Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд Смерти. Полночь

Нареченный Куртом желал девочку, и Мэллит просила Луну услышать и исполнить. Красота девушки сплетена из красоты матери и любви родителей, а душа — из отцовского сердца и радости, что дарована дому. Гоганни слышала, что ее мать затаила обиду на отца, вот рожденная без счастья и не развязала пояс невесты, а ведь ее сестры были и веселы, и прекрасны.

— Иволга ты моя. — Рука роскошной легла Мэллит на голову, стирая воспоминания, будто пыль. — О чем задумалась?

— О том, как красиво дитя, когда к красоте матери прибавляется ее счастье.

— У вас такая примета? — Улыбка была полна солнца. — Курт, мне это нравится!

— Точное наблюдение, и у красоты будет имя. Юлиана… Мелхен, тебе нравится это имя?

— Да! — Мэллит улыбнулась, словно вдыхая аромат роз и ощущая на губах сладость дыни и абрикоса.

— Значит, решено. — Нареченный Куртом провел ладонью по телу жены от плеча до чрева. — Мы с Мелхен будем звать малышку Юлиана, даже если ты заупрямишься. Дорогая, я написал регенту о том, что мы с тобой желаем удочерить Меланию.

— Курт! — Названная Юлианой дважды по два поцеловала мужа в щеки. — Курт! Ты всегда знал, что мне подарить!.. Но ты и себя не обидел, тебе будет не так досадно, когда у тебя появится еще один сын.

— Юлиана!

— Я знаю, что говорю! Мне снился огурец, и потом… Мелхен, тебе о таком слушать рано… Ты хочешь быть нашей дочкой?

— Ни… Я не приношу счастья.

— Что за чушь? Только и делаешь, что приносишь. Курт, скажи ей, что ты куриный суп не ел даже ради меня! Тебе ведь нравится?

— Несомненно.

— Мы вчера нашли нужные травы, но секрет еще и в том, что делать с тушкой. Мелхен — чудо! Она должна быть очень счастлива… Курт, ты ведь согласен?

— Конечно, но нам нужна еще одна дочка.

— Не все сразу, еще год ты потерпишь… Мелхен, а как бы ты назвала братика?

Войти дочерью в добрый дом, пригубить чужого счастья… Разве может быть такое? В Талиге у многих большие сердца, иначе почему в них пускают чужих? Мэллит тронула дареную звездочку и твердо сказала:

— Курт. И пусть он повторит отца.

— Курту нас уже есть. Курт, Михаэль, Франциск, Штефан, Георг, Александер… Я раньше думала, что нам нужен Вольфганг, но… Курт, как ты думаешь? Правда, Вольфганг нам больше не подходит?

— Да, милая. Тебе не кажется, что пора к столу?

— Сейчас… Мне всегда нравилось имя Норберт, но оно теперь принадлежит Катершванцам, так назовут первенца Иоганна. Мелхен, думай!

— Капитан Давенпорт рассказывал про маршала. Он разбил ваших врагов, и его зовут Савиньяк.

— Лионель… Лионель Вейзель. Неплохо… Но, Курт, тебе ведь не нравится, как он поступил с пушками?..

— Дорогая, мне нравится имя Герман, и мне нравится генерал Ариго. Он очень способный человек.

— Надо бы, чтоб его звали иначе. — Нареченная Юлианой встала и взяла передник. — Курт, ты же знаешь, я забыла всех кавалеров, увидев тебя, но это не значит, что их у меня не было. Одного звали Герман.

— Так были и другие? — Опередив Мэллит, нареченный Куртом завязал за спиной жены атласные ленты. — Душа моя, напомни, как еще мы не назовем моего сына.

— Людвиг, — роскошная щурила глаза, как кошка, которую гладят, — Николас, Конрад, Курт… Это был другой Курт… Рудольф…

— Надеюсь, это был другой Рудольф?

— Надейся… Мэллит, почему ты до сих пор не в переднике? Еще был рыжий Манфред, Энрике, Руперт…

— Милая, может быть, сразу остановимся на Ротгере?

— Только не это! — Роскошная легонько шлепнула мужа ложкой для приправ, будто поцеловала. — Не напоминай мне о моем кошмарном племяннике. Лучше бы моя сестра сразу родила дракона!

— Дриксы тоже так думают. — Курт развернул вышитую фиалками салфетку. — Ротгер непоседлив, но сердце у него доброе, и он хороший моряк. Юлиана, любовь моя, а что ты скажешь про Валентина?

— Странное имя, но красивое. Мелхен, ты хочешь, чтобы твоего братика звали Валентин?

— Я не знаю… Полковник Придд говорил, его мать долго любила его отца.

— Он приятный юноша… Курт, кто-то идет… Только не вздумай прерывать обед! Полчаса твои пушки подождут.

— Сорок минут, дорогая, обычно мы кушаем сорок минут.

— Тем лучше. Мелхен, выйди и скажи им, что генерал Вейзель занят. Нет, лучше я.

— Дорогая, сиди, я скажу им сам.

— Все, — сказала роскошная, глядя в спину уходящему супругу, — теперь он не вернется до вечера. Развяжи мне передник, а сама надень чепец, тот, что мы купили вчера. Мы идем смотреть эти несносные пушки!

Поиски Вейзеля увенчались обретением Придда. Полковник с видимым интересом разглядывал последнее артиллерийское пополнение, и там было на что смотреть!

До недавнего времени артиллерию ополченцев составлял десяток пусть и небольших, но приличных пушек, полученных во время последней войны из талигойских арсеналов. Теперь к ним прибавились четыре, нет, пять столетней давности орудий с обильно изукрашенными литьем длинными и тонкими стволами и столь же почтенная осадная мортира с жерлом в целое бье! Бронзовое, трогательно опоясанное малиновым «полотенцем» чудовище восседало на не менее впечатляющем лафете из толстых, окованных железом досок, и все это вместе было водружено на… телегой оное сооружение Чарльз назвать не рискнул бы.

— На жабу походит, — шепотом восхитился Бертольд. — И как они ее только взгромоздили на этакий катафалк?!

— Это же очевидно, — пояснил Придд. — С помощью Создателя.

На повторную помощь высших сил мараги, видимо, не уповали, а посему снимать «жабу» с «катафалка» сочли излишним. Так Вейзеля и ждали, судя по победным взглядам — немало гордясь своим грозным оружием.

— Ты ведь искал полковника? — подло и громко напомнил Бертольд. — Вот он.

— К вашим услугам. — Зараза с готовностью отвернулся от высоких лафетов, ставя Давенпорта перед выбором, кого кусать. Если, конечно, кусать.

— Мы наблюдали за тренировками ополченцев. — Злость на язву-теньента перевесила. — Утренняя разминка не помешала бы и нам с Бертольдом. После отправки дозоров.

— Будет не так обидно просыпаться, — не моргнув глазом, подхватил Бертольд, не одобрявший патрулирования окрестных малинников. Чарльз тоже ворчал бы, если б драгунам не предстояло возвращение туда, где беспечность могла оказаться роковой. Придд не давал забывать о войне даже вдалеке от сражающихся армий, по большому счету это было правильно, хоть и отдавало Ульрихом-Бертольдом.

— Отлично, — согласился Валентин. — Мы с Иоганном будем вас ждать у подножья холма. Добрый вечер, господин Трогге.

Кругленький Абель прокатился меж грозных орудий и принялся объяснять артиллеристам, что генерал Вейзель сейчас с семьей и вряд ли прервет свой отдых.

— Мы тронуты тем, что госпожа Юлиана привезла во Франциск-Вельде старшую дочь. — Подойдя к талигойцам, Трогге понизил голос. — Конечно, она не для наших парней, но такое уважение мы не забудем! А пушки, их ведь можно принять и послезавтра?