Андрей Шумеляк - Веллоэнс. Книга первая. Восхождение

чужую судьбу. Если б у меня была возможность вернуть молодые годы, не

раздумывая, покинул деревню. У тебя есть выбор, в наше время такой радости

Фортуний не принес…

– Вы о чем? – Авенир приподнял бровь.

– Ты слыхивал, что Старый Дон зовет меня художником? Я в ответ звал его

корягой, но слишком уж ему досадно было, – Роуэльд ухмыльнулся, в голосе

мелькнула нотка грусти. – Когда я был твоего возраста – то бишь полста лет назад, вместо разбитой прогнившей деревни здесь стоял красивый городок, Лиополь. Я

тогда управлял знатной живописной. Раскрашивал по заказу комнаты, рисовал

картины, изготовлял краски и масла, обучал подмастерьев и знатный люд. Мне это

нравилось. Приступало время окольничества – каждый из общины его проходит.

Два года, чтобы мир посмотреть, себя показать и выбрать – вернутся в Лиополь, или выйти из общины в мир иноверцев. Я рвался отсюда – мнил лет эдак через пять

стать художником при Глинтлейском дворе. Но, увы, мечтам не суждено было

сбыться.

На город налетели джунгары – свирепые воины, полулюди-полузвери. Почто

они покинули степь? Никто не знает. В течение четырех лет они набегали на

Лиополь и соседние деревни, сжигали дома, убивали без разбору. Нужно было

предпринять что-то для спасения, и я возглавил горстку выживших. Старый Дон

был окольником, отслужил в Глинтлейской страже и мнил себя в будущем

стоначальником, храбрым воином и мудрым стратегом. Он обещал защитить

общину. После битвы его вытащили из руин кожевни в полумертвом состоянии – с

переломанной ногой и без двух пальцев на левой руке. Спрятались вот в этом

самом здании. Оно единственное уцелело после всех тех времен. Никто бы и не

подумал, что забытый всеми, залепленный грязью коровник – на самом деле

заколдованная крепость. Сколько свиномордые не пытались взять нас – таранами, поджогами, даже валунами закидывали – на доме лишь царапины. И, странное дело

– и те исчезали! Как будто дом этот, как живое существо, которое само себя лечит.

Осада прошла, мы же еще полтора месяца отсиживались – благо, погреб и нужник

здесь безмерны. Когда вышли на свет, увидели, что все уничтожено.

Роуэльд затих, провалился в воспоминания. Потом вдруг встрепенулся:

– Гроумит их дери! Ничего не осталось. Даже пласт земли будто срезан. С тех

пор худо-бедно отстроились, обжились. Я так и остался жить здесь, обустроил

хоромы. Запасы сделал всевозможные и убежище народу – мало ль чего. Только

земля стала поганая, порченая. Сколько золота истратил на лучших земличей!

Много старались – ничего не смогли. А ты смог. Дон тебя поначалу невзлюбил –

заподозрил, что магией балуешься – мы чародеев не жалуем. А потом попривык -

увидел, что выгоды для себя не ищешь. Он такой – ради принципа хоть на вертел.

Зрит в тебе свои несбывшиеся мечты. А, как и я, впрочем. Выбор за тобой, нашего

интересу тут нет – нам с корягой недолго на этой земле осталось… Можешь жить

здесь – и вся жизнь пройдет спокойно. Но кто знает, что с тобой будет, если

примешь вызов судьбы?

Глава 3. Служба

В исследовательском зале вовсю готовились к эксперименту. Олег Суховский, водопроводчик «Экостарс», выходец из бывшей Федерации, третий день был сам

не свой. На работе – ругань. Дома – скандалы. Начальство поставило задачу

провести охлаждение к найденному эпифакту в короткие сроки – нелегко это, вот и

сдают нервы. Два месяца высоколобые ученые бьются с находкой – все

подключили, настроили, проверили. А не работает. Не хватает чего-то. И на

совещании какой-то умник двигает гипотезу, что надо бы атомной энергией

попробовать. Вот и приходиться подключать трубы, чтобы теплоносители не

повзрывало.

Ночевали в лаборатории, трудились в три смены – и к сроку всё сделали, подогнули, заварили. Осталось только коллекторы настроить, да напор

подрегулировать. Олег сидел под потолком на трубе из биопласта, внизу

поблескивала находка. Изрезанный гранями куб, серого цвета с металлическим

отливом, размером с литейный котёл прошлых веков. Литейный котёл. Давно, ещё

в школе, учитель рассказывал, как раньше из-за этих устройств происходили

несчастные случаи. После смены уставший пьяный работяга мог залезть в чан

поспать, а с утра мужики, не проверив котел, пускали машину в дело. Бедняга даже

голоса подать не успевал – в мгновение ока заливало расплавленной сталью.

В зал вошли двое. Первый росл, статен, одет в дорогой деловой костюм.

Хеминс, глава компании. Второй – толстяк в синем рабочем халате, с большими

старомодными очками и визгливым истеричным голосом. Это Гринвин,

заведующий исследовательским отделом. Среди своих его иногда звали Гранитом, иногда Граненым. Одно прозвище за упертость, которая даже в мелочах

зашкаливала за все мыслимые пределы. А второе… Что ж, любил дядя заложить за

свой белый воротничок. Вот тебе и светило науки – с перегарищем, какое лишь у

праздных моряков бывает.

– Как проходит процесс раскодирования?

– Есть сложности. Мы добились от Рукиба отзывов на импульсы, но не можем

просчитать его реакции и ответы. Грани передвигаются, но не дают искры. После

запуска охлаждающей станции дадим сигнал сильнее.

– Когда запускают станцию? Я хочу присутствовать на пробуждении

артефакта.

– Так… по документам… – руки ученого стали лихорадочно листать папку со

схемами – по акту конец наладки и тестирования системы приходиться на двадцать

третье, ммм… апреля. Вот, подпись руководителя отдела.

– Сегодня уже двадцать пятое. Важно не допустить простоя – необходимо

успеть в срок. Включайте ваш агрегат.

Работники зала собрались возле тестовой камеры. Рукиб был загадкой,

ключом к качественно новому уровню компанию в производств биоэнергенов.

Эпифакт остался за защитными пластинами. После загрузки параметров,

настройки машины, Гринвин предложил Хеминсу щелкнуть переключатель

запуска.

Рука директора уверенно нажала на тумблер. Раздался звук шумящей по

трубам воды, и послышались глухие плевки низко-волновой пушки. Куб задрожал, темные полосы принялись переливаться тусклыми цветами. Вдруг, одна из граней

сместилась и зазор засиял. Цвета становились ярче и скользили по эпифакту, в

повторяющемся непонятном алгоритме. Из верхушки сверкнул луч. Часть

светового потока рассеялась, обжигая трубы с водой, остатки поглотил

биоэнергенный потолок. Одна из труб, не выдержав напора, треснула, с резким

свистом вырвалась белесая струя пара. Испытание остановили, кинулись устранять

повреждения. В пылу работы никто и не заметил исчезнувшего Суховского.