Александр Костожихин - И станешь ты богом

Кудыма опустил разноцветные глаза.

– Мне сначала с богами посоветоваться нужно. Если они позволят, я всё расскажу. Если нет, не обессудь.

– Ладно, будь по-твоему.

Теперь о непонятных мне вещах. Пислэг – и это ни для кого не секрет – твой кровный брат, – палец Щуки легонько ткнул Кудыму в грудь. – Кровное братство – оно выше семейных уз. Выше веры в богов. Выше всего. И твой кровный брат нападает на твою деревню. Почему? Далее. Род Пислэга до недавнего времени входил в наш союз, и только три года назад ушёл на вольные хлеба, дабы не платить налогов. Это дело добровольное. Если какое-то племя или род что-нибудь не устраивает в союзе, оно уходит. Но и лишается при этом защиты, доли, выпасов и всего другого, что ему было до этого положено. К чему я это говорю? Ушли они совсем недавно, и Пислэгу было прекрасно известно, в какое время увозят товар на продажу и когда приходит основная масса караванов. Понимаешь, Кудыма? Он знал, что товара в деревне нет. Значит, приходил не грабить. Знал и то, что ты с товаром в Городище. Значит, не собирался тебя убивать. Тогда зачем вообще приходил? В чём был смысл набега? Но и этого мало! Вот скажи мне, Гондыр, – теперь воевода легонько ткнул пальцем воина, – с кем вы сражались? С людьми? Или с духами?

Гондыр растерялся от неожиданности.

– С людьми. Мы их убивали. Они умирали. Была кровь. И они нас убивали. Простым оружием. А что? Да ведь мы же их потом хоронили! И воняли они, как и положено трупам, – Гондыр с изумлением посмотрел на Щуку, затем повернулся к Кудыме, – подтверди, шаман. Ведь ты вместе с нами таскал тела!

Кудыма кивнул, соглашаясь с Гондыром.

Щука прикусил сорванную травинку, сплюнул.

– Хорошо. Смотрим дальше, – увидев немой вопрос Гондыра, что всё ещё не пришёл в себя после вопроса о людях и духах, кивнул ему, – Подожди, Гондыр, дойдём и до того, что тебя сейчас мучает. Итак, Кудыма, ты ходил в набеги, где военным вождём был Пислэг. Я тоже ходил, в своё время, если помнишь. Вот скажи мне, Пислэг умный вожак?

– Да уж глупой сойкой его не назовёшь.

– Тогда задумайся вот над чем. Обладая такой силой, зная, что весь пёсий род у тебя издох от неведомой хвори, разве не догадался бы он окружить деревню со всех сторон? Пусть главный удар наносился со стороны реки. Но уж кого-кого, а этого воина на мякине не проведёшь. Он бы наставил вокруг засад, и вас ваш подземный ход не спас бы. Значит, свести под корень твой род ему тоже не было надобности. Так?

– Так.

– Но и этого мало. Как они вообще сумели пройти до твоей деревни незамеченными? Мимо постов, застав? Почему их никто не видел? Твоя деревня располагалась не где-нибудь на границе. И всего лишь в одном воинском переходе от Городища. Здесь кругом деревни, пашни, выпасы, бродят охотники и рыболовы. Откуда они взялись, более целой тысячи воинов, в том числе тяжеловооружённых! А?! Но и на этом странности не кончаются. Следопыты перевернули вверх дном всю округу – ведь если идёт такое войско, это ж целая дорога натопчется! Но её нет. Понимаешь? То есть, она есть, но её нет.

– Не понял, – Кудыма вскинул руку, – погоди чуток. Ты и вправду сейчас озвучил все вопросы, что я собирался поднимать на Совете Старейшин. Но как это понимать, что они тропы не натоптали? Они что, по воздуху прилетели?

– Я не знаю. Тропа, конечно, есть. И следы на ней отпечатаны чётко. В оба конца. Но в полутора верстах выше по реке они исчезают. Совсем. Вот были следы, а вот их уже нет! Как это понимать? Это выше моих сил. Ты – шаман, общаешься с миром богов и духов, пронизываешь тонкую ткань Мирозданий. Может быть, ты мне объяснишь, что это было? И, мнится мне, не Пислэг на тебя напал. А кто-то – под личиной Пислэга! Уж кто-кто, а он знает, что подобное я ему не прощу. Найду его род хоть на краю земли и накажу. Вот поэтому, Гондыр, я спросил, и ещё раз спрашиваю: с кем вы дрались?

– Да с людьми, с людьми мы ратились! Из плоти и крови! Да что же это такое! – Гондыр смачно сплюнул и грязно выругался.

– Это не всё, что меня озадачивает, – Щука слегка прищурился, брызнув из-под век холодным блеском стали, – но и того, что я сказал, достаточно. Как думаешь, шаман?

Кудыма развёл руками.

– Пока не знаю. Ты всё правильно говоришь, воевода. Всё правильно, всё так. Но ответа пока нет. Действительно, этот набег – один большой вопрос. Ради чего он совершался? Чтобы скотину в деревне вырезать? И они ведь так никого и не похоронили. Ладно бы только наших, но ведь и своих не подобрали – так и оставили валяться! Время для совершения обряда у них было. И вот что ещё странно: куда они тяжелораненых подевали? Мы своих калек отпустили с миром на Древо Мироздания. А они? Неужели с собой унесли? Вот скажи мне, Щука, что делают с теми, кого можно вылечить только дома, и то не всегда? Зачем продлевать человеку ненужные муки? Когда это было в набеге, когда тех, кто идти не в состоянии, вместо того, чтобы их добить, уносят? Это бесчеловечно и жестоко! Пытка в самых глухих застенках у самого свирепого палача не так жестока, что приходится переживать этим несчастным! Даже зверь добивает своего собрата, если тот ослаб. Им же до границы было дней десять самого быстрого хода. А тут на шее висят калеки! Да тяжелораненные бы и сами не позволили себя нести! Милосердный удар в сердце в этом случае лучше всего… Словом, я ничего не понимаю! И тем более – про потерянные следы: это твои-то следопыты тропу потеряли?! Там, где прошли несколько сотен воинов, вдобавок неся на себе тяжелораненых? Поверить не могу!

Щука повернулся к Гондыру:

– Я здесь в гостях и не имею права распоряжаться да приказывать. Я лишь нижайше прошу: достопочтенный, у меня есть несколько слов, предназначенных только для него, – Щука кивком головы указал в сторону Кудымы. – Тебя не затруднит – конечно, с позволения нынешней главы вашего рода – оставить нас один на один?

Лицо Гондыра вспыхнуло; Кудыма усмехнулся:

– Гондыр, уважим гостя. Оставь нас, будь добр. Ступай, найди Ингрельда. Сразу не приходите. Дайте нам побеседовать, – и он крепко хлопнул Гондыра по плечу. – Да не дуйся ты, не красна девица! Иди.

Дождавшись, когда Гондыр ушёл, Щука наклонился к самому лицу Кудымы и понизил голос почти до шёпота:

– Я с тобой теперь буду говорить как с шаманом. Мне ночью видение было. Боги напомнили мне, кто я есть по рождению. Ко мне пришёл сам великий Перун-громовержец. Тебе известно, что это бог воинов. Славянский бог. И он мне приказал следовать за тобой хоть на край света. И добавил, что путь будет трудный и кровавый. Но это будет путь настоящего воина. Ты, наверное, заметил, хотя и не хочешь мне об этом говорить, что в нашем мире творится что-то неладное. За последние четыре дня не смогли разрешиться пять женщин – дети родились мёртвыми…