Айлин Вульф - Друзья и недруги. Том 2

Ночью я много думала о леди Марианне. Вот как, оказывается, сложилась ее судьба! Была благородной и знатной девицей, о которой мечтали многие лорды, а стала отверженной законом и честными людьми разбойницей, да еще была вынуждена искать покровительства у того, кто убил ее отца! Пусть она и совершила какое-то ужасное, по мнению дяди Гесберта, грехопадение, но мне стало жаль ее. К тому же суровые отзывы о ней сэра Гая окончательно убедили меня, что он пойдет со мной под венец с чистым сердцем, и потому я могла снизойти до жалости к той, в ком видела соперницу.

Приготовления к свадьбе заняли все мое время, и я забыла о леди Марианне. Незадолго до заветного дня сэр Гай сообщил, что ему нужно наведаться в Ноттингем ради дел, не терпящих отлагательства. Он нежно простился со мной, но в мое сердце опять невольно закрался страх: что если эти дела связаны с леди Марианной? Но все страхи улеглись, когда сэр Гай вернулся: настолько он был доволен и весел, заключил меня при встрече в объятия, а после провел в моем обществе весь вечер, обсуждая нашу жизнь после венчания.

****

В день свадьбы я проснулась очень рано, до рассвета, сама не своя от радостного волнения. Ведь я вступала в брак не только с полного одобрения всей родни, я заключала союз с благороднейшим рыцарем, которого горячо полюбила всем сердцем. Редкой девушке выпадает подобное счастье – выйти замуж по любви за равного и достойного мужчину, каким для меня был сэр Гай.

Мне принесли завтрак в постель, потом искупали меня в теплой воде с ароматным розовым маслом, облачили в подвенечный наряд. Сбрызнув тем же розовым маслом мои волосы, их расчесали до блеска и, оставив распущенными, покрыли мою голову прозрачной вуалью – символом чистоты и невинности.

Собор и обряд венчания почтили своим присутствием принц Джон и его супруга. Брайан медленно и торжественно вел меня под руку к алтарю, где ждал сэр Гай, и со всех сторон до меня долетал восторженный шепот. Я старалась держать голову склоненной, как и подобает невесте, отмеченной добродетелью скромности, но знала, что очень хороша собой, как все и твердили вокруг. Брайан вложил мою руку в ладонь сэра Гая, и нас обвенчали. Окутанная розовым туманом безоблачного счастья, я слушала, как сэр Гай приносит брачный обет, и, старательно проговаривая каждое слово, ответно поклялась любить его и повиноваться ему.

В нашу честь звонили колокола, свадебный обед был великолепным. Перемена блюд следовала одна за другой, развлечения сменяли друг друга, музыка услаждала слух, а танцы тешили сердце. Это был очень счастливый день, счастливый в каждом своем мгновении. Но всякий день свадьбы сменяется брачной ночью, и меня увели готовиться к ней. Я немного волновалась и даже начала дрожать, пока с меня снимали роскошное платье и облачали в ничуть не менее роскошную и изысканную сорочку из атласа, украшенную кружевом и вышивкой. Моя матушка умерла раньше, чем я достигла возраста, когда дочери узнают от матерей, что происходит на брачном ложе, поэтому необходимые наставления мне накануне дня венчания дал дядя Гесберт. Меня позабавило то, что он – епископ! – посвящает девицу в сугубо мирские и плотские дела, но я постаралась выслушать его с самым серьезным видом. Из его слов выходило, что мне надлежит просто быть покорной, пока мой супруг удовлетворяет свое желание, делать то, что скажет сэр Гай, а в первую ночь проявить терпение, как и должно невинной девушке, когда она становится женщиной. Дядя Гесберт не вдавался в подробности: откуда бы священнику знать их! Но я заранее расспросила замужних подруг и более или менее представляла себе, что меня ожидает. Правда, рассказы сильно разнились. Леди Клод, например, уверяла, что каждую ночь ложится в постель с радостью и предвкушением, говорила, будто бы Брайан дарит ей невероятное блаженство. А моя лондонская подруга леди Хависа предупредила, что супружеский долг потому и называется долгом, что исполнять его довольно неприятно, а иной раз и очень болезненно. Но отказывать супругу нельзя ни в коем случае – надо лишь прикрыть глаза и молиться, пока муж пользуется своим правом. Молитва же облегчит тяготы обязанностей жены. Вот такие замечательные сведения я получила, и они перепутались у меня в голове. Зная, как происходит соитие с мужчиной, я совершенно не знала, что получу от него – боль или блаженство. В конце концов я так запуталась, что пожалела о разговорах с подругами. Лучше бы я удовольствовалась скупыми словами дяди Гесберта!

Пока я размышляла о том, что меня ожидает, в спальню пришел мой супруг. Его сопровождали подвыпившие гости и дядя Гесберт в епископском облачении. Дядя благословил наше ложе, потом нас самих и довольно решительно выпроводил за дверь всех лордов и дам. Мы с Гаем остались одни, и меня вдруг одолела такая робость, что я не смела поднять глаза на мужа, пока он не позвал меня по имени.

– Беа, не дрожи так! Не съем же я тебя!

Я увидела, что Гай улыбается, и улыбнулась в ответ. Он молча откинул край одеяла и кивком указал мне на кровать. Я забралась на нее, чувствуя на себе пристальный, неотрывный взгляд Гая, и устроилась на самом краешке, подтянув колени к груди и укрыв их одеялом. Гай стал раздеваться, и я отвела взгляд в сторону, смущенная и его наготой, и тем, что сам он вовсе ее не стеснялся. Мягко ухватив за подбородок, Гай заставил меня посмотреть ему в глаза.

– Будь добра, сними сорочку, – сказал он.

Облизав в волнении губы, я повиновалась. Гай разглядывал меня так долго и внимательно, что я едва не прикрылась волосами, но вовремя вспомнила, что обязана повиноваться всем желаниям супруга, а он пожелал смотреть на меня обнаженную. Наконец Гай лег рядом и привлек меня к себе. Признаюсь, тепло его рук и нагого тела было мне очень приятно, как и поцелуи, которыми он одарил меня! Не прерывая поцелуев, он накрыл ладонью мою грудь, что тоже было приятно, и принялся гладить меня.

В отличие от поцелуев и ласк соитие не произвело на меня впечатления. Никакой особенной боли я не почувствовала, но и блаженства тоже не испытала, кроме осознания, что окончательно стала женой горячо любимого мной мужчины. Но как быть с тем, в чем меня уверяла леди Клод? Может быть, я что-то делала неправильно или чего-то не сделала вовсе? После того как все закончилось и Гай перекатился на спину, я осмелилась спросить:

– Довольны ли вы мной, мой лорд?

Он провел ладонью у меня между бедер, поднес ладонь к лицу, и я увидела на ней кровь.

– Да, супруга моя, я тобой доволен, – сказал Гай, вытирая ладонь о простыни. – Ты взошла на ложе девственной, проявила похвальную покорность, так что у меня нет оснований для недовольства. Впредь можешь оставить церемонный тон и называть меня просто по имени.