Анатолий Рубцов - В поте лица своего. Боги

Очнувшись от задумчивости, Арей начинал неторопливо спускаться вниз. Он скользил по зернистому фирну, старательно огибая островки земли, усыпанные множеством мелких цветов, не уступающих голубизной небу; утопая по щиколотки, шлепал по раскисшему мху, хранящему в себе воду многих рек, берущих отсюда начало; входил под гулкие своды леса, сумрачную тишину которых разрушал шумный бег сотен ручьев, проносящихся мимо его темноствольной колоннады… Он шел и думал о том, что прав все-таки, наверное, был Прометей [18] Вещий сын титана Япета и нимфы Климены. Научил людей пользоваться огнем, различным ремеслам и искусствам. По некоторым легендам – создал людей, вылепив их из глины и вдохнув в них жизнь. , когда сказал, что бессмертные должны завидовать людям, а не наоборот; он сказал так, а потом проклял Арея и замолчал, и Арею пришлось уйти, а его друг, его единственный друг, даже не посмотрел ему вслед.

Воспоминания мучили Арея, он в бессильном отчаянии сжимал кулаки. Выйдя на поляну, где оставил колесницу, Арей ничком валился в траву, в цветы, жадно вдыхая ртом воздух, круто настоянный на их медовом запахе…

…Быстрый Скамандр [19] Река, берущая начало в горах Иды, протекающая в долине Троады вблизи Трои. катил свои воды в Геллеспонт [20] Древнегреческое название Дарданелл. . Желтое пятно мути, вынесенной рекой, уходило далеко в море. И наоборот, облако пыли, поднятой войсками данайцев [21] (или ахейцы). Название греков в «Илиаде» Гомера, описывающей Троянскую войну (начало ХІІ в. до н. э.). , принесенных морем, клубясь распространялось вверх по долине Скамандра. Арей с тоской взирал на зрелище, которое еще недавно волновало его, заставляло учащенно биться сердце.

На берегу моря – похожие на серых уток, высиживающих яйца, – прилегли корабли данаев. Тут же начинался их лагерь, далеко растянувшийся вдоль берега. В центре его возвышался богато убранный шатер предводителя. Здесь же, вокруг шатра, была площадь, в грязи и пыли которой вечно толпились воины, обсуждая свои насущные дела. Лагерь защищался высоким земляным валом и рвом, полным протухшей воды и нечистот. Вот здесь, за валом, за рвом, заполняя собой долину Скамандра, разворачивались данайские войска.

Арей вздохнул, вынул меч из ножен и, опустившись на колени, вонзил его в землю.

Мягкая, плодородная почва легко поддавалась ему. Яма получилась узкая и глубокая, длиной как раз в меч. Этот меч из легированной стали ему выковал Гефест, соблазненный амфорой красного вина, принесенной Ареем из Фракии [22] Область на юго-востоке Балканского полуострова. . Арей отер голубое лезвие от налипшей земли и осторожно опустил меч в землю.

В это время что-то прошуршало в воздухе. Арей поднял голову. Нет, это была не птица. По правильной, идеально сферической форме облака он узнал свою педантичную сестру. Афина торопилась к началу битвы…

Как всегда, она появилась вовремя. Войска, большей частью уже построенные, встретили ее ликующими возгласами. Что значит – женщина, с легкой завистью подумал Арей, его-то так никогда не приветствуют: его боятся и те, кому он пришел на помощь, и тем более их враги.

Афина была прекрасна и энергична. Брезгливо глянув на священный костер, где еще дымились останки жертвенного теленка, она вскочила в поданную колесницу и, грозно взблескивая золотыми украшениями эгиды [23] Щит или нагрудный доспех из шкуры животного с устрашающим изображением чудовища. , указала на город, возле стен которого поспешно разворачивались войска противника. От глаз Арея не укрылся радужный инверсионный след, протянувшийся к Илиону [24] Второе название Трои у Гомера. Названия связаны с именами троянского владыки Троя и его сына Ила. . Значит, кто-то с помощью Ириды предупредил троянцев о готовящемся приступе, понял он. Стало быть, симпатии бессмертных разделились. Интересно, за кого же Дий? Только он или Гера могли распоряжаться Иридой. Но главное, за кого же быть ему, Арею? Впрочем, с ним ясно: он, как всегда, за слабых; защитников Илиона гораздо меньше данаев, которым к тому же помогает сама Афина, – она одна стоит целой армии смертных.

У него было время подумать; события развивались довольно медленно. У них так заведено, у этих людей: долго раскачиваются, но если уж заведутся – не остановишь. Противоборствующие войска, вплотную сблизившись, прекратили движение, оставив между собой узкую полосу поля. Казалось, именно полоса, узкая полоса нетронутой, шелковистой, радостного ярко-зеленого цвета травы остановила их, словно бы, постепенно сужаясь, исчезая на глазах, дала им наконец зримо понять: дескать, сомнете, вытопчете меня, исчезнет и барьер, разделяющий вас, и тогда сомкнутся ваши ряды, и вы уничтожите друг друга. Они остановились, в задумчивости глядя на эту полоску, отделяющую жизнь от смерти. Стало тихо; не слышно было ни команд предводителей, ни бряцанья оружия, ни шуток и выкриков, которыми воины любых армий стараются подбодрить себя перед началом сражения. И так глубока показалась задумчивость людей, настолько сосредоточенной, предостерегающей – тишина, что Арей на мгновенье поверил в их способность, вот так постояв минуту-другую, внимательно посмотрев друг другу в глаза, увидеть будущее, которое уже вот-вот со звоном оружия, криком и хрипом ворвется в жизнь каждого и, в последний раз надругавшись над ней, прекратит их и без того краткое существование; а увидев, сделать шаг вперед – один только шаг! – пожать руки друг другу и, оставив оружие, разойтись по домам, где всех ожидают жены, дети и множество неоконченных дел, которые могут закончить лишь они – и никто больше.

Кто их знает, этих людей, возможно, так оно и случилось бы, но в эту минуту из рядов троянцев вышел воин, ступил на зеленую траву и, горделиво расхаживая взад-вперед, потрясая двумя копьями с медными наконечниками, недвусмысленно дал понять противнику, что желает сразиться в единоборстве с кем-нибудь из ахейских храбрецов. Красавчик каких мало, облаченный в богатые доспехи, – шкура леопарда поверх плаща, лук за могучими плечами, короткий меч у мощного бедра, – он одним своим видом вызывал зависть, а стало быть, и неприязнь, желание унизить его, сбить спесь; бывают такие люди, любимчики жизни, постоянно возбуждающие в других, не обласканных ею сыновьях, непреодолимую тягу проверить, заслуженно ли они, эти счастливчики, пользуются ее расположением. Желающие сразиться с ним нашлись быстро, и Арей понял, что примирение не состоится.

Арей вскочил в колесницу, привычным движением застегнул ремень и тронул рычаги управления. Бесшумно, незримо, призрачно поблескивая в воздухе, колесница перенесла его с отрогов Иды на холм – высоту, господствующую над долиной. Этот холм они меж собой называли могилой Мирины. Был у них когда-то здесь свой резидент, предводитель амазонок; потом ее раскрыли, забили камнями и погребли под этим курганом, возможно в назидание другим. Однако память о несчастной Мирине стерлась, остался лишь холм, да и тот смертные называют отчего-то Ватиеей. Здесь, под этим холмом, и расположились войска троянцев; отсюда Арей, как из ложи театра, мог наблюдать за всеми перипетиями разворачивающегося действа.