Владимир Васильев - Сокровище «Капудании»

Усевшись на привычное место, король взглянул в окно: над парком кружила многоэтажная воронья стая.

– Садитесь! – велел король присутствующим, по-прежнему неотрывно глядя в окно.

Король сильно постарел за последние несколько лет. Под глазами набрякли нездоровые мешки, залысины сделались еще обширнее. И походка… Раньше это была гордая поступь льва, теперь же стала шаркающая хода старика.

Время не щадит даже избранных. Королю Альбиона недавно исполнилось семьдесят четыре года.

– Говори, Люциус. Можно без протокола.

Король в упор взглянул на министра и добавил:

– С некоторых пор я стал еще дороже ценить время…

– Да, мой король. Итак: я нашел карту именно там, где и говорилось в Белесом Манускрипте: заброшенный город на северо-западном побережье Иберии, почти на границе с Лузитанией. Указанный дом, замаскированный подвал, металлический ящик в стене. Все приметы совпали и все ключи сработали. С ящиком бомбардиры возились целых четыре дня, пока вскрыли. Однако, как вы изволили убедиться, на найденной карте все равно не указано место, где затонула «Капитания». Наш путь снова удлинился на шаг.

– Что за побережье изображено на карте?

– Неясно, мой король. Но, полагаю, это либо берега Эвксины, что вероятнее всего, либо Пропонтиды, либо Меотиды. Варианты с Гирканой и Оксианой, мне кажется, стоит рассматривать только в случае, если мы зайдем в безнадежный тупик с первыми тремя вариантами.

– Эвксина… А почему именно Эвксина? Там ведь виден остров у самого берега, а в Эвксине практически нет островов, насколько я помню.

– Это скорее скала, чем остров, мой король. Эвксина куда больше Пропонтиды и Меотиды, ее берега никто из моряков толком не знает, разве что тамошние варвары. Меотида скалистого побережья как такового не имеет вовсе: там глинистые берега, пляжи да песчаные косы-островки, особенно у пролива в Эвксину. Берега Пропонтиды я в общем и целом представляю и подобных мест что-то не припомню. В общем… Я бы в первую очередь искал на южном побережье Эвксины.

Ну а главное: страна, флагманом чьего флота служила «Капитания», располагалась как раз южнее Эвксины. Страна эта звалась, как вы знаете, Турция. А затонула «Капитания» не иначе у северных берегов Эвксины, куда турки чаще всего ходили с набегами.

– Но ведь вот ее, – король за уголок приподнял доставленную недавно карту, – ты нашел на севере Иберии! Это безумно далеко от Эвксины!

– Ничего удивительного, стоит только поразмыслить, – хладнокровно пояснил Люциус. – Бикшант Леро, судя по летописям древних, был весьма осторожным человеком. Это вполне в стиле действительно осторожного человека – спрятать истинную карту неподалеку от мест, где она была найдена, нарисовать другую и уже ее везти в родные края. Истинную карту в этом случае отыщет только тот, кто твердо знает, что именно он ищет. Если карта попадет в чужие руки – ее новый обладатель сразу кинется искать сокровища, не зная, что на самом деле нужно искать опять-таки карту.

– Ну хорошо, будем считать, что ты меня убедил, – сказал король. – Перейдем к конкретике. Что ты предлагаешь?

– Ваше Величество, прошу выслушать мои соображения до конца, какими бы абсурдными они вам ни показались.

– Абсурдными? – Монарх вопросительно приподнял брови.

– Да. Я предлагаю обратиться за помощью к варварам Эвксины. Естественно, ничего им не объясняя.

– Хм… А сами мы что же, не справимся?

– Справимся. Но вы только сейчас говорили, что нынче цените время дороже, нежели прежде. Сами мы можем потратить на поиски не один год. А матросы-варвары знают в тех краях каждый клочок берега. Кроме того, я вам неоднократно рассказывал, что мореплавание за Боспором разительно отличается от наших представлений о мореплавании. Поэтому я предлагаю послать всего один корабль. Пусть наймут лоцмана в Истанбуле, а лучше в Джалите, Херсонесе или Керкинитиде. Пусть на словах опишут ему изображенное на карте… хотя ничего худого не вижу и в том, чтобы показать варварам саму карту. И пусть лоцман приведет ваших слуг туда.

– А что? – протянул король, не скрывая заинтересованности. – Мне нравится эта идея, Люциус. Она вовсе не показалась мне абсурдной. Более того, она кажется мне смелой в пределах разумности.

– Польщен, мой король.

– А капитаном следует назначить Говарда Фримера! Уж он-то много болтать точно не станет! – Король все более и более воодушевлялся замыслом министра.

– Говарда Фримера? – переспросил советник Шасс, оживляясь. – Простите, Ваше Величество, но ваш брат не может похвастаться скорым и острым умом…

– Зато он может похвастаться твердостью духа, безграничной преданностью и умением сокрушить врага, – веско сказал король. – Что же касается скорости ума, то она моему брату не так уж и понадобится в этом походе…

– Тогда, мой король, – вкрадчиво предложил наследный принц Эрик, – стоит послать с дядей Говардом также и кого-нибудь из особ королевской крови.

Король взглянул на сына насмешливо:

– Хочешь убрать одного из братцев из дворца подальше? Ну-ну…

Эрик принял вид оскорбленной в лучших чувствах невинности:

– Мой король, я и сам готов принять участие в этом походе!

Король досадливо фыркнул:

– Ты прекрасно знаешь, что нужен мне при осаде Эборакума и что никуда я тебя не пошлю! Поэтому не строй из себя целку, сын мой, ради всего святого.

Принц Эрик насупился и опустил взгляд. Он страшно злился, когда его нехитрые замыслы так легко раскрывались окружающими. А случалось так довольно часто.

– Мой король, а действительно, пошлите с Говардом Фримером младшего принца, – осторожно предложил советник Шасс.

– Георга? Но он опять же мне нужен здесь! Из парня растет недюжинный стратег и эборакумский мятеж может послужить ему хорошим уроком…

– Пошлите Александра, мой король, – вдруг, не поднимая головы, сказал советник Иткаль.

Король осекся. Он не обратил внимания на то, что советник перебил его – такое с некоторых пор дозволялось в узком кругу, за письменным столом в тронном зале. Просто мысль послать самого младшего сына вообще не приходила ему в голову за очевидной абсурдностью.

У короля Альбиона было девять детей – пять дочерей и четыре сына. Сыновья – сорокалетний Эрик, тридцатисемилетний Финней, тридцатипятилетний Георг и шалопут-Александр, которому недавно стукнуло двадцать восемь.

Старший из сыновей – Эрик – был неплохим военачальником, но лишь на тактическим уровне. Был он, говоря начистоту, тугодумом и угрюмцем; после себя на троне Альбиона постаревший монарх однозначно видел не его.

Финней был умнее брата и неизмеримо хитрее. Однако второй по старшинству принц не сумел избежать многих жизненных пороков, с годами стал циничен, завистлив и зол, особенно когда король недвусмысленно дал понять, что в преемники себе готовит Георга вопреки обычаям наследования.