Сергей Самаров - Огненная звезда и магический меч Рёнгвальда

Конечно, трудно было перенести такой мощный и болезненный удар и никак не показать своего разочарования, близкого к отчаянию. Потерять четыре сотни воинов тогда, когда каждый человек на счету – есть от чего потерять и голову. Только пару часов назад Торольф насчитал, что завтра, когда он соберет всех своих людей из всех поместий, у него будет около тысячи человек. А тысяча бойцов – уже не войско ярла, это уже небольшая армия, способная вести серьезную войну. И вот четырех сотен в этой тысяче недостает. Немногим меньше половины. Причем недостает самых опытных и проверенных, полторы сотни из которых только что вернулись с ярлом из набега на Бьярмию.

Надежды сыпались, как песочные фигуры.

Тем не менее Торольф проявил свой характер. Тот самый, что позволил ему добиться многого, о чем даже не думали его предки, то есть стать претендентом на титул конунга. Конунг – это первый ярл государства. Ярлов много, и много сильных, богатых и влиятельных. И стать первым среди них почетно. Это тоже далось не сразу, и влияния Торольф добивался где силой, а где и хитростью. Но конунг именно таким и должен быть. Конунг должен быть гибким. И характер позволял ему, как считал Одноглазый, стать хорошим правителем. Однако для этого следует сделать несколько решительных шагов. Если вначале, когда только начал вставать вопрос о новом конунге, Торольф еще временами сомневался, то теперь уже считал, что обратной дороги ему нет. Если он не победит Ансгара, Ансгар, став конунгом, уничтожит его. Но Торольф был не из тех, кто сам, теряя надежду, кладет голову на плаху. Он за свою жизнь и за свои владения готов с кем угодно драться до последнего воина и последнего собственного издыхания. И сейчас предстояла такая битва. Битва до последнего издыхания. Только уже вместе с правом на жизнь, в случае успеха, Торольф получит и титул. А если лишится титула, то лишится всего, в том числе и жизни. И он внутренне был готов к такой борьбе. Решившись начать, он уже не имел возможности не завершить дело. И Торольф чувствовал, что у него есть шанс стать победителем только в том случае, если он не остановится уже ни перед какими преградами. Он должен все отбросить, все сомнения, все посторонние желания и помыслы. И только одному делу отдаться без остатка.

Следовало действовать. И действовать Торольф начал сразу, выслав трех разведчиков в окрестности Дома Конунга, чтобы следили за фьордом и доложили, когда конунг Ансгар, а он, поскольку имеет при себе символ власти, уже может называть себя конунгом, прибудет в свой Дом. Следовало узнать, как он поведет себя, какие первые приказы отдаст, следовало планы Ансгара выведать, чтобы подготовиться не только к обороне, но и к собственной атаке.

Торгейр, один из давних и проверенных помощников ярла, сам не воин, но человек сообразительный и пронырливый, которого Торольф использовал в самых негласных своих делах, доложил, что дварфы скоро закончат работу под Домом Конунга. В нужный момент воинам предстоит только надавить плечом и выбить остаток стены, чтобы войти в дом изнутри.

– Ты сам туда воинов поведешь… – решил Одноглазый.

– А нужно ли это? – не слишком обрадовался Торгейр такому доверию. – Там нужны воины, а не я. Там все ударами меча будет решаться. А я за оставшееся время в Ослофьорде успею со многими старшинами бондов поговорить. Со многими я уже поговорил, но не с главными. К ним особый подход нужен. Не с первой встречи. К тому же многие среди ночи будут только прибывать в город. Отправь в Дом Конунга Красного Нильса. Он с такой задачей справится. Красный Нильс сомнений не ведает и не слышал в жизни своей, что такое жалость.

В предложении Торгейра была своя правда. Хотя Торгейр и носил, как все настоящие мужчины, меч на левом боку, но за его рукоятку всегда держался тоже левой рукой, а правую он обычно устраивал под плащом или на рукоятке кинжала, или на кошельке с деньгами, которые ему Торольф выдавал. Торгейр умел одних купить, других, которые продаваться не желали, тихо уничтожить. И в такой критический момент его место, скорее всего, было там, среди прибывших на собрание свободных бондов. А с более прямолинейной задачей под Домом и в самом Доме Конунга можно справиться и без Торгейра.

– Ладно. Я подумаю, кого отправить. Значит… Что мы сейчас должны сделать? Я слушаю твои предложения…

Помощник, загибая пальцы, стал перечислять первоочередные задачи.

– Да, я подумаю… – сказал Одноглазый, выслушав предложения. Вообще-то помощник всегда говорил дело, хотя ярл никогда не соглашался с ним сразу, оставляя за собой право подумать. Он думал и делал то, что придумывал Торгейр. Но все другие считали, что это самостоятельное решение ярла.

После короткого разговора ярл отпустил Торгейра, хотя тот успел выманить у хозяина еще один кошелек с серебряными монетами на необходимые нужды. Справедливости ради Торольф отмечал, что Торгейр человек вовсе не алчный и почти не ворует, обходясь скромной оплатой своих немалых заслуг, а много усилий прилагает часто из собственного интереса, и еще потому, что не мыслит себе жизни без участия в постоянных интригах. Такие люди, как этот помощник, в жизни не редки, но редко они находят поле применения своих способностей. Чаще это выливается в семейные или соседские склоки, не дающие никакого результата. Торольф сумел правильно Торгейра направить, и тот работал, можно сказать, с вдохновением и удовольствием, позволяя Торольфу ощущать под ногами крепкую почву.

Помня первоочередные задачи, которые Торгейр ему перечислил и над которыми он собирался не только подумать, как обещал помощнику, но даже имел намерение их выполнить, Торольф тут же распорядился подготовить двадцать человек в засаду, которая должна уничтожить дварфов, когда они после окончания работы отправятся домой. Эти два десятка воинов он выбрал не из своих оставшихся сотен, а из шведской сотни, что предоставил ему один из родственников, шведский ярл. Все-таки если что-то произойдет не так, то обвинения последуют в сторону шведов. А для правдоподобности пребывания шведов на норвежской земле Торольф приказал этим двух десяткам в случае чего называть себя людьми Дома Синего Ворона. И дал воинам подробный инструктаж по поведению.

Чуть позже, когда будет покончено с землекопами, тела подземных жителей следовало отнести в разграбленный дом, чтобы выглядело это так, будто стража перебила этих дварфов. Сам подземный ход, сделанный в скале, подскажет, что такой только они и могли сотворить. Людям подобная работа не по силам. Потом шведам предстояло вернуться вместе с теми воинами, что устроят погром в Доме Конунга. Ну и, естественно, если возникнет необходимость или желание, и в самом погроме принять участие. Грабить Дом Конунга Торольф разрешил без ограничений и каждому для собственного развлечения. Там есть что взять. Кьотви часто совершал набеги на Европу. Все, что можно унести, следует унести, а сам дом поджечь изнутри вместе со всеми людьми, живыми и мертвыми, кто в доме окажется. То есть только с мертвыми, потому что живым нельзя оставлять никого.