угрожая превратиться в ливень и быстро забросав могилу землёй, стражники поспешили в крепость, воткнув в свежий холм кол с прибитой к нему табличкой, написанной по такому случаю храмовым служкой: Блоха – девочка двенадцати лет. Родители – Анзор и Ансара Кларк.

Габриель

Очнувшись, Сандра рефлекторно открыла глаза, как делала до этого каждое утро всю свою недолгую жизнь. Она лежала, прислушиваясь к щебетанию птиц за окном, обрывкам разговоров идущих людей, стуку копыт и грохоту проезжающих по мостовой телег. Яркий дневной свет проникал сквозь повязку на её глазах, и вместе с ним пришло воспоминание обо всех недавних событиях и о том, что у неё больше нет глаз. Вспомнив об этом, девочка зажмурилась, и потянулась руками к повязке, вдруг услышав взволнованный голос сиделки:

– Она очнулась! Она очнулась! – вскочив со стула, женщина выбежала из комнаты, но услышав её крик, навстречу уже спешили с полдюжины человек. Вероятно все, кто был в этот момент в доме.

Плотно намотанная ткань была завязана на узел, который никак не поддавался девочке. Её пальцы, как и всё тело, плохо слушались от истощения, она поднялась с постели, но голова закружилась, и пришлось сесть на кровать.

– Не так быстро, милая, – услышала она взволнованный голос Ансары. За время знакомства это был, пожалуй, первый случай, когда что-то смогло вывести миледи из себя. Понимая, что всё самое страшное позади, Сандра не зная, что сказать баронессе вдруг заплакала. Скопившиеся за долгое время слёзы текли ручьями, девочка содрогалась в рыданиях и леди Кларк, понимая её состояние, лишь молча прижала её к себе.

– Что с моими глазами? – всё ещё не в силах успокоится, с трудом выговорила девочка. – Я смогу видеть?

– Да, конечно. Несколько дней придётся походить в повязке, а потом мы её снимем.

– Но как такое возможно? Ведь Паук уничтожил их, я чувствовала боль и свежие ужасные шрамы в глазницах.

– Если бы это было так, я бы ничем не помогла. Он просто внушил тебе это, добавив немного магии, которой пытался овладеть.

– Он был чернокнижником? – спросила девочка и Ансара ответила, подбирая слова:

– Пожалуй, самое страшное в этом мире, когда люди преподносят свои заблуждения как истину, называя магией то, чего не могут понять. Например, знание о соединении материй, о действии настоек трав и движении небесных тел – всё это они по невежеству называют колдовством.

– За это Вы лишили Паука глаз?

– Я? – удивилась миледи. – Это он так тебе сказал? Хотя, пожалуй, в этом есть часть моей вины. В юности я увлекалась науками. Мой отец был последним управителем библиотеки Добробрана – тем, что осталось от её былого великолепия после череды войн. Он не просто раскладывал свитки – он был математиком, философом, астрономом, учил мудрости древних знаний и его школу посещали знатные люди, съезжаясь со всего Серединного мира. Он почти не брал с них денег – в этом был его замысел: сделать мир лучше.

Отец мечтал о сыне, который продолжит его дело – ведь только мужчина мог заниматься наукой, удел женщин лишь домашний очаг. Но родилась я, унаследовав от отца, в отличие от других дочерей и племянников тягу к знаниям. А потом, уже после его смерти я вышла замуж за Анзора, продолжая занятия со своими учениками, преподавая философию и точные науки. Он был префектом провинции, не последним человеком в королевстве и многим не нравилось моё влияние на него, а ещё то, чему учила, будучи Ментором. Клирикам казалось, я отнимаю прихожан у истинной веры. Больше слова жрецов не были для моих учеников истиной, они подвергали их сомнению хотя бы в том, что земля плоская и именно Бог создал нас всех, по сути, из своей прихоти.

Это отражалось и на отношении мужа к храмам и величине пожертвований на их нужды. В этом клирики обвиняли меня, жалуясь Првосвященнику. Анзор, был предан королю, ссорится с которым жрецы, не хотели, ведь вмешиваясь в дела государства, они посягали на власть Иеремии в провинции. Пусть он во многом и уступал Первосвященнику, но здесь неожиданно проявил твёрдость, отказавшись отзывать префекта, и тогда святоши решили проблему по-другому.

Ворвавшись в библиотеку, фанатики из живущих в киновиях монахов схватили меня, привели в свой Храм, раздели до гола и там убили. Не сразу, – добавила женщина, услышав удивлённый возглас слушательницы. – Они живьём сдирали с меня кожу до костей глиняными черепками, выколов глаза, а когда я умерла, выбросили искалеченное тело на помойку, предоставив птицам, позаботится обо мне. Меня оживила колдунья, но даже это не было магией – меня воскресил Эйтр, мифическое вещество которым Боги сотворили мир из первородного хаоса. Живых он убивал, а мёртвых возвращал к жизни.

Мой муж тайно приказал слугам отвезти к ней моё тело, сам же, уйдя со службы, отдался алхимии, сумев истратить за короткий срок на своё увлечение целое состояние. Знавшие его люди решили, он сошёл от горя с ума, и возможно были не далеки от истины. Надеясь создать средство способное возвращать с того света он едва не распрощался с жизнью лишившись глаз. Мы встретились ещё один раз. Он стал почти безумцем; чуть не убивший его взрыв ядовитого газа уничтожил половину усадьбы. Гонясь за химерой своей мечты, Азнор влез в долги, с которыми не смог расплатится и кредиторы отняли у него всё, что ещё можно было продать.

Недавний вершитель судеб целой провинции смотрел на меня мёртвыми глазами, вероятно воспринимая мой голос за плод своего воображения. Все считали меня мёртвой и, имея столь сильных врагов, я решила не воскресать, тем более что меня всё равно сожгли бы на костре как колдунью. Ведь они, они убили меня однажды.

– Вы отомстили своим убийцам, миледи? – спросила девочка, оробев от услышанных откровений и Ансара ответила, качая головой:

– Нет, но за меня это сделаешь ты.

– Я?! – воскликнула Сандра. – Но как? Я всего лишь человек! Чтобы победить Первосвященника нужно отнять у него Бога.