Сергей Самаров - Огненная звезда и магический меч Рёнгвальда

Тем временем Большака со своими тремя десятками воев появился на вершине ближнего пригорка. Естественно, взгляды всех идущих были устремлены к дому – иначе не бывает. И конунга должны были видеть все идущие. И Ансгар приветственно поднял руку.

Руяне сразу зашагали быстрее, словно Ансгар позвал их. И скоро уже оказались рядом.

– Без дороги… Идете быстро… Наверное, с радостью… – приветствовал прибывших конунг.

– Без дороги, чтобы быстрее. В глотке сохнет, – ответил «большой сотник».

– Как успехи, Большака? Тебе удалось обнажить меч?

– Мы легко справились и не получили в ответ ни одного неотраженного удара. – Сотник радости от победы не показывал, но после следующих слов стало понятно, чем он недоволен: – Только другая беда… Я обыскал всех этих берсерков, но даже фляжки с вином не нашел. Что за дерьмовое войско, я, честное слово, не понимаю и никогда понимать не буду таких вояк. Из принципа – не буду. И вообще, первый раз в жизни таких встречаю и, надеюсь, в последний. В Европе, бывало, после боя у каждого убитого с пояса можно фляжку снять.

– Берсерков? – переспросил конунг с легким удивлением. – Откуда там взялись берсерки?.. Раньше у Торольфа их не было…

– Может, раньше и не было, зато появились теперь. Торольф Одноглазый нанял, как я полагаю, в восходных и полуночных землях берсерков, чтобы попугать ваших бондов перед выборами. Они как раз варили свое зелье из мухоморов, когда мы ворвались в зал. Но они, чтоб им этим варевом в Вальгалле захлебнуться, попробовать не успели, а мы, слава Свентовиту, не захотели. И женщины дварфов вылили котел в ров с водой. Трое моих воев поднять котел не могли – слишком тяжел и горяч. А две женщины без труда подняли с огня и отнесли его… И – в ров… Если там водится рыба, думаю, она вся передохнет от такой отравы… Хотя там только лягушечья тина…

– Мне не нравится, что Одноглазый привел берсерков, – сказал конунг задумчиво и хмуро. – Спасибо, что ты предупредил.

– А какая разница, конунг! – не понял сотник озабоченности юноши. – В вашем народе слишком много внимания уделяют этим ненормальным. Виноваты ваши легенды и вера в прошлое, которое ушло безвозвратно. Боевая магия забыта повсеместно. Осталось только умение драться и побеждать. Современные берсерки не стоят особой заботы, поверь мне. И больше пугают своих соплеменников, чем настоящих противников. Все мои вои встречались с ними в настоящей сече, и никто не высказывает им уважения. Отсутствие страха еще не есть воинское искусство. Ты вот побеждаешь умением, и твой дух тоже сильнее страха. А у них нет духа. И умения нового они не приобрели. Не обращай на них особого внимания. Торольф был бы сильнее, пригласи он к себе в дружину простых воев. Тех, кто вместо отравы пьет нормальное вино и оставляет его победителю. В большом бою, где требуется управлять отдельными отрядами, берсерки выпадают из общего дела потому, что не слышат очередной приказ. Никогда не верь глупым легендам и не связывайся с берсерками, мой тебе совет на твое воинственное будущее. А оно у каждого вашего конунга обязательно бывает воинственным.

– Ладно. Если Торольф выставит берсерков, я направлю против них твою сотню.

Это прозвучало как попытка укротить хвастовство, но сотник не хвастался. Он лучше самих скандинавов знал, что скандинавская слава только собственный народ кормит, но кормит обещаниями, которые невыполнимы. Одурманенный напитком берсерк лезет без страха на меч противника и погибает от этого меча, не желая защищаться, потому что считает себя бессмертным. В действительности же он просто временно ненормальный, и не более.

– Я согласен. И готов доказать тебе на деле, кто и на что способен. Может, тогда оценишь мой совет и с берсерками никогда не свяжешься. От Овсеня вестей нет?

– Пока нет, и это меня беспокоит.

– Овсень опытный сотник и отличный боец. С ним ничего не случится. Хотя иметь дело с колдунами хуже, скажу честно, чем с берсерками. Особенно, если нет против них оружия. Но доберусь я и до вашего Гунналуга. Может, даже не сам, может, Велемира попрошу. Он доберется. У него лук с хорошим прозором.

– Да… Ты и Гунналуга, помнится, не боишься…

– Я вообще никого не боюсь. Предпочитаю, чтобы меня боялись.

– Ты все не хочешь сказать, чем думаешь колдуна взять?

– Есть у меня для него подарок. Время подойдет, сам увидишь. Это не только для Гунналуга. Это от любой нечисти помогает.

– Тогда пойдем в дом. Вино для тебя еще осталось. Скоро поедем смотреть дружины виков и будем думать, как нам вести себя завтра.

– Если есть вино, я готов еще и дружины Одноглазого осмотреть. Пусть приводит всех вместе с берсерками, – радостно хохотнул Большака. – Да и все войско Гунналуга тоже, даже если оно из привидений состоит…

Дварфы соорудили носилки из двух срубленных жердей и двух плащей, к этим жердям привязанным, на носилки положили два щита, а на щиты тело своего изрубленного мечами товарища. Недалеко от замаскированного входа в подземелье нашли и убитого мечом дварфа стражника в синем плаще. Значит, маленький подземный житель сумел постоять за себя и ответить ударом на удар, но при таком значительном численном преимуществе он был обречен и долго сопротивляться, конечно, не мог.

– Это мой младший брат Толли, – сообщил Херик. – Он на пятьдесят лет младше меня и еще не успел жизнь посмотреть. У меня еще остались старшие братья, но теперь я в семье самый младший. Надо отнести Толли в Красные скалы, чтобы женщины, в соответствии с обычаями, пропитали тело бальзамами, но какая там обстановка, мы не знаем. Дядюшка Овсень, ты не можешь послать гонца в Дом Конунга?

– Могу, – согласился сотник. – Беда только в том, что мои воины помнят здесь пока лишь одну дорогу – до наших ладей, и вместо Дома Конунга могут ненароком попасть в Дом Синего Ворона. Может, ты посадишь на коня кого-то из своих, кто знает местность? Заводных коней [11]у нас хватает.

Коней воинов и стражников Дома Синего Ворона удалось поймать конникам подоспевшей сотни Овсеня. Но делать такие подарки и раздавать коней дварфам, как уже подарил Херику домовушка Извеча, сотник не стал. Кони могли понадобиться воинам Ансгара, а дварфам все равно негде их держать, поскольку кони не любят жить в подземельях.

На одном из заводных коней уже ехала жена сотника, позади которой устроился прямо на крупе малыш Извеча. Всеведа разбирала кожаные свитки, на которых Смеян заставил Извечу писать страницы седьмой гиперборейской скрижали. Всеведа хмурилась, местами не все, видимо, понимая, но в общем текст разбирала и порой начинала перебирать свитки, выискивая то, что ей казалось необходимым. Рядом с матерью, держась за стремя, шла Заряна. Ей тоже предлагали коня, но девушка не умела ездить верхом и потому отказалась.