Василий Сахаров - Северная война

Храмовники и паладины, будто не чувствуя веса тяжёлых доспехов, оружия и щитов, а также грязи под ногами, подобно гончим псам, обгоняя королевских воинов, бегом бросились в битву. Бег крестоносцев был лёгким, они передвигались очень быстро. В их жилах бурлила кровь, а сердца бились в унисон с сердцем аббата Бернара, который наблюдал за ними и продолжал шептать молитвы.

Когда паладины Господа и рыцари храма Соломона оказались под городом, южные ворота Зверина уже были распахнуты настежь. Вместе с лучниками, остатками религиозных фанатиков и дружинниками они вошли внутрь и сразу же оказались в гуще сражения. Венеды, пользуясь узостью улочек, понастроили на них баррикад и дрались за каждый дом. Между боярскими теремами в три и четыре этажа кое-где были перекинуты мостики, и с крыш в европейцев били лучники и арбалетчики. В городе не было мирного населения. Однако, несмотря на это, язычники дрались с небывалым ожесточением и явно не собирались отступать. Бодричи князя Никлота буквально перемалывали войска католиков, которые шли на смерть и встречали оружие славян. И когда сталь вонзалась в них, они умирали с улыбкой радости на лице. Храбрость, упорство и воинское умение вступили в противоборство с фанатизмом и превосходящими силами европейцев. И в этой борьбе победа медленно, но верно склонялась на сторону крестоносцев.

Битва сама вынесла тамплиеров и паладинов на передний край, и они, не сговариваясь, выстроились клином и кинулись на захват первой баррикады. Прыжками воины, которых отбирал лично Бернар из Клерво, взобрались на верх неказистого укрепления из брёвен и мебели, и их мечи окрасились кровью. Нельзя было размахнуться в полную силу и повернуться, ибо слишком много людей сошлось на узком пространстве городской улочки. Нельзя было отступить, поскольку на рыцарей давила масса в пару тысяч людей, да и не хотели они этого. Нельзя было защититься от падающих сверху стрел и закрыться от них щитом. Но выкованные лучшими миланскими оружейниками доспехи и шлемы отбивали практически любую славянскую стрелу, и только мощные арбалетные болты иногда пробивали защиту и вонзались в тела избранных воинов.

Смерть была вокруг. Однако угроза гибели не остановила избранных воинов Господа. Они набросились на бодричей, словно бешеные, и сила каждого такого воина была равна силам трёх обычных рыцарей. С пеной у рта, выкрикивая «Nobiscum Deus!», эти необузданные бойцы быстро истребили самых яростных и храбрых защитников баррикады, отбросив и заставив отступить остальных. Затем была погоня, в которой немало славян было убито вблизи одного из боярских теремов, и резня в каком-то тёмном переулке, где люди сплетались в неразрывные клубки и бились, чем могли. Сутолока была невообразимая, и дошло до того, что стиснутый со всех сторон Седрик фон Зальх, который потерял свой шлем, не смог поднять меч, чтобы поразить вражеского дружинника. И тогда он зубами вцепился в лицо славянина и вырвал из его щеки большой кусок мяса. От неожиданности и боли венед подался назад, а паладин, сплюнув под ноги чужую плоть, вонзил клинок в грудь городского защитника и смог пробиться вперёд.

– С нами Бог! – вновь услышал Зальх голос одного из тамплиеров и вместе с другими рыцарями, увлекая за собой рядовых воинов, стал пробиваться к центру города.

Хрипы, стоны, рычание и боевые кличи, звон оружия и свист стрел над головой – всё это было вокруг германского рыцаря, и он наслаждался сражением. Убить! Порвать! Растерзать! Уничтожить! Задавить! Схватить, свалить и втоптать в грязь! Бить проклятых язычников, которые смеют не признавать его Бога, пока от них не останется ничего, даже памяти! Перемалывать в труху славянских недочеловеков и видеть их кровь на своём клинке! Вот чего хотел и к чему стремился Седрик фон Зальх и другие посланцы Бернара из Клерво, которые без счёта убивали венедов и упрямо шли к своей цели, храму Перуна. Они не останавливались и не считали потери. И к капищу дьяволопоклонников дошло всего девять рыцарей. Доспехи их были помяты и покрыты кровью. Однако сила и благословение настоятеля Клерво были с ними. Поэтому в пределы окружённого частоколом храма они вошли без страха и сомнений.

Рядовые крестоносцы к этому моменту отстали от них или отправились штурмовать находящийся неподалеку княжеский детинец, в котором наверняка хранились несметные сокровища. Венедов рядом тоже не оказалось. Подобно горячему ножу сквозь кусок масла воины Господа прошли через боевые порядки язычников и оказались у них в тылу. Сражение шло где-то рядом, но их оно не касалось. Паладины и рыцари Соломонова храма вели свою войну, которую не понимали обычные люди. И они были твёрдо убеждены, что если не будут уничтожены волхвы Перуна, город сможет продержаться гораздо дольше.

Впрочем, всё это подмечалось ими только краем сознания. В этот час они были опьянены пролитой кровью, двигаясь вперёд без оглядки и раздумий, и только одно удивляло их, почему в храме нет ни одного человека. Двор святилища был пуст, и они не видели злых волхвов, которых следовало убить. Это настораживало опытных бойцов, но когда они вплотную приблизились к святилищу славян, то оказалось, что кто-то их всё же встречает. Перед входом в высокое деревянное здание, оперевшись на крепкий дубовый посох, стоял высокий худощавый старец в белёной длиннополой рубахе, которая была перетянута широким воинским ремнем. Волхв, вне всякого сомнения. И глядя на этого спокойного седого старика с длинными волосами, который с интересом разглядывал незваных пришельцев, на долю мгновения Седрик засомневался, надо ли его резать. Однако голос кого-то из товарищей развеял колдовские чары, и жалость исчезла без следа:

– К бою, братья во Христе! Этот старик совсем не так безобиден, как может показаться! Убьём нечестивца, ибо наверняка это главный вражеский чародей! В атаку!

Крестоносцы полукругом окружили старика и медленно, по своим меркам, стали к нему приближаться. А когда до него оставалось всего пять-шесть локтей, попробовали навалиться на волхва всей толпой. Мечи поднялись, и, ускоряя свои движения, рыцари поспешили поразить противника. Но сталь не достала волхва. Не менее быстро, чем воины Господа, он отступил назад и оказался в широком дверном проёме, который был украшен резными рунами. Посланцы Бернара из Клерво кинулись за ним следом, и тут старец показал, на что способен. Его посох, подобно змее, метнулся в грудь передового рыцаря, и крестоносец, громыхая доспехами, скатился с лестниц.

Неудача товарища не остановила других воинов, они продолжили натиск. Второй боец кинулся на колдуна и тоже упал. За ним попытался добраться до старика третий, и тоже не смог устоять на ногах. Но затем сразу двое изловчились и подступили к жрецу с разных сторон, и венед, уходя от смертельных ударов, вновь отступил. Двигался старец, как и рыцари, гораздо быстрее обычного человека, и казалось, его облик – только маска, которая скрывает молодого и полного сил воина-витязя. Видимо, родной храм давал ему силы противостоять католикам. Но никто из крестоносцев об этом не задумывался, ведь противник был один, а значит, как бы силён он ни был, долго драться всё равно не сможет.