Мэри Стюарт - Кристальный грот

— Магия. Думаешь, я верю в эту твою дурацкую магию? Ты правда думал, что у меня тогда болели зубы?

— Не знаю, — едва смог ответить я. Я поднялся на ноги.

— Что же, наверное, если ты маг, то тебе необязательно быть мужчиной. В конце концов тебе, должно быть, стоило уйти в монастырь.

— Возможно. — В волосах ее застрял цветок, и она подняла руку, чтобы вытащить его. Белый шелк ее кожи, казалось, светился на солнце. Взгляд мой остановился на синей отметине кровоподтека на ее запястье. — У тебя все в порядке? Я не причинил тебе вреда?

Она не ответила и не подняла глаз, поэтому я повернулся.

— Что ж, до свидания, Кэри.

Я успел отойти не больше, чем шагов на шесть, когда ее голос остановил меня.

— Принц…

Я повернулся.

— Значит, ты все же откликаешься на это? — бросила она. — Я, признаться, удивлена. Говоришь, что сын Верховного короля, и даже не оставишь мне серебряной монеты в уплату за порванное платье?

Должно быть, я стоял и смотрел на нее как лунатик. Она откинула золотистые волосы и рассмеялась мне в лицо. Как слепой, я нашарил у себя на поясе кошелек и достал монету. Это был золотой. Я шагнул к ней — отдать монету. Она, по-прежнему смеясь, протянула ко мне ладони, сложив их чашечкой, как нищая. Порванное платье свисало с прекрасной шеи. Я швырнул монету на землю и бросился прочь от нее, вверх по лесистому склону, не разбирая дороги.

Ее смех преследовал меня, пока я не перевалил за гряду и не спустился в соседнюю лощину. Там я упал ничком у ручья и утопил память о ее прикосновении и запахе в потоке пахнущей снегом воды горного потока.

В июне Амброзий прибыл в Каэрлеон и послал за мной. Я поехал один и прибыл через несколько дней вечером. Уже давно прошел ужин, были зажжены лампы, и лагерь успокоился. Король же еще продолжал работать — я заметил свет в его ставке и мерцание на стоящем снаружи у входа штандарте с драконом. Не успел я приблизиться, лязгнули в военном салюте доспехи стражей и появилась высокая фигура, в которой я узнал Утера.

Он перешел дорогу, направляясь к двери напротив королевской, но, едва занеся ногу на ступеньку, заметил меня, остановился и повернул назад.

— Мерлин. Значит, все же приехал. Не очень-то ты сюда спешил, а?

— Меня вызвали, и срочно. Если мне предстоит ехать за границу, значит, там для меня есть дело.

Он замер.

— Кто сказал тебе, что ты едешь за границу?

— Люди только об этом и говорят. В Ирландию, не так ли? Говорят, у Пасцентия появились там опасные союзники и Амброзий хочет с ними побыстрее разделаться. Но зачем нужен я?

— Потому что он хочет разрушить их главную крепость. Тебе приходилось слышать о Килларе?

— Кто же не слышал? Говорят, эту крепость никому еще не удавалось взять.

— Правду говорят. Посреди Ирландии стоит гора, и с вершины ее, я слышал, можно видеть все берега. А наверху той горы крепость, и окружена она не земляными стенами и частоколом, а каменными. Вот потому-то, дорогой Мерлин, ты и едешь с нами.

— Ясно. Вам нужны осадные орудия.

— Нам нужны осадные орудия. Нам придется штурмовать Киллар. Если эту крепость удастся взять, то, скорее всего, несколько ближайших лет угрозы для нас оттуда не будет. Потому я беру Треморина, а Треморин настоял, чтобы взяли и тебя.

— Я понимаю так, что король не едет?

— Нет. А теперь пожелаю тебе доброй ночи; меня же призывают неотложные дела, иначе я пригласил бы тебя к себе, чтобы ты мог подождать. У него сейчас комендант лагеря, но вряд ли он задержится надолго.

С этими словами он довольно любезно пожелал мне покойной ночи и взбежал по ступеням в свою комнату, где, еще не переступив порог, принялся звать слугу.

Почти тут же от дверей короля снова донесся лязг салюта и вышел комендант лагеря. Не замечая меня, он остановился переговорить с одним из часовых, и я подождал, пока он закончит.

Глаз мой уловил какое-то движение, какое-то боязливое шевеление в тени, где кто-то тихонько пробирался по узкому проходу между строениями напротив того, где квартировал Утер. Разговаривавшие с комендантом часовые ничего не замечали. Я отступил от факела и всмотрелся. Маленькая фигурка, закутанная в плащ с накинутым капюшоном. Девушка. Она подошла к освещенному углу и задержалась там, осматриваясь. Затем жестом, который показался мне скорее осторожным, чем испуганным, она надвинула капюшон пониже на лицо.

Я узнал этот жест, как узнал и донесшийся до меня запах, напоминающий жимолостный, и выбившийся из-под капюшона золотящийся в свете факела локон.

Я застыл. Интересно, зачем она последовала за мной сюда, что надеялась обрести? В тот момент я уже не чувствовал стыда, но боль осталась, и, кажется, по-прежнему осталось желание. Я помедлил, затем шагнул вперед и заговорил:

— Кэри?

Но она не обратила внимания. Выскользнув из тени, она легко и быстро взбежала по лестнице к двери Утера. Я услышал оклик часового, затем какое-то бормотание и тихий мужской смех.

Когда я поравнялся с дверью Утера, она была уже закрыта. В свете факела я заметил усмешку на лице часового.

Амброзий все еще сидел за столом, в тени за его спиной ждал слуга.

Амброзий, отодвинув бумаги, поприветствовал меня. Слуга принес и налил вина, затем удалился, оставив нас наедине.

Какое-то время мы разговаривали. Он пересказал мне новости, пришедшие после моего отъезда из Винчестера: о продолжающемся строительстве и планах на будущее. Затем заговорил о работе Треморина в Каэрлеоне и так перешел на военные темы. Я спросил его о последних известиях про Пасцентия, «ибо, — сказал я, — с недели на неделю ждем мы вести о том, что он высадился на севере и уже вторгся в страну».

— Пока этого не случилось. Знаешь, если из моих планов что-то выйдет, то может случиться и так, что о Пасцентии мы больше до самой весны не услышим, а уж тогда будем во всеоружии и готовы встретить его. Если же мы позволим ему высадиться сейчас, то он может оказаться врагом более опасным, чем кто-либо, с кем мне уже пришлось сразиться.

— Я кое-что слышал об этом. Речь идет, наверное, о новостях из Ирландии?

— Да. Вести оттуда приходят плохие. Ты знаешь, что у них там новый король, Гилломан? Молодой, пышущий огнем дракон, говорят, и рвется в бой. Ты, может быть, слышал, что за Пасцентия сговорена сестра Гилломана. Понимаешь, что это может значить? Такой союз способен поставить под угрозу сразу и север, и запад Британии.

— Разве Пасцентий сейчас в Ирландии? Я слышал, что он в Германии, собирает подкрепления.

— Это так, — подтвердил он, — у меня нет точных данных о его войске, но, полагаю, это тысяч двадцать. Не знаю я и того, что они с Гилломаном замышляют. — Он поднял бровь, с улыбкой глядя на меня. — Успокойся, мальчик, я призвал тебя не для того, чтобы просить предсказания. Ты все объяснил под Каэрлеоном; я склонен ждать, полагаясь, как и ты, на бога.