Виктор Поляков - В пасти новой войны

«В скором времени город Турех будет не по зубам любому врагу. Может быть, даже и крепости шестиугольника не сравнятся с ним», – мечтал алгар.

Дробный стук по земле лап триэта отвлёк его от созерцания милого сердцу зрелища. Кенас обернулся и увидел вестника, усталого, но довольного.

– Мы обнаружили их, алгар! – брови Кенаса удивлённо взлетели вверх. Он не думал, что это удастся сделать так быстро.

– Примерная численность?

– Сто тысяч, – предупреждая дальнейшие вопросы, вестник решил сразу же рассказать все, что узнал от нескольких, крайне малочисленных разведывательных групп. – Разделены примерно поровну. Расстояние около десяти километров. Дозорные посты уничтожены все до одного. О нашем приближении они не знают. Основная масса это пехота, причём, почти без доспехов. Оружие – длинные трубки непонятного назначения. Кавалерии около десяти тысяч, в основном, это лёгкая. Предназначены они, скорее всего, для преследования отступающего противника. Животные у них поменьше, четвероногие. Я таких никогда не видел.

Алгар задумчиво почесал лоб.

– Всех офицеров ко мне! Начать сбор! И, чтоб… тихо, – одёрнув полог шатра, Кенас скрылся.

Довольно быстро, так как все находились неподалёку, начали стягиваться офицеры его армии. Вскоре стало тесно и, как всегда, в месте большого скопления людей, появился столь характерный шум. Кенас поднял руку, призывая к тишине, и гул мгновенно стих.

Обведя суровым взглядом присутствующих, словно укоряя, алгар подошёл к закреплённой на специальной подставке карте и взял в руки кинжал. Заголовок карты, выполненный крупным строгим шрифтом, свойственным, скорее, официальным документам, гласил: «Тракт на Шекхам». На нем довольно подробно были указаны все хоть мало-мальски важные ориентиры, а сама карта была выполнена в цвете; коричневый означал возвышенности – от его светлых тонов в месте маленьких холмов до очень темных в местах возвышения горных пиков. Даже вечные снега на этих самых пиках были отмечены с точностью, наверное, до десятка метров. Сама дорога была жёлтой, обрывы черным, а строения были нарисованы белыми красками. С поразительным сходством. Лишним было бы утверждение, что эту карты делали не без участия хранительниц, такая точность могла бы быть достигнута в одном случае – если бы картограф видел её с высоты от нескольких метров до нескольких километров. Например, сидя на спине тиэри.

Пламя свечи колебалось от каждого резкого движения Кенаса, отбрасывая порой смешные, порой отталкивающие тени на стены шатра, но никто не обращал на это внимания. Внимательно вслушиваясь и нередко прося повторить сказанное, люди готовились вскоре отправить в бой своих солдат, зная, что любое пропущенное слово или тактический элемент, может поставить под угрозу уничтожения не только его подразделение, но и подразделение соседей. Один за другим они выходили из шатра алгара и двигались в направлении своих отрядов. Раздражённые долгим бездействием люди с ворчанием вставали с земли и строились ровными, стройными рядами, а затем по очереди покидали лагерь. Каждый солдат в армии алгара обмотал ноги тряпками, чтобы создавать как меньше шума. Наездникам было намного проще – для траэти скалы были родной стихией, и эти огромные ящеры, несмотря на тяжесть своих доспехов и человека на спине, с лёгкостью карабкались по почти отвесным обрывам, минуя более удобные тропы. Единственное, что мог сделать наездник в такой ситуации, это как можно крепче схватиться за седло и молить Богов о том, чтобы ремни, которыми он был привязан к крупу животного, выдержали.

Вскоре лагерь опустел, оставив после себя лишь костры и неубранные шатры. Это было сделано на случай, если противник заметит их, чтобы у него не возникло подозрения в том, что империя знает о мрачных. И что она готовится нанести решительный удар.

Три часа спустя

– Вперёд! – дикий рёв, иначе его назвать было просто нельзя, расколол небо над головой, и пять тысяч траэти сорвались со скал.

– Залп! – горящие стрелы взвились в ночное небо и, оставляя россыпи искр, обрушились смертельным дождём на сгрудившихся посреди кратера давно потухшего вулкана пекхотов.

– Залп! – ухнули ковши пятидесяти киттар, и огненные кометы, прочертив во мраке ночи длинные огненные полосы, упали на застывших от неожиданности врагов.

Вой боли тысяч обожжённых и покалеченных людей прокатился гулким эхом, отражаясь от стен кратера. Надо отдать должное атакованным – той минуты, в течение которой лучники сделали двенадцать залпов, а прямо посреди их лагеря взвились вверх пятьдесят огненных смерчей, хватило, чтобы собраться в некое подобие строя. Строй был странным и непривычным для войск империи, привыкших сражаться плечом к плечу. Пекхоты стояли цепью, как лучники. А место упавшего в передних рядах оставалось свободным. Но так было лишь в центре, там, куда через несколько секунд должен был врезаться Хетанх вместе со своими пятью тысячами наездников.

Прозвучала отрывистая команда, и пекхоты подняли трубки на уровень глаз, прицеливаясь в накатывающую сплошную серую массу. Вторая команда слилась с залпом, и траэти, нёсшиеся впереди, упали, будто неожиданно споткнувшись. Одновременно раздался такой сильный грохот, что у многих заложило уши, а животные встали на задние лапы и попятились, испугавшись. Темп атаки был сорван и вместо всесокрушающего таранного удара, должного опрокинуть и смять весь центр пекхотов, поредевшая на добрую четверть лавина вяло столкнулась с оборонявшимися войсками.

Застряв посреди сплошного ковра из остроконечных шлемов, как в трясине, всадники с остервенением рубили, накатывающих как прибой, пекхотов. Ящеры были под стать своим хозяевам, стараясь убить любого врага, приблизившегося к ним. Но, несмотря на полное превосходство в вооружении и экипировке, выучке и опыту, всадники один за другим исчезали, скрытые накатывающими со всех сторон мрачными. Имея только длинный кривой нож и трубку, которую могли использовать только в качестве дубинки, они остервенело бросались на врага, перерезали ремни и стаскивали с людей в черных доспехах. Соединение, оказавшееся в смертельной ловушке, таяло на глазах. Тогда один из солдат, по отличительным знакам которого и по плащу чёрного как смоль цвета с гербом империи на спине было видно, что его ранг – кеннатр, вздёрнул вверх знамя с нарисованными стрелами. Остальные сорвали висевшие на боках своих животных щиты и накрылись ими, буквально упав на спину своих траэти.

Шелест тысяч стрел со стальными наконечниками послужил предупреждением, но слишком поздно. На сгрудившихся вокруг траэти пекхотов упали плети смертельного дождя, собирая свой страшный урожай. Над кеннатром снова взвилось вверх знамя и наездники, развернувшись, ринулись назад. Пекхоты побежали было за ними, но наткнулись на ровные, стройные ряды мечников. Дальнейшее напоминало резню. Не имея возможности выстрелить, уступая в численности, выучке, вооружении и защите, они были разгромлены. Некоторые пытались взобраться на скалы, но обошедшие их лучники, стоя наверху, раз за разом пресекали любую попытку достигнуть спасительной вершины.