Виктор Поляков - В пасти новой войны

– Дааааа! – тысячеголосый вой прокатился по площади перед дворцом.

– Пойдёте ли вы за ним даже в пасть самой смерти, чтобы увековечить своё имя в преданиях нашей земли?!

– ДАА!!! – единый порыв толпы, закладывающий уши.

– Таррагад! Твоя армия ждёт тебя! – Ангебарг отошёл назад, уступая место своему брату.

Толпа приветствовала его рёвом, когда он сменил лорда. Он терпеливо ждал, пока рёв утихнет, и только после этого обратился к собравшимся людям.

– Вы согласились идти со мной туда, куда я вас поведу. Вы должны знать, куда мы идём. Первым поселением, что мы должны подчинить себе, будет Марра. Тихо! – крикнул он, прерывая шквал возмущения. – Этому есть причины! Я бы никогда не решился бы на это, если бы был иной выход. Исчадия захватывают одну стоянку за другой, вытесняя нас с нашей земли! У нас нет выбора, либо мы объединимся, либо один за другим падём под их натиском. А так как свободные не захотят подчиниться нашему лорду добровольно, нам придётся заставить их сделать это!

Сильный порыв ветра заставил Таррагада схватиться за перила, чтобы удержаться на ногах. Балкон обледенел из-за начавшейся оттепели, и стоять на нем, ни за что больше не держась, было трудно. Солнце клонилось к закату, и его лучи падали прямо на его лицо, заставляя прикрывать глаза руками. Но он все равно видел, как люди по одному покидали площадь в стремлении незаметно оказаться подальше от этого места, стараясь затеряться в узких улочках.

Они уже не думали о высокопарных заявлениях, предпочитая оказаться лжецами, если на то будет воля Богов, но не участвовать в братоубийственной войне, которую хочет развязать их лорд. Более чем у половины мужчин родственники были из свободных, и сражаться с ними ради того, чтобы Ангебарг насытил свою жажду власти? Нарушить договор, которому сотни лет, ради пресловутого «объединения»?! Да они и так выступили бы вместе с ними, стоило только позвать!

– Стоять! Любого, кто осмелиться покинуть площадь, я вызову на поединок за неуважение к лорду! И не надейтесь уйти незамеченными – глаз Таррагада так же остёр, как и в молодости, хотя его борода уже покрыта сединами! Я требую сначала выслушать меня, а не трусливо бежать, услышав только слово война! – ярость сквозила в его голосе, пропитывая собой каждое слово. Он сознательно унизил слушателей, выразив сомнение по поводу их отваги. Это был рискованный шаг, чреватый последствиями, но, тем не менее, он остановил желающих уйти.

– Вы что, хотите, чтобы ваши дети и жены стали добычей этих тварей? Никто не заставит вас убивать свободных! Я просто хочу предложить им поединок! И в каждом из них буду участвовать я сам.

– А для чего нужны тогда мы?

– Мы зачем тебе?!

– А зачем…

Площадь загудела как растревоженный улей. Каждый старался, чтобы его голос услышал Таррагад, в результате чего до его слуха доносились только бессвязные отрывки. Но общий смысл вопросов сводился к одному – зачем ему армия? В качестве эскорта?

Ответ лежал на поверхности, стоило только задуматься. Думать – удел «торговцев», а наше дело война. Сколько раз он слышал это от грубых и неотёсанных последователей дома войны? Бесчисленное множество… Таррагад в который раз пожалел, что развитие северных земель после законов Дегабарга застыло на многие века. С одной стороны, Дагабарг оставил после себя более сильные земли, чем те, что достались ему от его предшественника; с другой стороны – последствия этих законов, все сильнее сказывающихся на устоях жизни его народа, который тот не в силах изменить. Тем более, у него нет на это ни малейшего желания.

– Как вы думаете, что сделают со мной люди проигравшего? Отпустят домой, не забыв вручить мне право лорда их рода? Если я буду один, или группа наша будет малочисленна, никто не вернётся домой, чтобы рассказать вам о славных подвигах, сделанных на благо нашего дома! – он взмахнул над головой копьём. – Это оружие принесёт всем нам избавление от нежданного врага! Я приведу в Анбарг лучших воинов всех свободных родов, а если этого не случится, то пусть моё имя получат тёмные, чтобы скормить его Саддараг!

Ангебарг вздрогнул, услышав столь сильную клятву. Самая страшная клятва, поизносившаяся раз в несколько поколений, но никогда, ни одним человеком их правящей семьи. И никогда главой дома. Отдать свою душу тёмным. Брр. Что может быть ужаснее гибели души, наследия поколений? Что может быть ужаснее, чем после своей смерти не присоединиться к Саддараг, а стать пищей для неё?

А если уж он упомянул про тёмных? Откуда он знает, какими силами те владеют? Даже он сам не желал лишний раз встречаться с ними, уступая, иногда, дорогу в мрачных коридорах собственного дома. Его власть не распространялась на них, как и власть кого бы то ни было, но даже если бы и было иначе, он не отважился бы вступить с ними в конфронтацию. Тысячи лет они хранят амулеты, по сути, являющиеся залогом его, Ангебарга, и многих его предшественников, власти, гарантируя спокойствие его роду.

Еле слышное шуршание одежды раздалось сзади, и лорд резко обернулся. В этой комнате быть никого не могло, сюда разрешалось входить только Лордам и их особым приближенным. Но, как оказалось, тёмным тоже.

– Что ты здесь делаешь, дитя Саддараг?

– Не называй меня так, лорд, – голос, больше похожий на скрип колёс погребальной телеги.

– А как ты желаешь, чтобы я называл тебя, тёмный? – Ангебарг очень удивился, что его собеседник не ушёл, как только его заметили. Они не очень – то жалуют простых (с их точки зрения) людей и избегают общения с ними.

– Никак не называй. Моё имя тебе, Ангебарг, ничего не скажет. Да и не нужно оно тебе. Я пришёл за другим, – человек пригладил ладонью светлые волосы. – Хочу сказать тебе, что теперь твоя семья находится под нашим пристальным вниманием. Нам бы очень хотелось, чтобы Таррагаду не удалась его миссия.

– Почему?

– Ты не поймёшь. До встречи, лорд, – секунду спустя он остался в одиночестве.

Из-за незакрытой двери сквозило холодом, и он прикрыл её. С полотен древних художников на него смотрели его предки, а во взглядах их нет ничего, кроме укора. Они словно говорили с ним: «Как же ты допустил такое? Он наиболее близок тебе, он спасает тебя, рискуя самым дорогим, что у него есть. А ты пытаешься остаться в стороне. Нет, не коготь ему нужен, дай ему армию».

– Марра станет только первой! С таким же успехом первой могла стать и Сатта и Даррана! Один коготь это недостаточно, поэтому я последний раз спрашиваю вас – пойдёте ли вы за мной. Как вы и обещали?!

Таррагад выдержал паузу и собрался, было, продолжить, но Ангебарг довольно бесцеремонно отодвинул его и вновь встал перед собравшимися. Взгляд его не сулил ничего хорошего, а слова, которые он произнёс, потрясли даже его самого – такими безрассудными они были: «Таррагад получит армию, а вы оставайтесь здесь, трусы».