Аисс Виал - Я не я

Ее волосы лишь слегка прикоснулась рука горничной. После сушки локонов, которые сами вились от природы у Паркенс, их старательно расчесали гребнем, причудливой формы, и оставили ниспадать по спине пышной копной. Сбоку у висков был заплетен венец из тонких косичек ее же волос. Этот естественный венец был украшен какими-то живыми мелкими лиловыми цветочками, своим видом напоминающими ромашки.

Все процедура свадебного убранства невесты сопровождалась обрядовыми песнями, чаще грустными, нагоняющими в двойне волнение Паркенс. Ей не терпелось покинуть ее мрачные покои и подышать свежим и чистым воздухом горного края.

На площади крепости жителей замка и окрестной деревушки ждал еще один старый обычай, creeling the bridegroom – «Плетеная корзина». Смысл этой традиции заключался в том, что жених нес на спине большую плетеную корзину для свежевыловленной рыбы, но в реальности заполненную камнями. И так он ходил из одного конца деревни в другой с тяжелой ношей, а остановить его могла только невеста, вышедшая на встречу и подарившая поцелуй. Романтично! Ничего не скажешь. И на этот раз жениху крупно повезло, потому что об этом обычае хорошо знала Джессика Паркенс: он и до ныне в таком же виде дошел до современных традиций свадеб, празднуемых в шотландском стиле. Иначе бы долго пришлось таскать эти камни этому горе-новобрачному. Понятно, Джесс довольно «помучила» Дункана Маккоула в ожидании спасительного поцелуя. Сколько с нее попили крови Сэм Декер, Дункан Маккоул и все солидарные с ними участники этого туристического шоу? Сжалилась невеста лишь на двенадцатом круге тягостных хождений Маккоула-старшего. И то благодаря Нормине, бесцеремонно вытолкнувшей ее из толпы зевак, безгласно напомнившей тем самым Джесс о том, что просила подыграть ей в своем смирении перед неизбежным супружеством, если леди желает совершить побег благополучно.

Джессика медленно и неуверенно шла навстречу мнимому «труженику» морского побережья. «Благо сейчас жених сменил костюм Адама на более приличный наряд», – при этой мысли Джесс вдруг густо покраснела. Да, Дункан недурно сложен, что и говорить. Внешность голливудская! О чем только думал Сэмюэль, когда решил играть с ней в эти странные игры. А если бы Маккоул разбудил ее так долго дремлющую в девственном теле истинную страсть? Разве об этом он не подумал? Но этому не бывать! Одной сексуальной внешности мало для Джессики Паркенс, ей нужны чувства, любовь, неземная и чистая, ответная и вечная. Только так! Взгляды жениха и невесты встретились в безмолвном поединке. Толпа продолжала по нарастающему улюлюкать, желая видеть долгожданный поцелуй. Паркенс положила правую руку на свободное плечо Маккоула, так как на втором – покоилась непосильная ноша в корзинке, тем самым указывая на просьбу остановиться путника. Корзина быстро переместилась на твердую землю с помощью сильных рук ее хозяина. Джесс пришлось приподняться на цыпочки, чтобы запечатлеть поцелуй на гладковыбритой щеке рыцаря. Но невеста совсем не ожидала, что окажется в крепких объятьях жениха и будет вынуждена отвечать на другой поцелуй – страстный и горячий, долгий и воспламеняющий, вызывающий у взирающих на них всеобщий громкий восторг и умиление романтичной сценой.

«Что же со мной происходит? – думала Джесс, – Я терплю эту муку и не пытаюсь высвободиться из навязанных мне объятий. Мало того, мне нравится это неизъяснимое чувство, вызванное поцелуем Маккоула! Может это дурман шотландских гор или благовоний Иэгэна?»

Ей должно быть стыдно, но ее мозг стал сравнивать поцелуи Декера с сегодняшней страстностью загадочного рыцаря. И ей трудно было вспомнить из такого рода «практики» с Сэмом хоть один случай, превзошедший ее эмоциональное состояние блаженства в эту минуту.

Поцелуй окончился так же внезапно, как и стартовал. Бесцеремонно оторвать Дункана от уст своей невесты позволил себе Маккоул-младший, Ричард:

– Брат, не заставляй меня усомниться в сказанных тобой не так давно словах, что леди Равенна еще пожалеет, что появилась на свет и вздумала прилюдно выставить тебя, Маккоула, неугодной партией для своего супружества.

Неуместные слова Ричарда подействовали как холодный душ из ведра на Дункана и обомлевшую от вольностей жениха Джесс.

В толпе прошелся легкий ропот недовольства. А убийственный взгляд Дункана Ричард выдержал смело и вызывающе. Разрядил обстановку Морай Локсли:

– Дружище, Дункан! Ты собираешься сегодня поить гостей виски? Умираю от жажды! Не пора ли нам звать священника? Народ требует гулянья и веселья! Разве можно заставлять всех долго ждать такого громкого празднества? Сегодня, наконец-то, объединяться два могущественных клана Маккоулов и Гордонов! Да здравствует король! Да здравствует великая Шотландия!

Разномастный люд дружно поддержал Локсли:

– Да здравствует король!

– Да здравствует великая Шотландия!

– Виват! Виват!

Морай Локсли, как истинный друг, знал, какие слова должны были послужить успокоительным бальзамом для Дункана Маккоула. Ричард Маккоул ретировался, испугавшись всеобщего ликования собравшихся гуляк разношерстной публики.

Виновников ожидаемой церемонии в последний раз развели в разные места. Дункану пришлось снова совершить омовение тела после изматывающего обряда «Плетеная корзина», а Джесс должна была ожидать выкупа жениха в своем доме, в данном случае в своих покоях.

Обычно для требования выдачи невесты с лагеря жениха посылали двоих мужчин, дюжих и от природы обаятельных, с легкостью способных договориться о подходящей двум сторонам плате. С этой задачей неплохо справились лучший друг Дункана – Морай Локсли и Донован, как оказалось впоследствии следующих событий, действительно, преданный и верный слуга своему хозяину.

На северо-востоке Шотландии вплоть до XIX века в день свадьбы все жители клана организовывались в процессию, которая приводила счастливую пару к дверям местной церкви-Кирхе. Одну службу священник проводил вне церкви, перед нею, на шотландском языке, другую – внутри, но уже на латинском. В церкви играла торжественная музыка.

Эту странную пару нареченных ждала та же участь.

Джесс волновалась, она не могла понять своих чувств. С ней происходило что-то необъяснимое. Почему эта экстраординарная и абсурдная игра в Средневековье, так на нее действует? Почему с каждой минутой, проведенной в замке Данноттар, ей все больше кажется, что она, действительно, каким-то неизъяснимым образом попала в варварские времена? Что именно она является здесь и сейчас актрисой «театра абсурда»?

Но водоворот ярких и необычайных событий не давал ей разобраться во всем до конца.