Айлин Вульф - Друзья и недруги. Том 2

Сэр Гай яростно помотал головой.

– Нет, Джеффри! Говорю тебе, она влюблена, впервые за все время, что я ее знаю. У нее даже взгляд сегодня иной раз становился таким, что я видел перед собой его, а не ее. Она смотрела на меня и не видела, словно смотрела насквозь, как это делает он. Говоришь, их встречи невозможны? Пусть так, но они могут обмениваться посланиями. Выследи гонца, перехвати письма, доставь их мне, – отрывисто приказывал он и, вспомнив о чем-то, рассмеялся очень злым смехом. – Да! Ты же не знаешь того, что узнал я! Они помолвлены, Джеффри. Их обручили лет десять назад. Она об этом не знала, но он, я уверен, не может пребывать в неведении о том, что касается его самого, и если она небезразлична ему…

Лицо Джеффри омрачилось, он задумался над тем, что ему доверил сэр Гай, потом тихо, но очень твердо сказал:

– Милорд, позвольте дать вам совет: отступитесь от леди Марианны. Если ваши подозрения верны и она обручена с ним, о чем теперь знает…

– Отступиться?! – сэр Гай прорычал так, что я отшатнулась от двери. – Отступиться, чтобы он получил ее? Чтобы и в этом он взял надо мной верх? Никогда! Впредь не смей давать мне подобных советов. Ступай прочь и займись тем, что я приказал тебе. Не спускайте глаз ни с Фледстана, ни с нее самой за пределами его стен.

Я поняла, что Джеффри сейчас выйдет в коридор и столкнется со мной нос к носу. Чтобы избежать встречи с ним, я подхватила пышный подол платья и на цыпочках стремглав бросилась бежать. Оказавшись в своей спальне, я прогнала служанок и с ногами, не раздеваясь, забралась на кровать. Мое сердце билось так сильно, что было готово выпрыгнуть из груди, и я с трудом отдышалась.

Что же происходит? Значит, у леди Марианны есть таинственный защитник, который помог ей бежать от людей дяди Роджера? И этот защитник и есть ее нареченный? В таком случае понятно, почему он приказал своим людям оберегать леди Марианну: ведь она его невеста. А теперь сэр Гай заподозрил, что она влюбилась в своего спасителя? Но ведь это так естественно – влюбиться в того, кто тебя спасает из плена! И сэр Гай почему-то очень не любит этого человека, так сильно не любит, что думает не о леди Марианне, а о нем. Не дать ему одержать верх и в этом… Значит, прежде нареченный леди Марианны одерживал верх над сэром Гаем? В чем и когда? Чтобы понять, надо узнать его имя. Ох, все это казалось мне таким таинственным, романтичным, так волновало мое воображение, что я и думать забыла о ревности. Лишь бы скорее узнать имя!

Увы, леди Клод ничего не смогла выведать у сэра Рейнолда. Выслушав дочь, он приказал ей немедленно забыть все, что она узнала, и никогда не доискиваться ни имен, ни подробностей давней истории с помолвкой леди Марианны. Так и осталось мое любопытство неудовлетворенным.

А вскоре случился целый сонм непонятных и страшных событий. Дядя Роджер наконец получил письменный приказ принца Джона о браке с леди Марианной и занял Фледстан. Барон Невилл погиб от стрел шервудских разбойников, а его дочь исчезла. Дядя Роджер и сэр Гай неожиданно уехали в Лондон. Когда я подступилась с вопросами к дяде Гесберту, он впервые в жизни накричал на меня, запретив упоминать само имя леди Марианны. Считай, что она мертва, сказал он. Леди Клод попыталась что-нибудь разузнать у сэра Рейнолда, но, как и я, потерпела неудачу. Мы с ней упросили Брайана помочь нам, полагая, что с ним и дядя Гесберт, и сэр Рейнолд будут более откровенны, но куда там! Оба наотрез отказались объяснить, что же произошло, и нам с леди Клод пришлось смириться с неведением, надеясь на будущее, которое однажды приоткроет завесу тайны, сокрывшую судьбу леди Марианны.

Я начала подумывать, не вернуться ли в Лондон, ко двору леди Изабеллы. Признаюсь, мысль о том, что в Лондоне находится сэр Гай, сильно подогревала мое желание оказаться поближе к нему. Даже при всей любви к Брайану я больше не видела смысла оставаться в Ноттингеме. У брата была молодая жена, и он уделял леди Клод времени больше, чем мне. Я почти собралась обратиться к дяде Гесберту с просьбой о возвращении в Лондон, как вдруг Брайан получил послание от сэра Гая. Ознакомившись с ним, он улыбнулся и протянул письмо мне со словами:

– Чем ему ответить, Беа? Согласием, отказом или просьбой о времени на раздумье?

Я развернула пергамент, вчиталась и сначала не поверила глазам, а потом меня охватило несказанное счастье. В письме сэр Гай просил у Брайана моей руки.

Рассвело, пропели петухи за окном, и я очнулась, вернувшись из прошлого в настоящее. В спальне появилась служанка с водой для умывания, я поднялась с кровати. Служанка помогла мне умыться, расчесала и заплела мои волосы, что не заняло много времени. Это раньше у меня была густая копна длинных каштановых кудрей, а за время болезни она сильно поредела. Девушка спросила, какое платье я желаю надеть, и я вдруг захотела облачиться в наряд, в котором венчалась с Гаем. Не выказав удивления, служанка принесла мне платье из пунцового бархата, отороченное по вороту кружевами с золотой нитью, а по краям рукавов и подола – мехом куницы. До сих пор мех блестел как новый, да и золото в кружеве не поблекло, шелковая туника, специально сшитая к этому платью, сияла свежестью и ничуть не пожелтела, чего нельзя было сказать обо мне. Мои волосы давно перестали радовать взгляд блеском, а лицо приняло нездоровый землистый оттенок. И туника, и платье оказались сейчас мне велики, а когда-то были впору, и стоило мне в день венчания появиться в этом наряде, как все гости не смогли сдержать восхищения и наперебой твердили, что я неотразима и они в жизни не видели невесты прекраснее.

Когда служанка закончила зашнуровывать платье, я подошла к зеркалу. На миг мне поверилось, что сейчас я увижу прежнюю юную Беатрис в расцвете пятнадцати лет. У той Беатрис блестели карие глаза, кожа соперничала белизной со сливками, румяные губы улыбались в преддверии счастья, грудь была высока и полна, шея и руки округлы. Отражение в зеркале показало мне ту, которой я стала, какой была сейчас. Испуганные потускневшие глаза, чахоточный румянец на ввалившихся скулах, потрескавшиеся бледные губы, кости выпирающих из-под кожи ключиц, худая шея, истончившиеся руки, груди же не было вовсе. Я поймала в зеркале сочувственный взгляд служанки. Встретившись со мной глазами, девушка тут же отвернулась.

– Сэр Гай скоро выйдет в трапезную? – спросила я.

– Он уже позавтракал, миледи, – ответила служанка. – Подать и вам завтрак или вы спуститесь в трапезную?

Зачем мне идти туда, где его нет?

– Я не голодна.

– И все же вам надо поесть, – мягко и настойчиво возразила служанка. – Обязательно надо, миледи!

Она принесла творог со вбитыми в него сырыми яйцами, теплый хлеб, молоко и ласково усадила меня за стол. Я принялась за еду, чувствуя, как сжимается горло, противясь всему, что я глотала. Но я продолжала есть и вспоминала, опять вспоминала…