Андрей Демидов - Тайны Звенящих холмов

– О многомудрая, у меня ещё один вопрос. – Рагдай в отчаянии начал судорожно шарить у себя за пазухой, под кольчугой, и наконец извлёк маленькую чёрную пластину, усеянную бугорками и символами. – Я нашёл это в Медведь-горе, в древнем могильнике великанов, пришедших в Тёмную Землю со стороны гор Алатырь и Урай…

– Она уже не здесь, Рагдай, – сказал Редрум, рассматривая чёрную пластину. – Не тревожь её. Она устала, и ей трудно теперь говорить и двигаться. То, что ты принёс, часть сторожи одного из пустых ныне Звенящих холмов. Эта вещь не имеет сейчас никакой силы. Это просто кусок железа. Всё, иди за мной. – Он, не оборачиваясь больше к трону с неподвижной фигурой, направился к железной двери, через которую гости входили в зал.

Вишена, тем временем приблизившись к Матери Матерей, хотел было дотронуться до её плаща, словно желая удостовериться в её реальном существовании, но, остановленный предостерегающим криком Рагдая, так и застыл с вытянутыми вперёд пальцами:

– А где она? Трон пуст! Клянусь Одином!

Рагдай скользнул взглядом по неподвижно сидящей фигуре Матери Матерей, взял варяга за перевязь меча и молча повлёк вслед за Редрумом.

Только наверху, в сотне шагов от костра бурундеев, Вишена опустил вытянутую руку, не гнущуюся в локте, и начал её усиленно растирать:

– Проклятье, руку жжёт, словно от огня! Рагдай, что, теперь я умру?

– Твоё любопытство, варяг, тебя погубит. Дотронься ты до неё, и стал бы статуей из сухой кожи. – Рагдай похлопал по торбе, висящей у Вишены за спиной, в которой лежали, обёрнутые ветошью, вещи Матери Матерей. – Неси осторожней, тут лежит смерть.

Бурундеи встретили их молчанием.

Они поднялись со своих мест, всматриваясь в три силуэта, появившиеся со стороны Каменного холма, из хаоса бурелома.

Из шалаша выбрались заспанные Эйнар, Верник и Искусеви.

– Мы думали, что вы не вернётесь раньше утра, – сказал почему-то извиняющимся тоном Верник. – Так быстро? Ещё одна вязанка хвороста не успела прогореть.

Вишена отстранил Кудина, заслоняющего путь к костру. Вынул из руки Авди ковш и опрокинул в горло горячий сгусток хмельного мёда.

– Ну и дела! – Он сел около огня и неподвижно в него уставился.

– Как? Как это было, Вишена? Ты видел её? – затеребил его за плечо Искусеви, в то время как Верник, по знаку Рагдая, снимал с него суму с чудесами.

Невнятный ответ варяга заглушил торжественный голос Редрума:

– Князь Водополк Тёмный должен дать три десятка опытных воев для охраны кудесника Рагдая до того, как они не исполнят предначертанного. Такова воля Матери Матерей. Последняя её воля.

– Мы сделаем это, клянусь всеми богами! – приложив руку к груди, вынимая и бросая себе под ноги меч, сказал вирник Швиба. – Клянусь своим мечом, что мы убережём чужестранца. Водополк Тёмный не забывает своих долгов, и люди его.

Все бурундеи положили на сухую листву своё оружие и тоже произнесли клятву.

После этого Швиба приказал Вару и Гае гнать коней в Игочев, а оттуда в Слопенец, чтобы донести до князя весть о наказе Матери Матерей и привести к волоку нужное число воев, коней, рабов, подготовить припасы и ладьи для похода в Тёмную Землю.

При этом Швибе пришлось выкупить у Вишены коня Гаи, проигранного в споре. После изнурительных торгов конь обошёлся княжеской казне в две пары золотых дирхемов, которые вирник пообещал заплатить по прибытии в Игочев.

Тем временем Редрум исчез так же незаметно, как и появился в первый раз.

Отозвав варягов в сторону от остальных, Рагдай негромко сказал:

– Теперь, когда в походе меня будут охранять люди Водополка, вашу службу можно считать выполненной. Вы свободны от всего. Можете тотчас идти в Игочев, нанять лодку и вернуться к Кавыч-камню, где лежит золото вашего конунга. Обещанные мной кольчуги из небесного железа вам отдаст Креп. Отдайте ему вот этот перстень и расскажите ему всё как было. – Кудесник снял с руки серебряный перстень и протянул Вишене.

Но тот его не взял.

– Ты щедро нам платил, кудесник. Обратно мы пойдём с тобой до тех пор, пока не убедимся, что наша помощь больше не понадобится. – Вишена переглянулся с кивнувшим Эйнаром и добавил, прищурившись: – И потом, этому Швибе нельзя особо доверять, как и всем бурундеям, клянусь мудростью Фрейра. Мы пойдём с тобой до конца.

– До какого конца? – одновременно удивились Рагдай и Эйнар.

Вишена весело оскалился в ответ, неопределённо махнул рукой:

– Там поглядим. Но я чувствую, что у нас ещё будет много работы.

Затем он направился обратно к костру, уселся поудобнее и принял важный вид.

– Сейчас начнет враки всякие рассказывать… – усмехнулся себе под нос Эйнар.

И точно… Вишена только и ждал, когда его начнут расспрашивать про Мать Матерей.

Первым не утерпел Искусеви:

– Какая она, Мать Матерей? Ты смог до неё дотронуться, чтобы стать бессмертным?

– Вот-вот, из-за твоей болтовни я едва этого не сделал. Хорошо, кудесник остановил, – сказал Вишена и, увидев, как Важда, Авдя, Кудин и даже хмурый Швиба, повернув к нему головы, начали подсаживаться поближе, приосанился и продолжил, стараясь говорить медленнее, чтобы бурундеи могли хорошо понимать смесь северо-склавянского с варяжским:

– Только я к ней подошёл, как она обернулась высоким гудящим пламенем и начала меня жечь. У меня волосы задымились, кожа, а руки стали усыхать и сделались не толще былинки. Но только я призвал на помощь Фрейра, как она меня отпустила, вернув всё моё мясо. Правда, кости отдала не все. – Вишена ткнул себя пальцем в грудь, под сердце. – Вот тут одной не хватает.

Бурундеи ошалело уставились на грязный зипун варяга:

– Неужто?

– Точно-точно, мне Милана рассказывала, как она ходила по ягоды к Перунову Перту, так Мать Матерей из неё ребёнка вынула, прямо из живота, и съела!

– Врёшь!

– Точно.

– А я знаю, что у Матери Матерей есть мёртвая вода; если каплю на лоб капнешь, любая хворь сойдёт – что лихоманка, что бесть лихая, родимец, ушибиха и даже бесть чёрная…

– Тихо вы, горлотрёпы! – добродушно прикрикнул на воинов Швиба. – Ну, варяг, не томи, рассказывай дальше.

Вишена солидно откашлялся, потрогал мнимое место, где, по его словам, отсутствовала одна кость, оглянулся на кудесника, задумчиво заглядывавшего в котомку с чудесами, и продолжил:

– Так вот, как вошли мы в гору, старик-колдун начал заклинать камни, и из них возникла пещера троллей, огромная такая, а в ней, за занавесками из парчи и персидской тисненой кожи, стояли сами тролли с огромными каменными палицами и постоянно грызли камни. От этого хруста у меня внутри всё захолодело, клянусь Одином! Посреди пещеры, на груде алмазов, жемчуга и изумрудов стоял громадный трон из золота и рыбьей кости. А вокруг длиннобородые гномы с топорами в руках…