Сергей Шведов - Око Соломона

– Уходи сам и уводи людей, сейчас здесь будет горячо.

Какое-то время Глеб с Алдаром удерживали атакующих арабов, выжидая момент для отступления. Наконец арабы замешкались у входа в башню, что позволило франку и печенегу скользнуть по лестницам вниз.

– Все назад! – крикнул Лузарш рабочим, продолжавшим стучать в ворота. – Назад.

В этот раз таран все-таки загорелся. Глиняные горшки с горящей смолой огненными шарами стали вылетать из-за стены. Вспыхнула пожухшая под безжалостными солнечными лучами трава, а следом занялись несколько масленичных деревьев. К счастью, франки Лузарша уже успели отойти от города, а потому и убыль в людях оказалась невелика. Глеб потерял за время этой безумной атаки семьдесят человек убитыми и более сотни раненными. Раненых успели вынести из-под стен, а с убитыми решили не торопиться.

– Пока никто не добился успеха, – сообщил огорченному барону каноник Фрумольд, оставленный в лагере для сбора сведений. Как боец Фрумольд ничего серьезного из себя не представлял, зато он умел читать, писать и считать не хуже самого Глеба. Рачительный барон не мог оставить столь даровитого человека без внимания и с разрешения Венцелина привлек его на службу.

– Даже Готфрид Бульонский? – перепросил Лузарш.

– Увы, – развел руками Фрумольд.

Ворота Святого Стефана были расположены с восточной стороны города, окруженной оврагами. Среди крестоносцев распространился слух, что арабы не ждут здесь нападения. Но Готфрид Бульонский, поверивший Вальтеру фон Зальцу, видимо просчитался.

– Арабы подожгли башню Танкреда, и нурманы вынуждены были отойти, – продолжил Фрумольд свой невеселый рассказ.

Барон де Руси потерял таран, но не присутствие духа. Катапульты крестоносцев продолжали методично обстреливать Иерусалим. Огромные валуны со свистом пролетали над головами франков и со страшным грохотом врезались в стены. Увы, пока без большого успеха. Глеб приказал мастерам сосредоточиться на обстреле башни, в надежде, что хотя бы несколько камней угодят в уже поврежденные тараном ворота. Нельзя сказать, что затея барона увенчалась полным успехом, но часть башни внезапно обвалилась, подняв тучу пыли. Лузарш не замедлил воспользоваться моментом и повел своих людей на решительный штурм. Стрелы и дротики в этот раз не слишком докучали крестоносцам. Видимо, защитники башни еще не успели прийти в себя после приключившегося с ними несчастья. Франки почти без потерь добежали до полуобгоревшего тарана. Обугленное бревно продолжало раскачиваться на прокопченных цепях.

– Бей! – крикнул Глеб, налегая на бревно. После третьего удара ворота затрещали по швам. После пятого стали рассыпаться. Лузарш ринулся было вперед, но уперся в железную решетку. За решеткой копошились арабы с луками и стрелами. Глеба спасли собственная расторопность и удача, не оставлявшая его в этот заполненный смертью, страданиями и кровью день. Лузарш выдвинул к воротам арбалетчиков, которые принялись методично обстреливать арабов сквозь железные прутья. Сам барон вновь полез вверх, но теперь уже не на стену, а в пролом, образовавшийся в башне, после удара каменного снаряда. Здесь франков тоже поджидали. Арабы сбились в проходе в такую плотную массу, что прорубиться сквозь нее не представлялась возможным. Живые подпирали мертвых, а те в свою очередь стали для них надежным щитом. Франки напирали, их становилось в башне все больше. В какой-то миг Глебу показалось, что он просто задохнется под напором мертвых и живых, но к счастью для барона, арабская плоть уступила франкской. Защитники Иерусалима подались вниз, а крестоносцы смогли, наконец, получить пространство для маневра. Приворотную башню Лузаршу все-таки удалось захватить, франки ринулись в город, но уперлись в завал из камней и деревянных балок. Арабы успели обрушить два дома, стоявшие рядом с воротами и перекрыть узкую улочку, ведущую в Иерусалим. Это созданное наспех укрепление защитники города уже успели обжить, а потому и взять его с наскока крестоносцам не удалось. К поврежденной башне с двух сторон спешила по стенам подмога. Арабы вполне могли отрезать франкам путь к отступлению, загнав их в каменный мешок, а потому Глеб, скрепя сердце, вынужден был отдать приказ отходить. Завал он не захватил, но полуразрушенную башню удерживал до самого вечера, надеясь или на чудо или на помощь Роберта Фландрского. Увы, герцог, увязший на стенах, не откликнулся на призыв барона. Время было упущено. Арабы подтянули к пролому резервы, и Лузаршу вновь пришлось отступить, дабы избежать никому не нужных потерь.

День для крестоносцев закончился неудачно. Арабы сумели отразить и повторный их натиск, нанеся франкам значительный урон. В нескольких местах крестоносцы поднялись на стены, но удержаться на них, а уж тем более прорваться в город не удалось никому. Правда, в ходе штурма были повреждены несколько приворотных башен и пробито две бреши в стене. Граф Раймунд Тулузский на совете баронов, собранном на исходе дня, настаивал на продолжении штурма.

– Если мы сосредоточим силы именно на этих участках, то, возможно, завтра утром нам удастся добиться успеха.

Увы, слова Сен-Жилля не вызвали энтузиазма у собравшихся. За два неудачных штурма бароны потеряли треть своих людей. А оставшиеся до такой степени вымотались за минувший день, что вряд ли были способны на еще одно героическое усилие.

– Арабы уже приступили к восстановлению разрушенных башен и стен, – возразил Раймунду герцог Нормандский. – Они наверняка стянут к проломам все свои резервы, и если мы завтра утром сунемся туда, то нам солоно придется, благородные шевалье.

Скорее всего, Роберт Короткие Штаны был прав. Арабы не уступали в численности крестоносцам, что позволяло им давать отпор франкам даже там, где те добивались серьезного успеха.

– Может, нам следует выждать? – неуверенно предложил Роберт Фландрский. – За неделю наши люди отдохнут и придут в себя.

– Нет, – решительно возразил Готфрид Бульонский. – Либо мы возьмем город завтра, либо – никогда. Армия визиря аль-Афдаля уже на подходе. Если наш третий штурм закончится неудачей, нам ничего другого не останется, как уйти из Палестины. В противном случае, арабы нас просто сомнут. Я думаю, надо сказать об этом людям. Мы три года шли к этому городу, мы теряли своих товарищей, и у нас остались только сутки для того, чтобы одержать победу. Давайте сделаем все, что в наших силах. Бог поможет нам в правом деле, во всяком случае, я на это надеюсь.

– Ты что же, предлагаешь провести крестный ход? – удивился благородный Раймунд.

– Да, – кивнул головой Готфрид. – Обратим свои взоры к небу, шевалье, ибо помощь нам может прийти только оттуда.