Сергей Шведов - Око Соломона

– В таком случае, мне придется воспользоваться гостеприимством дядюшки Афрания, – усмехнулся Венцелин и щелкнул пальцами над головой. Трое молодцов поднялись со своих мест и направились к выходу. Алдар без труда опознал кузнеца Бланшара, Проныру и Коротышку, с которыми уже имел дело два дня назад. Бланшар остановился как раз напротив Талчи и навис над столом несокрушимой глыбой. Коротышка с Пронырой подсели к турку с двух сторон. Никто не обратил на их действия никакого внимания. Через мгновение кузнец выпрямился. Талчи по-прежнему сидел за столом, но уже с поникшей головой. Со стороны могло показаться, что он просто пьян. А потому никто из завсегдатаев трактира даже глазом не повел, когда Коротышка и Проныра потащили турка к выходу. Бланшар прикрывал их отход, заслоняя широкой спиной обзор для излишне любопытных посетителей.

– Нам тоже пора, – сказал Венцелин, поднимаясь из-за стола и подзывая расторопного служку. Три серебряные монеты исчезли со стола с такой быстротой, что Алдар не успел даже глазом моргнуть. По его мнению, плата была слишком щедрой. Однако печенег быстро сообразил, что сын боярина Избора отблагодарил хозяина и его подручных не только за ужин, но и за молчание.

Венцелин привел Алдара в небольшое помещение, предназначенное, судя по всему, для хозяйственных надобностей. Здесь скопилось столь хлама и пыли, что печенегу долго пришлось выискивать место, где можно было с удобствами присесть. Он, наконец, примостился на сундук, обшарпанный до такой степени, что ни один даже самый зоркий глаз не сумел бы определить его начальный цвет. Талчи очнулся, но окончательно прийти в себя ему не дали. Венцелин достал из-за пазухи небольшой сосуд и вылил его содержимое в кружку с вином. После чего Проныра с Коротышкой едва ли не силой напоили зашевелившегося Талчи.

– Ты собираешься его отравить? – спросил Алдар у Венцелина.

– Я собираюсь дать ему противоядие, если, конечно, он согласиться ответить на мои вопросы.

Талчи, наконец, сообразил, что угодил в ловушку и попытался спастись бегством, однако ноги отказались ему служить, и он обессиленный рухнул на земляной пол.

– У нас совсем мало времени, – сказал Венцелин, склоняясь над поверженным турком. – Либо ты ответишь на мои вопросы, либо умрешь.

Талчи метнул затравленный взгляд на Алдара, но тот в ответ лишь развел руками, ясно давая понять, что он в этом страшном деле далеко не самый главный.

– Зачем ты пришел в трактир?

Турок ответил почти сразу, видимо сообразил, что незнакомец, вливший в его жилы яд, чье действие он уже начал ощущать, шутить не собирается.

– Меня послал сюда один вельможа.

– Протовестиарий Михаил, – освежил его память Венцелин. – Ты навести его вчера вечером. Не вздумай шутить, Талчи, я знаю больше, чем тебе кажется.

– Кто ты такой? – попробовал приподняться на локте турок.

– Я теряю время, а ты жизнь, – напомнил ему Венцелин. – С кем ты должен был встретиться в трактире?

– С рыцарем Вальтером фон Зальцем.

– Ты знаешь его в лицо?

– Нет.

– А он тебя?

– Нет. Но у меня есть перстень, у него тоже.

– Что ты должен ему передать?

– Сведения, – прошипел с усилием турок. – От мэтра Жоффруа.

– Жизнь уходит из твоих жил, Талчи. Тебе следует поторопиться.

– Вальтер фон Зальц должен отправиться в Никею в дом купца Аршака, расположенный недалеко от цитадели.

– Зачем?

– Речь идет о царской крови, но что это такое я не имею понятия. Во имя Аллаха, дай мне противоядие, я сказал все, что знал.

Венцелин достал из-за пазухи другой сосудик и поднес к лицу турка:

– Один глоток, Талчи, и ты вновь обретешь право на жизнь. Имя твоего хозяина?

– Хусейн Кахини. Греки зовут его Симоном.

– Ты помог ему похитить женщину, где она находится сейчас?

– Не знаю. Клянусь Аллахом! Я передал ее даису из рук в руки, а он увез ее в Сирию или Никею. Возможно, в Эдессу. У него везде свои люди.

– Он исмаилит?

– Да. Но я не знаю, где он находится. У даиса много имен и много личин.

– Пей, – поднес к его губам сосуд Венцелин. – И больше не попадайся мне на глаза.

Талчи осушил сосудик одним глотком и тут же поник в беспамятстве на землю. Коротышка опасливо покосился на рыцаря и на всякий случай отодвинулся в сторону. Венцелин снял с пальца турка перстень и поднес его к светильнику, стоящему в углу.

– Ты все-таки его отравил, – покачал головой Алдар.

– Он скоро очнется, – возразил Венцелин. – В этих сосудах не яд, а сонное зелье.

– Ловко, – прицокнул языком печенег. – Бедный Талчи, теперь он никогда не попадет в рай.

– Почему? – удивился Проныра.

– Потому что он предал своего хозяина, мой друг, – вздохнул лохаг. – Аллах об этом уже знает. Но если об этом узнает даис Хусейн Кахини, то очень быстро укажет своему оплошавшему рабу дорогу в ад.

– Тебе придется занять его место, Алдар, – сказал Венцелин.

– В раю? – удивился печенег.

– Нет. За столом трактира, – усмехнулся Гаст. – Ты скажешь Вальтеру фон Зальцу, что след царской крови он найдет в Эдессе. Ты бывал в этом городе?

– Раза два, – пожал плечами Алдар.

– Значит, сможешь объяснить ему дорогу к какому-нибудь приметному зданию.

– А если он не найдет там царскую кровь? – прищурился на Венцелина печенег.

– Это уже его, а не мои заботы.

В трактире дядюшки Афрания находился только один рыцарь. К сожалению, это был не Вальтер фон Зальц. Во всяком случае, до сегодняшнего вечера этот человек был известен Венцелину, как шевалье де Руси де Лузарш. Если Глеб на свою беду окажется еще и фон Зальцем, то это будет слишком для одной пусть и буйной головы. Лузарш пребывал в приподнятом настроении, возможно от выпитого вина, но не исключено, что от хороших вестей.

– Вести у меня самые скверные, – усмехнулся Глеб. – А почему Алдар сел у входа, а не за наш стол?

– У него важная встреча, и он боится, что мы с тобой ему помешаем, – объяснил Венцелин.

– Главное, чтобы вы не помешали мне, – понизил голос до шепота Лузарш. – Я жду Адель. Дядюшка Афраний обещал мне представить лучшие свои апартаменты.

– Ты сошел с ума, Глеб, – покачал головой Венцелин. – Тащить в подобную дыру, благородную даму, это же верх неприличия.

– К сожалению, у меня нет в этом городе ни замка, ни дворца. Разве что ты мне уступишь свой.

В голосе шевалье прозвучала насмешка. Глеб был абсолютно уверен, что у Венцелина фон Рюстова нет в Константинополе не только дворца, но даже захудалого домишки.

– Помнишь усадьбу, где живет ростовщик, одолживший Гуго триста марок золотом?

– Разумеется, – пожал плечами Лузарш.

– Скажешь ему, что тебя прислал я, и можешь распоряжаться домом как своим собственным.

Глеб хоть и удивился, но не очень сильно. В конце концов, почему бы человеку, сумевшему за один день отыскать в чужом городе триста марок золотом, не найти здесь же, в Константинополе пристойного убежища для влюбленных. То, что благородный Венцелин не тот человек, за которого себя выдает, шевалье де Лузарш знал с самого начала. Но он, похоже, недооценил возможности своего нового знакомого. Видимо, этот неведомый князь Владимир Всеволодович настолько любил свою дочь, что не жалел средств, дабы напасть на ее след. Венцелин с Алдаром пришли сюда не для того, чтобы выпить вина дядюшки Афрания, у них здесь важная встреча. А шевалье де Лузарш своим присутствием может поломать игру озабоченным людям. Вот почему Венцелин фон Рюстов так хлопочет об удобствах для благородной Адели де Менг.