Василий Сахаров - Северная война

Мы ждали день, другой, третий, но у нас ничего не выходило. Затем нам пришлось покинуть правый берег реки Траве и перебраться на левый. Имелась надежда, что нам удастся подловить католиков на переправе, но не тут-то было. Вражеские егеря с собаками, боевое применение которых я видел впервые, форсировали реку выше по течению, закрепились там, дождались лёгкую кавалерию и стрелков, а затем попробовали обойти нас. В итоге мы их заметили и, чтобы не оказаться между молотом и наковальней, вновь откатились назад, почти до самого Любека. После чего я решил обсудить наши дальнейшие действия со своими компаньонами, командирами других партизанских соединений, и вызвал их на совет. Идар Векомирович находился вблизи развалин Зегеберга, а Громобой и Вартислав стояли на восточном берегу озера Гросер-Пленер-Зе. Соратники на мой зов откликнулись, и наши отряды стали стягиваться в единый кулак. А пока я их ждал, появился гонец с Руяна.

В Любекскую бухту вошла небольшая лодья. Она скользнула в реку Траве, и в полдень рядом с моим лесным лагерем, словно зная, где он находится, высадился знакомый мне по тренировкам в храме молодой витязь из дружины Святовида, которого звали Горан Деркач. Витязя, невысокого блондинистого воина в кожаной броне, про коего мне было известно, что он частенько выполняет обязанности гонца, проводили ко мне. Мы поприветствовали друг друга, сели под раскидистым дубком, и я его спросил:

– От кого прибыл, Горан, от Векомира?

– Нет. В этот раз меня послал Прибыслав.

– Вот как? – удивился я. – Витязи теперь подчиняются великому князю?

– Только на время войны, – улыбнулся Деркач. – Ведь общее дело делаем. Бывалые воины обучают ополченцев и сами к боям готовятся, а кто помоложе, вроде меня, на посылках.

– Ты именно меня искал?

– Нет. Приказ иной: найти тех, кто бродит по Верхней Саксонии, и предупредить вас об угрозе. Твой отряд больше всех, и ты ближе остальных, вот к тебе первому и подошёл.

– А как меня обнаружил? Ведовские таланты применил?

– Всё проще. – Витязь вновь добродушно улыбнулся. – Вчера твой драккар видел и с варягами парой слов перекинулся, вот они и подсказали, где тебя искать.

– Действительно, всё просто. Так о чём великий князь хочет нас предупредить?

– Приморская дорога от Любека на Дубин перекрыта врагами.

Я этому не удивился, ибо уже заметил, что наш противник стал гораздо умнее, чем пару месяцев назад, видать, есть у католиков какой-то общий мозговой центр, который всем руководит. Поэтому воспринял я это известие как должное и задал витязю новый вопрос:

– Как это случилось?

– Две седмицы назад бодричи напали на Ратценбург, бывший Ратибор, и взяли его штурмом. Город разграбили и сожгли, а затем появились войска Конрада Мейсенского, который собирал свою армию в Бардовике, и нашим пришлось отступить. Бодричи потрепали маркграфа и отошли в леса, а он, не будь дураком, не вступая в затяжные бои, рванул к морю.

– И много у него сил?

– Около десяти тысяч.

– А если его разбить?

– Конрад Мейсенский закрепился в удобном для обороны месте, огородился частоколами и рвами и ждёт подхода армии Генриха Льва. Никлот хотел его при помощи катапульт и стреломётов одолеть, но мейсенцы, словно заранее знали, где им встать, чтобы их сходу не расчехвостили, и князь решил не торопиться.

– Это правильно, – кивнул я и прикинул диспозицию.

Итак, мы в районе Любека. На нас идёт войско Генриха Льва, который находится от моего лагеря примерно в десяти – двенадцати километрах. Позади – море и зеландский флот, который может нас быстро эвакуировать. Справа наши отряды обходят сильные группы вражеских егерей и лёгких кавалеристов, а слева сидит Конрад Мейсенский. Вот и выходит, что нас теснят к острову Фемарн и вынуждают покинуть пределы Священной Римской империи. Конечно, противника можно обойти, но у крестоносцев есть опытные проводники из местных саксов и лесовики, которые передвижение крупного отряда быстро обнаружат, и тогда на нас начнётся облавная охота. Ну и как нам поступить? Вариантов немного. Либо эвакуироваться на Зеландию, либо прорываться и выходить на оперативный простор, либо лесами двигаться на соединение с бодричами. Правда, ещё можно погрузиться на корабли и через датские проливы, обогнув Ютландию, войти в устье Эльбы и вновь высадиться на вражеский берег, но это потеря времени и совсем не отменяет возможности нашего нового окружения и бегства. Врагам-то что, они могут отвлечь от Крестового похода пять-шесть тысяч воинов, благо резервы из Европы продолжают подходить, а для наших князей полторы тысячи клинков, которые играют с католиками в прятки, – это потерянные бойцы. Что делать?

– Сокол, – отвлёк меня от размышлений Горан.

– Чего? – поднял я на витязя глаза.

– Великий князь хочет знать, как ты поступишь.

– А он ничего не советует?

– Пока нет. Основные бои начнутся только через три-четыре седмицы, и силы у князей есть. Поэтому они пока без ваших отрядов обходятся. Вот прижмёт их крепко, тогда и позовут.

– Как я поступлю, пока и сам не знаю, слишком много в голове мыслей и планов. Вот-вот Векомирович, Никлотинг и Громобой появятся, с ними и решим. У тебя время в запасе есть или ты торопишься?

– Если все вожди будут здесь до вечера, само собой, подожду.

– Вот и ладно. А пока ты у меня в гостях, расскажи, что в мире творится, а то мы сидим здесь в лесах и ничего не знаем.

Горан посмурнел, несколько мгновений помедлил и заговорил:

– Враги начали наступление со всех сторон. Ляхи собрали сильное войско, которым руководят два брата Пяста, уже битый нами князь-кесарь Владислав и князь-принцепс Болеслав, и начали движение на Старогард и Гданьск. Германский король Конрад с огромным войском движется по бывшим владениям племени древан и вскоре подойдёт к Лабе, переправится на её правый берег, а потом окажется в землях линян и полабов. Между ним и армией Генриха Льва стоял Конрад Мейсенский, который сейчас перекрыл Приморский тракт, и в Бардовике вместо него пфальцграф Герман фон Шталек. Правее короля Конрада в Хоболине находится его брат герцог Фридрих Одноглазый, который со дня на день обрушится на племя речан. От Бранденбурга идёт давний недруг семьи Гогенштауфенов герцог Альбрехт Медведь, а вслед за германцами наступают франки короля Людовика.

– Сила… – протянул я.

– Да, – подтвердил витязь, – врагов много.

– А сколько точно, посчитали?

– Сосчитали. – Горан протянул обе ладони и, загибая пальцы, стал производить нехитрый подсчёт: – С Генрихом Львом и королевскими военачальниками, которые при нём, сорок пять тысяч воинов. С Конрадом Мейсенским – десять. С Германом Шталеком – ещё десять. С королём Конрадом – пятьдесят. С его братом Фридрихом Швабским – двенадцать. С герцогом Альбрехтом – двадцать три. Ляхов почти двадцать пять тысяч и франков больше пятидесяти. В общем, двести двадцать пять тысяч воинов. Как мы их всех будем убивать, непонятно.