Кирилл Клён - Команда бесстрашных бойцов

– Ну, Катя, держи нашего железякина за руки. Крепко держи, как бы он из меня дух не вышиб!

Катя, понимающе кивнув, отвела две грабли Немо за голову и прижала их к земле всей тяжестью своего тела. Даня пристроился так, чтобы не получить коленом по черепу.

– Перекрестись.

– Не жалко, если это тебя успокоит.

Он перекрестился и воткнул в плоть Немо первую иголку. Так-так-так-так-так-так… ф-ф-у-у-ф… все живы. Может, не хрен было и беспокоиться? Но и толку, кажется, никакого.

Генерал воткнул второй шприц. И только он принялся вводить успокоительное, как почувствовал – не увидел, а только почувствовал – какое-то движение. Он успел повернуть голову и получил Катиной макушкой не в висок, а всего-навсего в лоб.

В глазах расцвела полночь.

– Даня! Да вставай же ты!

Хлобысть! Хлобысть!

В третий раз он успел удержать Катину руку и не получил очередную пощечину.

– Ну ты, мать, даешь!

– Даня, ты уже несколько минут без сознания, оба тягача открыты, нас видно со всех сторон…

– Понял-понял, встаю…

В голове звенело, со лба капала кровь. «Вот блин, боевые раны: за ночь три раза по лбу! Кому рассказать – засмеют».

Как видно, какая-то рука у Немо все-таки зачесалась. А может, обе. И он, здоровила проклятый, приподнял Катю и засветил ею… в общем, ясно, куда он, гад, ею засветил.

Даня присмотрелся к Немо. Тот был бледен и лежал неподвижно, но дышал ровно, словно в глубоком сне. Мышцы его прекратили бешеную пляску, зрачки тоже успокоились. «Если не кома, – решил генерал, – то доберемся до Гвоздевых апартаментов, а там уж как-нибудь растормошим».

– Грузим, – велел он напарнице, яростно почесывающей макушку. – Шишка будет?

– Уже есть…

Они закинули Немо в тягач. Маги никак не прореагировали на появление нового члена клуба.

– Веди своего дракона, Катя. А я «Бобра» попробую вытащить…

«Бобер» легко завелся с первого раза.

В дюжине метров от Вечного Трамвая их ждала Тэйки – чумазая, счастливая, с разбитой губой и неровно наложенной бинтовой повязкой на левой руке. Сквозь бинт просачивалась кровь. На левой щеке и шее – тоже пятна крови, но явно чужой. Ничего из оружия и охранных амулетов на ней не было, только длинный тесак за спиной да нож на шее.

– Зайка, ты расстреляла все боеприпасы?

– Как же я тебя терпеть не могу, отвратительный генералишка Даня!

– Я тебя тоже… терпеть не могу.

Генерал подошел к ней и обнял, а Тэйки обняла его. Их щеки соприкоснулись, пыль с зеленой солдатской куртки Дани перешла на алую футболку Тэйки, а масляные пятна с ее алых шортов поделились ароматом с его штанами.

Так еще не бывало с ними.

Тэйки торопливо клюнула губами Данину шею, освободилась от объятий и моментально отвесила генералу звонкий щелбан.

– И то и другое я обещала тебе заранее…

Не найдя здравого ответа, Даня обалдело потряс головой.

Катя смотрела на них с доброй печалью. На ее глазах начало сбываться то, что она для себя давным-давно предсказала.

– Мадам… – произнесла Тэйки, подойдя к ней, – как же я по тебе соскучилась!

И погладила Катю по руке. Та вздохнула и в ответ взъерошила волосы Тэйки.

– А Немо? Он не с вами?

– С нами… Только не очень целый, – пояснила Катя, – загляни в Гэтээс с кормы.

Тэйки в четыре прыжка оказалась позади тягача. Скрипнул рычаг входного люка. Катя тихонько сказала Дане:

– Жаль. Вся ее радость сейчас улетучится…

Тот лишь пожал плечами, вынул курево и нервно затянулся.

– Ну а что не целый-то? Хоть и лежит, зато как лыбится! – сообщила им Тэйки. – А эта страхолюдина, значит, наш приз…

Не понял…

И они с Катей поспешили к Гэтээсу.

– Эй, только нож не выдергивай!

– Да даже пальцем не тронула. Умная же…

Немо и впрямь улыбался – настолько, насколько ему могла это позволить псевдоплоть на лице. А еще он шевелил губами, силясь что-то сказать. Даня пригляделся…

– И… и… ивина… А! «Извините», – он говорит! Да за какие рожны кудрявые извинять-то тебя, брат? Е… е… едоба… Неудобства он причинил! Ну, ты даешь! Да мы все счастливы, как психи с электродами в башке, – живого тебя нашли!

Катя придержала его:

– Погоди. Еще… не пойму. О… о…

– «Отстрелялся нормально», – он докладывает. А это… это он… да понял я, Немо! Спрашивает, взяли мы мага или не взяли. Да ты на нем лежишь, дружок. Да. Вот и лежи осторожней, ножичек не потревожь ненароком. Лучше скажи, как ты вообще? Когда оклематься собираешься?

– Даня, это невежливо… – одернула его Катя.

– А когда он у нас вежливым-то был, генералишка задрипанный! – с чувством добавила Тэйки.

– Ладно! Я могу и повежливей. Мне что – жалко?! Немо, ты подыхать не собираешься?

Обе женщины разом взяли его за локотки и дернули назад.

– Да хватит меня оттаскивать, вертихвостки! Гляди, чего-то говорит он…

Все трое вновь поглядели на Немо. Даня перевел его шепот:

– «Как долго я был без сознания?» Не знаю, Немо. После того, как мы тебя нашли – минут двадцать, не больше…

– Двадцать пять минут, – поправила Катя.

– …а сколько до того, тебе виднее… – договорил Даня, не обратив на нее внимания.

Лепет Немо стал самую малость слышнее. Он постепенно восстанавливал силы.

– Е… ере… Через, наверное?

– Да через, через! – нетерпеливо подтвердила Тэйки.

– Не торопи. Я и так-то у него понимаю два слова из трех. Значит, через. Так. Через че… Через, через? Нет, глупо получается. А как? «Через четверть часа…» – он говорит. А в это, совсем не врубаюсь…

Вдруг Немо приподнялся на локтях и негромко сообщил:

– Через четверть часа я буду в полном порядке. А сейчас дайте мне спокойно полежать… упыри.

Вся троица радостно заржала.

– …«газик», понятно, вдребезги. Гваддэ, надо думать, тоже. Смелая девчонка, хоть и с вывихом в башке! Кто ж милую Тэйки спас? Тайна просто какая-то… А меня Митяй на своем Бээрдээме сюда доставил. Ну, Митя-ай, ну геро-ой, все хвастался, как у них круто операция прошла, а потом хвать меня за ляжку… А я ему – бац в ухо! Ржет. От коня в принципе отличить невозможно. Ляжку не отпускает. Я тащу из ножен Лучшего Друга, на пузо Митяю наставляю его и говорю: «Духовный опыт древней японской цивилизации тебе знаком?» А он мне: «Чев-во?» А я ему: «А того, что сейчас я сделаю тебе брюхо настежь, у японцев это называлось – „харакири“. Ты не против?» Митяй ржет еще того пуще, но ляжку отпускает. «Чумовая, – говорит ты бабенка, Тэйки!» Вот и потолковали…

Даня прерывает ее:

– Все. Разговоры потом. Сейчас надо сдать наш приз заказчикам. И верите, ребята, тошно мне к подземным ехать, сил нет… Катя, командуй.

– Даня, лезь в Гэтээс, а ты, Тэйки, принимай «Бобра». Только не суетись, машина и так едва живая.