Бари Сыч - Первый царь

Полки разошлись широко. Княжич стоял под прапором полка правой руки, окруженный личной дружиной. Гарвин ждал момента. Под его рукой собралось несколько городовых полков и дружин удельных князей. Ему доводилось участвовать в битвах. Но командовать полками – никогда. Помня все уроки отца, княжич ничем не выдавал свое волнение. Люди вокруг должны видеть только его стальную волю. Кошки, скребущиеся на душе, оставались ведомы лишь ему самому.

Курбеки подскакали к полку большому и начали свой смертоносный хоровод. Они, отличные всадники и меткие лучники, засыпали стрелами большой полк, который стоял под железным дождем, хоть и колебался. В передних шеренгах стояли лучшие вои, кони которых прикрыты доспехами. Хоть и противно храбрым сердцам было стояние это, просили сердца атаки лихой, неудержимой, но держал князь Борвин полк твердой рукой.

Тем временем, княжич дождался, степняки увлеклись стрельбой. Гарвин тронул свой полк и повел вперед. Он знал, что и полк левой руки пришел в движение. Сейчас требовалось охватить основную массу курбеков.

Степняки обнаружили это намерение лубравских полков и попытались отойти, но это удалось не всем, возникла толчея.

– Вперед! – скомандовал Гарвин.

В то же мгновение воин с рогом дунул и извлек из своего инструмента могучий протяжный звук, несущий всем волю командира.

Полк правой руки пришпорил коней и обрушился на врага.

Конный лучник – воин грозный, любичам ли этого не знать. Но против тяжелого всадника с длинным копьем ему не выстоять, победу может принести только отход. Сейчас же большая часть степняков попала в клещи и была окружена. Их опрокидывали ударами копейной конницы и справа, и слева, а они пытались дать отпор.

В погоню за выскользнувшими из стального мешка степняками Гарвин отрядил легковооруженных всадников. Он видел, как те гонят отходящих, которые отстреливаются на ходу. Как падают преследователи, как догоняют худоконных курбеков и рубят, как стреляют вдогон доброконным, но попадают редко. Бунчук мурзы уходил вместе с отступающими, но такое их воинское счастье.

Тем временем на отчаянно сопротивляющийся клубок степняков ударил большой полк, просто втоптав курбеков в землю. Не выдержали те могучего удара. Не с их легкими пиками воевать против латных конников.

Победа, это была она. Чувство пьянило Гарвина лучше доброго вина. В его жизни ещё не бывало ничего слаще этого. Но будет, он точно знал что будет. В день, когда он одержит победу, командуя не полком, но войском.

– Скажи мне, Кирвен, – спросила Кари. – Почему ты сохраняешь верность мне?

– Мой наем не окончен, – просто ответил он. – Не в моих привычках изменять слову.

– Срок, на который ты был нанят, истекает через две недели. Ты покинешь меня?

– Нет, госпожа.

Кирвен, как и все любичи, не обращался к ней «Ваше Высочество». Он и отца её называл господином. Были у его народа какие-то твердые устои на этот счет. С этим мирились. Ибо вкупе шла верность, небывалая для имперских наемников.

– Почему же?

– Я служил вашему дому во времена добрые, не дело покидать вас в годину лихую.

– Эта причина не кажется достаточно веской.

– Мне – кажется. Ещё добавлю, что ты, госпожа – единственная законная наследница престола Южной Империи. Я повидал разное и понимаю толк в этих делах. Претенденты на престол даже изгнанниками способны принести тем, кто идет за ними достаток. Разве ты не вознаградишь своих сторонников после восшествия?

– Для этого надо вернуть престол, – печально промолвила Кари.

– О, это лучший мой шанс! – улыбнулся Кирвен.

Они приближались к приморской деревеньке. Кари ехала на ослике, остальные шли пешком. Старшина телохранителей вышагивал рядом с ней, поэтому она и завела этот разговор.

Кирвен был боярином из любской земли, которого согнали с вотчины после очередной усобицы. Оставшись безземельным и с множеством врагов, он подался на запад, а потом и на юг. Нанимался к различным владыкам, пока не поступил на службу к принцессе Южной Империи. Любичи славились своей отвагой и прямотой. Ещё из них охотно набирали телохранителей, потому что они не имели в землях Империи родни, друзей, богатых покровителей. Одним словом, не случалось так, что любич оказывался засланным убийцей. А их странную манеру обращаться к титулованным особам считали экзотичной и даже милой. Чего ещё ждать от этих дикарей, носивших бороды, кто длиннее, кто короче?

У Кирвена она была густой, но длинной не поражала – всего чуть больше дюйма.

Если брить бороды любичи отказывались наотрез, то к местной одежде приохотились мгновенно. Сейчас же защитники принцессы и вовсе щеголяли в бурнусах, точно проклятые югенейские воины.

– Скажи мне, Кирвен, – Кари решила спросить мнения своего телохранителя. – Почему со мной остальные, как ты считаешь?

Любич с уважением посмотрел на девушку. Его впечатлило и то обстоятельство, что она задается такими вопросами, и то, что она спрашивает мнения у более опытных людей.

– С Хереном всё ясно – он боится перемен, цепляется за службу, как за осколок прошлой жизни. Он вовсе не отважен, но будет верен тебе.

Кирвен решил ответить даже на те вопросы, которые Кари пока не задала. Например, чего ждать от спутников.

– С Гидминой тоже всё ясно – ты лучшее, на что она может рассчитывать. Быть твоей конфиденткой – большая честь для неё. На счет нас я все объяснил…

– Остался Ценин, – подбодрила телохранителя Кари.

– Да, Ценин, – проговорил Кирвен задумчиво. – Ловкий малый. С таким в кости не садись. Я и не сажусь, да. Он с тобой ради выгоды. Рассчитывает на большую награду. От тебя ли, от императора Линвентра, не думаю, что ему есть разница.

– Даже если награда будет от Югеней? – бесстрастно спросила Кари.

Спина обсуждаемого лакея маячила далеко впереди. Он не мог бы их услышать, даже имея уши слона.

– Возможно и такое, – твердо ответил телохранитель. – Я думал об этом. Если выгода будет велика, подобный человек предаст без сомнений и угрызений. Поэтому мы присматриваем за ним. В случае подозрения, он получит свёе. Но есть кое-что, способное удержать от предательства.

– Пристрастия южан, – горько усмехнулась Кари.

Ходили слухи, что темнокожим пришельцам с юга очень по вкусу человеческое мясо. Потому и бились воины Империи до последнего, избегая плена, пусть и ценой жизни. Потому и не было перебежчиков к врагу.

– Скажи, Кирвен, – отважилась Кари на вопрос, который давно томил её. – Почему Империя так легко рухнула?

Любич поглядел на неё с изумлением.

– Полно! – пробормотал он. – Разве могла она не рухнуть?

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурилась принцесса.