Олеся Айдарова - Церемония звёзд

Девушка тяжело вздохнула, смиряясь с тем, что неожиданно трудный путь в столицу продлится ещё на один день.

– Или два.

– Чего это ты там бормочешь, Имоджен? – тётя Борга не смогла остаться в стороне от нового повода для разговора.

«Имоджен… Буэээ…», – вообще-то ей всегда хотелось, чтобы её называли Джейн или Дженни. Именно так к ней обращались в детстве. Конечно же, в домашней обстановке. Но когда Имоджен исполнилось десять лет, мать объявила, что теперь она уже взрослая и должна гордиться именем прабабки, в честь которой её и назвали. И все – родные и слуги, и даже подружки стали называть её только по имени, записанному в книгу Светлых. А прочие обращались не иначе, как мисс Ковард.

– Удивляюсь, тётушка. Вот вроде и едем по главной дороге королевства, а такое чувство, будто на дальние фермы отправились, – ответила Имоджен настолько кротко, насколько это было возможно.

Ибо на очередном ухабе карету мотнуло так, что с лавки свалился мешочек с яблоками.

– Дождями, верно, размыло дорогу-то, – зевая, ответила тётка, даже не дёрнувшись в сторону упавшего раскрытого мешка.

– Но лето выдалось на редкость сухим. Урожая едва хватило, чтобы покрыть королевские подати, – дочь графа наклонилась, чтобы собрать выпавшие яблоки обратно в мешок. – А к весне нам самим придётся затянуть пояса. Если только…

– Если только что? – тётка Борга и не думала скрывать насмешливый тон. – Надеешься, породниться с королевской семьёй?

Вспотевшей Имоджен, собирающей пыльные яблоки из-под лавок кареты, эта мысль показалась настолько далёкой от действительности, что…

– Это решило бы все наши проблемы, – крякнула Борга. – Даже мне обеспечило бы безбедную старость.

«Что вы, тётушка? Вы ещё так молоды. Наверняка в столице найдется приличный мужчина, который сможет составить ваше счастье… – должна была ответить графиня согласно приличиям, но промолчала. – Не сможет. Не сможет она найти мужчину. А тот тем более не сможет составить ей счастье. Бедный-бедный мужчина…»

– А ты скажи, хочешь понравиться принцу? – хрюкнула тётка, что в её исполнении означало веселый смех. – Молчишь? Всю дорогу молчишь о нём…

Имоджен почувствовала, что покраснела ещё больше. И действительно ничего не ответила.

Она выпрямилась, завязала мешок с яблоками, задвинула его под свою лавку и села прямо, уставившись в окно.

«Пусть думает, что хочет. Даже если не выгорит с Генрихом, попробую найти жениха поприличнее, чем Донован Ривз. Не какого-то там барона, а графа. А когда выйду замуж, то никогда не приглашу к себе в гости тётушку Боргу. И матушка не посмеет больше навязывать мне общество этой женщины, которая даже одевается неподобающе – будто торговка. Не говоря уже о неприличном поведении». Лицо её в этот момент, должно быть, выглядело некрасивым.

Была у Дженни дурная привычка сжимать губы в ниточку, в минуты душевного непокоя. Памятуя об этом, девушка постаралась расслабить губы – скверные привычки следует искоренять – и подумать о чём-то приятном.

«Принц Генрих…»

Вообще-то, чем ближе их старенькая карета подъезжала к столице, тем больше робела Имоджен. Всё её тело начинало меленько подрагивать от мысли, что она будет участвовать в отборе невест для самого принца!

Победить?

На это она не рассчитывала. Состояние их семьи не делало её завидной партией. Да и особой красоты Имоджен за собой не замечала. Да, стан её стройный, а грудь достаточно высока. Но в Отфилде живут девушки гораздо более привлекательные, чем она. С плавной походкой и более узкими талиями. Имоджен не родилась блондинкой, как мама, или огненно-рыжей, как тётя Оливия, а унаследовала ореховый цвет волос отца. И его же широковатый нос. А собственные глаза, чуть тронутые зеленцой, казались девушке мелковатыми. «Да ещё и эти узкие губы…».

Но парни заглядывались на дочку Коварда. И на редких балах она не простаивала у стены, а комплименты, от партнёров по танцам не казались девушке сказанными из вежливости.

Обо всём этом она размышляла в дороге. И нет-нет, да и прокрадывалась в душу слабенькая надежда… И сердце неслось вскачь, разгоняя жар по телу и дурманя рассудок…

В такие моменты Имоджен ни о чём больше не думала. Все её мысли почему-то сосредотачивались на красиво-очерченных губах принца Генриха, которые вот-вот её поцелуют… И на сильных, но нежных руках, которые деликатно обхватят её тонкую талию, затянутую в атласный корсет…

«Кхм-кхм… Нет у меня платья из атласа,» – какая-то мелочь вот обязательно вклинивалась в любовную грёзу, и та рассеивалась, как дымок от задутой свечи. А Имоджен глубоко вздыхала.

И продолжала обдумывать приезд в столицу, пытаясь заранее предугадать все возможные трудности. «Сначала надо будет заехать на постоялый двор, потому что сбор невест в Летней резиденции состоится только через три дня. За это время придётся обыскать всю столицу, но найти подходящее платье по последней моде, или хотя бы по предпоследней. А надо ещё успеть подогнать его по фигуре. Ой… тётя Борга, конечно же, будет преследовать меня повсюду до тех пор, пока я не поступлю под опеку устроителей Отбора. И платье постарается выбрать самое дешёвое. А мне, наоборот, подороже нужно! Вот бы удалось купить атласное… И ещё потребуется найти какое-то жильё кучеру – не на улице же его оставлять».

«А Генрих… Наверное, изменился. Вырос. Он, конечно же, меня не вспомнит».

Зато помнила Джейн.

Она впервые увидела принца в день Сочетания Светлого Бога и Светлой Богини – самый длинный в году. В тот год он выдался солнечным, что считалось хорошей приметой.

Люди по всей стране устраивали торжественные шествия к храмам Света. И самое зрелищное – со статуями Светлых Супругов высотой в три человеческих роста – проходило в столице страны.

В День Сочетания король всем просителям раздавал всяческие милости. И отец, наступив на гордость, прибыл в столицу, чтобы добиться отсрочки по прошлогодним податям.

Мать долго уговаривала его, чтобы он взял с собой в поездку 13-летнюю Имоджен. Никакие доводы, о том, что девочке надо посмотреть мир, не помогали. И лишь упоминание о том, что приобретённые связи в будущем помогут найти более достойную партию, чем отпрыск барона Ривза, возымели нужное действие.

И странно, четыре года всего прошло, но тот путь в столицу не показался Имоджен настолько утомительным, как нынешний. «Может, дороги тогда были лучше? Или карета исправнее?»

Столица же запомнилась белыми лепестками в воздухе. Их сыпали с балконов счастливые горожане, а лёгкий ветерок подхватывал и уносил в небо, чтобы отпустить над толпами стоящих внизу.

Имоджен с отцом и небольшим отрядом верных людей въехали в Лундевик в день праздника, и сразу попали в гущу народа. Толпы людей – столько провинциальная аристократка за всю свою жизнь не видела. «И все нарядно одеты…»