Ярослав Веров - Десант на Сатурн, или Триста лет одиночества

Въехали в пригород. Тихий и мирный курортный городок… Был… Совсем недавно… Руины детского сада, в который попала ракета. Судя по характеру разрушений, «Шихаб-33», класса «земля – земля», вакуумно-детонирующий заряд, эквивалент десять тонн. Слава господу и начальнику местной контрразведки полковнику Булыге, детей успели эвакуировать из города за час до начала блокады.

Александр вспомнил мельком увиденные в новостях деловито-испуганные физиономии детишек, которых попарно выводили из плохо приспособленного к перевозке таких пассажиров военного транспорта, и до хруста стиснул зубы:

«Ультрики, сволочи!..»

Сожженные напалмом обугленные стволы тополей. Взорванные автомобили. Перевернутые троллейбусы. Оборванные провода. И все это покрыто жирными красно-бурыми потеками обрушившейся на город грязи небесной. Удивительно, что кое-где над кровлями еще поднимаются столбы дыма – неужели и под струями потопа что-то могло гореть? Или все же – фосфорные бомбы?

Население благоразумно попряталось. А военные почти не обращали внимания на пробирающийся между срытыми бульдозерами баррикадами и остовами легковушек потрепанный джип: видимо, сержант и впрямь передал по команде о том, что двое сотрудников «Механорг систем» въехали в город. Но оказалось, что это подчеркнутое невнимание объясняется другими причинами. До поворота на Питомник оставалось каких-то два-три квартала, когда запиликал мобильный.

– Чтоб тебя… – пробормотал Александр.

– Господин Неверов, вы меня слышите? – огласился салон раскатами начальственного баса.

– Да, генерал, прекрасно слышу, – отозвался «господин Неверов».

– Мне только что сообщили, – веско начал генерал Скрябин, – что вы прибыли в зону боевых действий…

– Совершенно верно, генерал, – поспешил вставить Александр. – Нам необходимо посетить Питомник.

– …я дал команду не препятствовать, – продолжал генерал, словно не слыша собеседника – Более того, я приказал содействовать. Я понимаю, что ваша деятельность крайне важна для безопасности и благополучия государства, но должен довести до вашего сведения мое личное мнение. Вы выбрали самое неудачное время для посещения. В городе полным-полно скрытых пособников экстремистов. Мне и так пришлось стянуть к вашему Питомнику лучшие спецподразделения… – Александр терпеливо молчал. Пусть генерал выговорится, тогда можно будет вставить свои пять копеек. – После вчерашних боев… потери личного состава… нет ракет к ПЗРК… – гремел Скрябин.

Завозилась разбуженная таки Ирка, звучно зевая и потягиваясь до хруста в суставах. Александр поймал ее сонный взор в зеркале заднего вида и ободряюще подмигнул.

– …если эти чертовы ультрики прознают, что вы, господин Неверов, в городе, они попрут напролом. Я ничего не могу гарантировать! Слышите? Ни-че-го! Нужна хорошая зачистка! Вы что, не могли выждать неделю-другую?!

Генерал замолчал, видимо, выдохся; тогда заговорил Александр.

– Товарищ генерал, – произнес он самым что ни на есть проникновенным тоном, – во-первых, позвольте от имени руководства компании поблагодарить вас и ваших подчиненных за мужество и самоотверженность, проявленные в борьбе с ультралуддитской нечистью, а во-вторых, – Александр сделал эффектную паузу, погрозив пальцем фыркающей в кулачок Ирке, – Степан Егорыч, мы не на экскурсию приехали, нам срочно нужно запускать новую модель. Срочно! Кстати, недурно было бы, если бы вы, как военный, поприсутствовали на испытаниях.

– Неужели сделали?! – сразу взял на полтона ниже Скрябин. – Милые мои, наконец-то…

– Да. Сделали, – хмуро отозвался Александр. – Пора решать проблему с экстремистами кардинально, но учтите – это вам не сверхоружие, о котором болтает пресса, а…

– Отставить! – снова взревел генерал. – Нет гарантии, что эфир не прослушивается.

– Ладно… скажите, генерал, чье «крыло» вчера вас атаковало?

– Мусульманское, будь они неладны. Пленных нет, одни шахиды…

Вот вам еще одна загадка. Все религии и церкви мира, за исключением православной, крайне не одобряют деятельности «Механорг систем», а радикальный ислам и вовсе проклял. «Семя Иблиса» – придумают же такое?.. Вопрос на засыпку: если бы базовые открытия были запатентованы не в России, как к этому отнеслись бы, скажем, протестанты?

«Отставить, товарищ ученый, – мысленно воспроизвел Александр генеральские интонации, – вопрос риторический… Вот дерьмо».

– Хорошо, генерал, свяжемся завтра. До свидания!

– Конец связи, – обиженно, как показалось Александру, пробасил Скрябин и отключился.

Александр сунул мобильник в бардачок и обернулся ко все еще зевающей заведующей лабораторией этического программирования Ирине Леонидовне Неверовой, а в просторечии Ирке, Ируске, Ирусечке…

– Доброе утро, солнышко!.. Отдохнула хоть немного?

– Выспалась, Шурка, выспалась, – ответила она, обвивая его шею руками, – давно так не высыпалась… Ты замечательно ведешь машину, доцент Неверов, как по маслу!

Запечатлев на устах возлюбленной супруга мимолетный поцелуй, Александр со вздохом сожаления повернулся к рулю. Ирка притихла, видимо разглядев, что творится на улицах некогда тихого, уютного городка.

– Не могу себе представить, Шурка, – сказала она сдавленным голосом, – что кто-то не желает жить нормальной человеческой жизнью…

– Боюсь, что очень многие, Ириша, – отозвался Александр. – Они утверждают, что борются против порабощения человека машинами, но на самом деле им плевать на всех людей, кроме самих себя. Им плевать, что до сих пор большинство населения Земли голодает, что развитые страны отнимают то лучшее, что страны, якобы неразвитые, в состоянии произвести. В общем, все как обычно… Как творится испокон веку, но мы, малышка, это изменим. Мы уже многое успели, а предстоит сделать еще больше…

Александр оборвал себя на полуслове. Что это он, в самом деле? Ирка не тот человек, которого надо в чем-то убеждать. Если уж на то пошло, она самая убежденная из всех их. Недаром же она занимается наисложнейшим в выращивании механоргов – этическим программированием. Говоря языком возвышенным, Ирка и вся ее лаборатория вкладывают душу в созданий корпорации «Механорг систем», причем и в буквальном, и в переносном смысле. Больше всего пришлось повозиться с «Эринией», чей механозародыш – семя Иблиса! – лежал сейчас, погруженный в контейнер с жидким азотом, в багажнике. «Эриния» первая и. будем надеяться, единственная модель боевого механорга. Ее предназначение нельзя описать простыми этическими формулами вроде знаменитых азимовских законов робототехники. Иначе может получиться шеклиевская «Страж-птица». Задача «Эринии» и всех ее грядущих потомков заключалась в применении насилия к явным насильникам, но без причинения последним существенного вреда. Степень существенности должна кореллировать со степенью угрозы, и в этом была главная загвоздка при алгоритмизации поведенческого модуля «биобогини возмездия».