Лука Каримова - Неупокоенные

Комната опустела, наполняясь легким ароматом потухшего камина. Серая дымка закручивалась спиралью, тянулась в дымоход – ничто больше не намекало на присутствие жильцов.

Жнец не повел детей к их дому, а направился прямиком в госпиталь, где работал его единственный друг – Джек.

Они познакомились, когда Жнец пришел за очередной душой в Уайтчепел 8 8 Район Лондона с наиболее бедным населением. , оказавшись в съемной квартире не самого презентабельного вида. В ту ночь было совершено очередное убийство, город полнился слухами о Потрошителе. Жнецу не было дела до людских волнений – убивает и ладно, главное, выполнять свою работу. На своем веку ему довелось повидать многое, но чтобы убийца так изящно и несколько деликатно обращался с трупом – никогда.

Мужчина бережно держал на ладони вырезанное девичье сердце. Черные глаза в полумраке светились алым блеском, словно перед ним лежал не человеческий орган, а некая святыня. Внезапно он обернулся и увидел Жнеца, но вместо испуга спокойно поприветствовал нежданного гостя:

– Добрый вечер, позвольте мне закончить и можете забрать душу этой леди.

Жнец никуда не торопился.

– Благодарю, это была очень важная операция, но не стойте же, у стола есть приличный и вполне крепкий стул, присаживайтесь.

Он покорил Жнеца своей вежливостью, и тот послушно опустился на скрипнувший стул и стал внимательно наблюдать: убийца уложил орган в стеклянную емкость, стянул окровавленные перчатки, снял защитный халат – черная, гладкая материя скользнула в медицинский саквояж, туда же были убраны и все протертые инструменты. Наконец мужчина поднялся и, подойдя к столу, поставил на него саквояж.

– Прошу вас, я закончил, – он склонил голову.

На простыне лежало вымытое тело с аккуратно разрезанной и раскрытой грудной клеткой. Окровавленные ребра выглядели острыми зубцами, между которых зияла дыра. Еще ни разу Жнецу не доводилось видеть грудную клетку в подробностях, хотя в Корпсгрэйве проводились лекции по человеческой анатомии для всех желающих. Очень многих коллег-дам интересовали мертвые беременные женщины.

– Подскажите, а как вы сделали, чтобы кровь не растеклась? – полюбопытствовал Жнец и осмотрелся – ни на стенах, ни на полу не было пятнышка или лужицы.

– О! Это совсем просто – зажимы, но они необходимы лишь вначале, иначе я бы весь перепачкался, – мужчина достал из саквояжа железный прибор похожий на ножницы, но с тупыми концами, и показал, где на теле пережимал кровеносные сосуды. Собеседник рассказывал занимательнейшие вещи, детально объясняя каждое действие.

– Когда-нибудь человечество сможет проводить колоссальные операции на сердце и других органах, быть может, мы даже сможем побороть смерть, – с усмешкой поведал новый знакомый.

Жнец понимающе кивнул, но сомневался в успехе человечества. Смерть… пока еще не удалось никому победить, отдалить – возможно, но не стать вечным. Такое подвластно лишь вампирам: те умирают по собственному желанию – от тоски, не зная, чем себя занять. Хоть и всячески экспериментировали с мнимыми средствами против них, но от чеснока у некоторых возникала изжога, другие же, наоборот, любили кровь с острым привкусом. Осиновые колья, серебряные кресты – вампиры насмехались над примитивными человеческими способами охоты (хотя сами же и пустили «утку» об этих средствах).

– Ох, прошу прощения, как я неучтив, – переполошился убийца и даже слегка покраснел. – Я повстречался со столь важным гостем на моем маленьком опыте. Мое имя… – новый знакомый представился, и они со Жнецом пожали друг другу руки.

В ту ночь они поговорили о многом, и Жнецу не нужно было скрывать правду о себе, ведь Джек знал, кто он, и на протяжении жизни неоднократно встречал его коллег, но ни с кем не общался, а сегодня выпал такой удачный случай. Джек также поведал Жнецу о своем феномене: он с детства видел необъяснимые вещи. В восемь лет впервые встретил жнеца – светловолосую женщину, пришедшую за его младшей сестрой.

В кодексе Смерти не воспрещалось общение с такими особенными людьми, как Джек, или медиумами, ведьмами – всеми, кто мог видеть жнецов. Но чаще всего люди не замечали их и быстро забывали.

С тех пор у Жнеца появился единственный друг по имени Джек. Они не раз встречались и подолгу вели душевные беседы над остывающими телами умерщвленных дам.

Как оказалось, Джек и был тем самым Потрошителем, но сам он морщился от этого прозвища, считал его вульгарным и всячески сокрушался о другом убийце, настоящем маньяке, который работал примитивно и очень грязно.

Они обсуждали это за чашечкой кофе в небольшом кафе в фешенебельной части Лондона. Никому из окружающих и в голову бы не пришло, что интеллигентный молодой человек, аристократических кровей, лучший студент на своем курсе и есть Джек-Потрошитель. Правда себя он называл просто Джек.

Тогда Жнец впервые попробовал кофе, и этот горьковато-терпкий напиток с нотками шоколада, как объяснил Джек, пришелся ему по вкусу, особенно с кусочком лимонного пирога со взбитыми сливками. Джек оказался не только гурманом, но и обладал по истине острым природным обонянием, которое Жнец сравнивал с лисьим, а зоркий взгляд друга называл не иначе как орлиным.

В тот солнечный полдень Джек рассказывал Жнецу об убийствах, своих чувствах, тонкостях человеческой души и тела. О том, как изучал девушек на предмет различных болезней: да, он действительно их убивал – перерезав горло или сломав шейный позвонок, иногда душил, но такой метод оставлял следы на коже убитой (после подобного Джек стал работать аккуратнее). Он разрезал девушек, извлекал уже больные органы, некоторым из них оставалось недолго жить – он ускорял их смерть, проявляя, как ему казалось, милосердие.

Жнец внимательно слушал, поправляя солнцезащитные очки (в мире людей он с ними не расставался), и даже сочувствовал. Эти двое любили порассуждать о превратностях жизни, о ее смысле. Джек очень расстраивался из-за грубой работы своего названного тезки и даже попросил Жнеца оказать услугу – убить того сумасшедшего, вспарывающего женщин, словно свиней на бойне. Но Жнец отказался, поведав о незыблемом правиле своей профессии.

Окружающие оборачивались вслед этой парочке, когда они прогуливались по парку. Запоминали миловидного юношу с черными гладко причесанными волосами, яркими голубыми глазами, облаченного в белоснежную рубашку и выглаженный костюм. Жнеца же они видели как мужчину в темном, но спроси их, как он выглядел, – никто не вспомнит.

Джек как всегда торчал в морге. На железном столе рядом с трупом лежала широкая тетрадь, куда он зарисовывал строение матки, добавив рисунку ярких красок и украсив яичники изображением распустившихся цветов.