Анна Сеничева - Перстень Рыболова

– Не больно-то и хотелось. Так, – Остролист пробежал глазами корабельное свидетельство. – «Золотая чайка». Восемь лет… Киль… водоизмещение… – Лицо Рельта стало серьезным. Он вытащил из сумки измятую карту побережья, развернул и нашел узкое горло Соколиной горы. Сравнил глубину. – Должен подойти.

– Найдете его у Южного волнореза. Команда ваша вся на Салагуре?

– Нет, кое-кто здесь, в городе. Больше мне и не надо. Тогда ближе к полуночи выйдем.

Расин чуть заметно повел плечами.

– Выходите сейчас, Рельт, до заката.

– К чему такая спешка? Куда они ночью-то денутся, там же отлив…

– Я помню. И все же – сейчас. Всякое может быть.

– Как скажете, ваша светлость.

– А я к лафийскому посланнику, потом в Кормчий дом заскочу, кое-кого навестить. Удачи.

– Вам того же.

Они пожали руки, и Расин вышел.

Под вечер, когда возвращался народ из гавани, улица Морских заступников особенно оживлялась. Распахивались двери кабачков и подвалов, закрытых днем, накрывались столы под навесами среди акаций. Торговцы, шумно болтая, зажигали светильники, в глубине улиц распевали песни на разных языках, и далеко разносился чадный запах камбалы, жарившейся на углях.

Слуга Кормчего дома в это время предавался любимому занятию: разгуливал по окрестным улицам, благо прием у хозяина заканчивался, и все дела были переделаны, навещал кумушек-торговок, лузгал семечки да собирал сплетни, или, как говорил Ванцера, «ходил ноги вытягивать, проклятый дармоед».

На углу Морских заступников и улицы Старых ветров, в кабачке, тренькали на мандолине. Приятный голос напевал старинную серенаду, до того дивно выводил, почти не фальшивя, что привратник заслушался. Рядом благоухала сирень, в кармане звякало честно заработанное серебро, и можно было чувствовать себя хозяином жизни.

Из кабачка напротив кто-то вышел, постоял на крыльце, набросил на голову капюшон и, не оглядываясь, направился к закоулкам Старых ветров.

Привратнику до него и дела не было, но тут бросился в глаза знакомый плащ. Черный в синий отлив, с серебряным шитьем и застежками, тот самый, который он сегодня уже видел, да не где-нибудь, а в Кормчем доме. А потом на спинке стула. Так, так! Длинный нос уже чуял запах жареного. Понятно, что между появлением этого плаща у молодого секретаря, настойчивыми вопросами гостя-Асфеллота и встречей с покупщиком «корыта», что-то да имелось. Какая-то таинственная связь… В голове всплыло утреннее слово «дама».

Возможно, секретарь купил корабль, чтобы, обчистив Кормчий дом, бежать со своей тайной женой, а для этого наняли эту разбойную рожу, который даже медяка не накинул, сразу видать отъявленного негодяя… А может, хотят убить господина Ванцеру, или Кассия, о чем тот подозревает… Смелее, мой друг!

«Ну, сопляк, будет тебе от капитана за такие-то связи… – отважный слуга прокрался сквозь кусты, следя взглядом подозрительную незнакомку. – Ага, дальше по харчевням пошла, ну-ну, на Старых ветрах приличным людям в такое время делать нечего!»

Дома улицы Старых ветров шли вдоль гавани. Отсюда слышно было, как вздыхало вечернее море, и шумели в городском парке сосны. За памятником погибшим морякам улица вильнула. Девица исчезла за поворотом.

Привратник высунул нос из-за водосточного желоба, водя глазами. Улочка была пуста. По левую руку до площади Чайки шли стены, увитые плющом, впереди улица спускалась вниз. Нахалка как сквозь землю провалилась.

Слуга вышел, сделал шаг, но тут же запнулся о подножку и рухнул на мостовую. Его схватили за воротник и подняли на ноги. Привратник икнул.

– К-кто это? – чуть живой от страха пробормотал он. – Что вам нужно?

– Странный вопрос, – прозвучал сзади спокойный голос. – Следите и не знаете, за кем.

– Да разве я… Ай! – в затылок холодно кольнуло лезвие.

– Кто велел? Ваш хозяин, Ванцера? – тихо продолжал голос.

– Нет, вовсе нет, су… – и слуга осекся, не зная, как сказать – «сударь» или «сударыня». – Вовсе нет!

– И советую мне не врать, иначе рискуете остаться без ушей. – Сильная рука выкрутила воротник. – Я жду.

– К… Кассий! Он вас в Кормчем доме увидел!

– И какое имя назвал?

– Да никакого, слово даю, никакого! Только велел, ежели еще увижу, проследить…

Голос мгновение молчал.

– Что ж, передайте ему поклон, и скажите, что следить раньше надо было! – И привратника толкнули за угол. Когда он, кряхтя, поднялся с мостовой, таинственного незнакомца и след простыл.

Кассия привратник сыскал шустро, у «Корабела» на Прибойном валу, куда в последнее время зачастили Асфеллоты. На втором этаже Кассий сидел за столом в обществе своего сородича.

– Сударь, а сударь, – зашептал слуга. – Вести есть!

Второй Асфеллот, с гладко зачесанными светлыми волосами, небрежно глянул на привратника, встал и отошел к окну. Ростом он был совсем невеличек.

– Ну? – лениво спросил Кассий. – С чем явился?

– Я девицу эту видел! – брызгая слюной, доложил привратник. – Снова видел, ох, грехи мои!

Кассий изящным движением облокотился о стол, закинув ногу на ногу. Видимо, уже забыл свою утреннюю просьбу и мало был расположен к серьезной беседе.

– Что, опять встречалась твоя очаровательница с молодым секретарем? – насмешливо спросил он. – Ай-яй-яй, какой кошмар… – Асфеллот осушил бокал. – Поди доложи Ванцере, что творится в его доме.

– Это не девица, сударь…

– А, старая история! Значит, все-таки дама.

– Да какая там дама! – простонал слуга. – Самый настоящий мужик!

Улыбка сползла с лица Кассия.

– Что? – трезвея, переспросил он.

– Мужчина, говорю! Он это в Кормчий дом нынче утром под видом девицы наведывался!

С Асфеллота мигом слетел весь хмель.

– Обознаться не мог?

– Куда уж, плащ больно приметный, – ответил привратник. – У меня на одежду глаз наметанный, десять лет в дверях стою, в таком-то доме!

– Приметный, – процедил Асфеллот, хрустнув пальцами. Изумруд в перстне брызнул зеленым светом. – Приметный… Лицо-то хоть на этот раз увидел?

– Да какое там – я ж спиной к нему стоял! Он сзади подкрался да прям ножик промеж лопаток упер, аж душенька в печенки ушла! И голос злобный такой…

– Молодой или старый голос? – перебил Кассий.

– Молодой, – подумав, доложил привратник. – И выговор правильный, только вроде… вроде на восточный похож.

Асфеллот, стоявший у окна, обернулся.

– Расин, – тихо сказал он.

– Ась? – оттопырил ухо привратник.

Кассий шикнул на сородича и махнул слуге.

– Продолжай.

– Так вот, упер он мне ножик в спину и злобно так говорит: иди, говорит, отсюда, а то на куски покрошу и собакам выкину… – от немигающего взгляда Кассия пересохло в горле. Привратник облизнул пересохшие губы.