Андрей Посняков - Земля Злого Духа

Нет, так тоже не пойдет, не годится… пусть Настя в глазах колдунов будет как есть – суженая, будущая супруга. Пусть, если захотят, и через нее надавят, все лучше, чем просто избавиться от девчонки.

Сир-тя вовсе не дураки, не-ет, будут использовать все слабости пленника… и их, эти слабости, нужно колдунам показать, выпятить. В первую очередь – злато, потом – власть, а затем уж можно и Настю. Чтоб не убили сразу деву, чтоб придерживали на всякий случай… А случаи могут быть разные! Не так-то и далеко казаки, а дракона зубастого, что вход сюда стережет, легко из пушки завалить можно, даже из фальконета… из пищали – если попасть в голову.

Бежать, бежать… только вот как? А сперва согласиться на предложения колдунов, ведь они же будут что-то предлагать, перебежчик Карасев Дрозд явно дал понять это. Согласиться, да… Но волхвы могут потребовать сделать что-то этакое в подтвержденье согласия, что-то такое, на что не будет никакой возможности согласиться. Тогда главное – потянуть время. Но и не затягивать, высмотреть все, побольше узнать… хоть через того же Карасева. Не очень-то он и жалует своих новых хозяев, скрягами вон называл… когда за циновкою никого не было. Значит, не всеведущи волхвы здешние, не всесущи! Да, правда и есть, что они, боги, что ли? Ну, наделены какими-то знаниями, колдовать умеют. Так мало ли колдунов да ведьм по городам и весям?! И что? Церковь святая православная всех таких – к ногтю! А в немецких землях их и вообще на кострах жгут – много не наколдуешь. Вот ведь и эти… солнце второе зажгли, а допрежь того – сюда, на север дикий, бежали. Боялись кого-то! Значит, не всемогущи, не-ет, шалишь, брат! Думается, и мысль не каждую подслушать могут, и не издалека, вблизи только… А о соли издалека услышали – так это потому только, что каждый казак о ней думал, мало того – мечтал, болтал с дружками.

Иван вдруг тихо засмеялся, как человек, вдруг осознавший очевидную вроде бы мысль, раньше почему-то не приходившую в голову. А ведь при всем их колдовстве волхвы напрямую на него влиять не могут! Иначе не пытались бы договориться, не держали здесь, не прощупывали с помощью Карасева – просто заколдовали бы как менквов да приказали что надо. Но, ведь нет этого, нет! Значит – не могут, значит – не так уж и хитры.

На следующий день, с утра уже, в келье вновь появился Дрозд. Вошел как положено, постучав, поклонился – уважение оказывали… не этот шпынь, хозяева его – колдуны.

– Здрав буди, господин атамане.

– Что? – едва скрывая презрение, ухмыльнулся Еремеев. – С утра уже пришел с разговорами?

Карасев охотно кивнул:

– А почто, атамане, зря время тратить? Ты меня слушай, слушай, я скажу, како надобно сделать, скажу…

Маленькие глазки предателя сияли торжеством, мосластое лицо кривилось какой-то слащавой улыбкою, Дрозд то лебезил перед атаманом, то, хорохорясь, хвастался могуществом своих новых хозяев и от всего этого делался столь мерзким, что вызвал недюжинное желание съездить кулаком по физиономии, от чего Еремеев еле-еле сдерживался, понимая, что если он и может получить от кого-то хоть какие-то сведения – так это только от перебежчика. Ну не от менквов же!

– Говори, говори. – Сделав над собой усилие, Иван поощрительно махнул рукою. – Про злато перво-наперво расскажи. Говоришь, много его, злата?

– На нас с тобой хватит, атамане! – с некоторым оттенком панибратства ответствовал переветник. – И еще останется.

Нынче Карасев был без своего украшения – золотого зерцала, – видать, надевал его только в торжественных случаях, к примеру – при первой встрече с пленником. Нужно же было произвести впечатление!

– Есть, есть у волхвов золотишко, – усевшись по-татарски, скрестив под собою ноги, потирал ладони Дрозд. – В том не сумлевайся.

Еремеев вмиг изобразил на лице самую искреннюю заинтересованность:

– А откуда они берут? Неужто на здешних реках моют?

– На здешних, – предатель непроизвольно оглянулся и продолжал уже чуть тише: – Но где точно – не ведаю, да и не любят колдуны о том говорить, золото для них как для нас Крест Святой!

– Тебя, я вижу, уже крестили, – хмыкнул Иван.

– Доверяют просто, – ухмыляясь в рыжеватые усы, обиженно дернул веком Дрозд. – А разговоры о злате не любят, чужих – так сразу же убьют.

– При тебе кого убивали?

– Да не видал тут никого чужого… Просто мыслю тако!

– Мыслитель!

Стальные глаза Еремеева смотрели на переветника внимательно и строго, будто бы ведал атаман что-то такое, от чего собеседник его вдруг покраснел, потупился, да вдруг, вскинув голову, бросил с обидою:

– Ежели ты про татарина думаешь – так то не я… Не я его, говорю. На лодке мы плыли, в кустах нашли… А из протоки змеища огроменная выскочила, татарина прямо в пасть, в кольца. Я – к берегу и бежать. Думал – упасся, ан нет! Там-то, в лесу, дракон летучий меня когтищами и схватил, понес куда-то… сюда вот, в град волхвовской притащил.

Карасев передернул плечами.

– Ужас! Вот тако я в плену и оказался. Думал сперва – убьют… Ничо! И тут можно жить, волхвы меня речи своей обучили, при себе оставили…

– Конечно, конечно, – покивал Иван. – Ты ж им все рассказал, все выложил.

– Они ж мысли читают! – Предатель дернулся и вдруг шмыгнул носом. – Правда, не все.

– Как это – не все?

А вот об этом Еремеев и сам уже догадался, рассудив, кабы могли бы колдуны все его мысли читать, так не стали бы подсылать переветника да за циновкой прятаться – и без этого все, что нужно, узнали бы.

Карасев от прямого ответа на столь важный вопрос уклонился, снова заговорил о золоте, о богатстве, о власти… а потом вдруг спросил:

– Так ты со мной, атамане?

– Ты хотел сказать – с волхвами.

– Нет, господине, – перекрестившись, ухмыльнулся Дрозд. – Я сам по себе. Что мне выгодно, то и делаю.

– С колдунами – выгодно?

– Пока – да, а там видно будет. Да не сумлевайся. – Переветник перешел на шепот: – Я тя научу, как себя с ними вести. Не все у них колдуны, да и хороших-то волхвов тут мало: почитай, раз, два – и обчелся. Что уж и говорить – деревня!

– Деревня, говоришь?

Погладив шрам, атаман посмотрел на предателя с легкой задумчивостью, сплюнул и, словно бы между прочим, спросил:

– А много ль у них городов, укреплений… Столица их где? О солнце колдовском что ведаешь?

– Ничего такого не ведаю, атамане, вот те крест! – истово перекрестился предатель. – Воли-то особой мне тут не дают. В оковах да под замком не держат, но и ходить разрешают не везде. Я ведь тут роблю – кирпичи из глины леплю, хоть кое-какое доверие от главного здешнего волхва заслужил.

– Это за что же?

– Так. – Дрозд посмотрел в сторону. – Нраву я доброго.

– Значит, ни о волхвах, ни о солнце не знаешь… Вот это хоть селенье – большое?