Сергей Шведов - Старец Горы

Монастра выругался. По его мнению, во всем был виноват Никодим, предоставивший дуксу неверные сведения. Кто же мог знать, что ущелье обороняет армия едва ли не вдесятеро превосходящая византийцев. Афраний в ответ на далеко не бесспорное утверждение дукса хмыкнул, Евстафий вздохнул и покачал головой. Нотарий Никодим, виновен он или не виновен, слишком мелкая сошка, чтобы у грозного басилевса к нему возникли вопросы. Иное дело дукс Монастра, столь нелепо погубивший цвет византийской армии, уж ему-то точно не простят глупого поражения. О его помощниках тоже не забудут.

– Главное для нас сейчас, не допустить франков в Киликию, – сухо сказал Евстафий, – но для этого необходимо туда вернуться.

Отступление по узкому ущелью очень скоро превратилось для византийцев в ад. Их обстреливали со всех сторон невидимые глазу лучники и арбалетчики. Из этой братской могилы удалось выбраться едва ли половине византийцев. Впрочем, Монастра не исключал, что многие из них просто разбежались и попрятались за валунами, дабы сдаться на милость врагу. Дуксу и его комитам рассчитывать на пощаду не приходилось. Именно поэтому они продолжали гнать вперед пельтастов, сохранивших верность долгу и надежду на счастливое спасение. Самым жутким участком их кровавого пути оказалось место напротив Раш-Русильона, где им пришлось идти по трупам своих товарищей, павших минувшей ночью под ударами мечей и копий ночных призраков. Сколько пельтастов было убито в захваченном замке, Монастра не знал, зато он не сомневался, что за высокими стенами теперь сидят лютые враги византийцев, не склонные к милосердию. Самое страшное, что дукс их не видел, стрелы и дротики сыпались на пельтастов со всех сторон, но никто не пытался их атаковать ни в лоб, ни с тыла. Спасти византийцев от смерти могла только быстрота собственных ног, а потому они бежали, не останавливаясь и не оглядываясь на товарищей, падавших мертвыми и раненными на дорогу. Комит Афраний подвернул ногу, но Монастра не отреагировал на его призывный крик. Теперь он был просто перепуганным человеком и жаждал только одного – вырваться из объятий невидимого врага, суливших ему смерть. Дуксу повезло. Он оказался среди тех, кому удалось добраться до Мараша целым и невредимым. Увы, никто не спешил поздравлять беглеца с успехом, а темные глаза стратопедарха Аспиета плеснули в Монастру ненавистью.

– Где византийская армия, дукс?!

Монастра многое мог бы рассказать Аспиету, и про убитого комита Евстафия, и про сгинувшего нотария Никодима, но он промолчал и только нервно повел затянутым в кольчугу плечом.

Никодим спасся чудом и только потому, что у него хватило ума забиться в подходящую расселину, а не бежать сломя голову под стрелами сержантов Венцелина. Он пролежал в своем ненадежном убежище весь день и только с наступлением темноты решил выбраться наружу. Всю ночь он брел вниз по ущелью, замирая от страха при первом же признаке опасности. К счастью для агента комита Андриана, он не встретил никого на дороге, усыпанной трупами несчастных пельтастов. К Антиохии Никодим пробирался окольными путями, стараясь обходить стороной вооруженных людей. И хотя особой необходимости в подобной предосторожности не было, нотарий решил поберечь здоровье и без того подорванное событиями недавней ночи. Никодим никогда бы не ввязался в это жуткое дело, если бы не настоятельная просьба протовестиария Михаила, очень похожая на приказ. Видному члену императорского синклита очень хотелось заполучить в свои холеные ручонки жену Танкреда Сесилию. Протовестиарию мнилось, что это откроет ему широчайшие возможности для торга, но в данном случае, он, скорее всего, ошибался, Танкред был влюблен в супругу благородного Рожера, и об этой связи в столице графства не сплетничал только ленивый.

Две недели блужданий по чужой земле отразились на самочувствии далеко уже не молодого нотария, и в дом шевалье де Санлиса он заявился совершенно разбитым. Благородный Ги оглядел старого знакомого критическим оком, но вина ему все-таки поднес и даже предложил кресло.

– С поражением тебя, светлейший Никодим, – не сказал, а уж скорее пропел Санлис. – Это же надо так осрамиться!

– Ты мне обещал, что Рожер Анжерский пальцем не шевельнет, дабы помочь замку Русильон.

– Обещал, – кивнул шевалье. – И слово свое сдержал. Но я не могу отвечать за идиотов, которых божественный Алексей привлекает на службу Византийской империи.

– Ты меня имеешь в виду? – обиделся Никодим.

– И тебя тоже, нотарий, – с охотою подтвердил Санлис. – Ты хоть понимаешь, что я рисковал головой. И, между прочим, опасность для меня отнюдь не миновала. Я обещал Рожеру Анжерскому, что благородный Танкред либо падет на поле брани, либо вернется домой побитым псом. Не скажу, что граф вернулся в Антиохию победителем, но армию свою он сохранил. И теперь Танкред очень хочет знать, почему его родственник Рожер не помог отважному шевалье де Сен-Валье защитить замок Раш-Русильон. Почему он не двинулся с места, когда десять византийских легионов пытались зайти в тыл крестоносцам.

– Значит, Мавлуд не рискнул дать франкам сражение, – печально констатировал Никодим.

– Атабек вернулся в Мосул вместе с мусульманской армией. Джихад не состоялся. Если не считать разоренного графства Эдесского, то этот поход великого полководца закончился ничем. Почтенный Андроник просил выразить тебе свою горячую благодарность, Никодим. А заодно он послал прощальный привет протовестиарию Михаилу, так умело опорочившего его в глазах любимца султана Мухаммада. Счастье еще, что Мавлуд так торопился в свой Мосул, что не успел повесить нашего дорогого друга, сулившего ему золотые горы.

– И где сейчас находится даис?

– В Халебе, под крылышком великодушного эмира Ридвана, простившего своему сыну Хусейну его непроходимую тупость.

– А Сесилия жива? – спросил Никодим.

– Не только жива, но уже успела получить благодарность от Бертрана Тулузского за спасение сына, которого она за волосы вытащила из воды. Зато барон де Руси поклялся, что отомстит за смерть жены не только негодяю Монастре, но и самому императору Алексею Комнину.

– Руки коротки! – зло ощерился Никодим.

– Но почему же, – криво усмехнулся Санлис. – Если барону поможет шевалье Ролан де Бове, то все может быть, дорогой друг. Кстати, это благодаря даису Палестины мы с тобой потерпели сокрушительное поражение. Именно он сообщил Венцелину фон Рюстову о готовящемся вторжении. И именно рус разгромил византийскую армию в десять раз превосходящую по численности его дружину. В десять раз, Никодим! Неужели в Византии разучились воевать?! В таком случае, я вам не завидую. Танкред готовит рыцарей и сержантов к походу в Киликию. Он атакует вас с суши и моря. Надеюсь, в этот раз у вас хватит сил, чтобы свернуть ему шею?