Дмитрий Казаков - Демоны Вальхаллы

Полицейский офицер, седой и благообразный, как священник, восседал за вытянутым столом. В углу зеленела торчащая из кадки пальма, а со стены улыбался портрет какого-то типа в костюме времен королевы Елизаветы.

– Садитесь, господин Снарк, – холодно сказал офицер. – Я – майор Остер.

Вильям уселся, полицейские остались стоять за его спиной.

– То, что вы совершили вчера – преступление, – майор глянул на Вильяма сурово, но никакой реакции не дождался. – И будь вы гражданским, то пошли бы под суд. Но согласно принятому восемь лет назад "Закону о Звездном Легионе", вы подсудны только особому трибуналу…

– Очень хорошо, клянусь четверкой, – Вильям усмехнулся. – Так вы меня отпустите?

– Да, мы будем вынуждены это сделать, – на скулах Остера набухли желваки. – Но мне и всем остальным в этом городе не нужны буйные солдафоны, сраные "герои войны", готовые только молотить кулачищами! Так что мы отпустим вас, господин Снарк, но сразу посадим на поезд до Лондона!

– А если я вернусь?

– Лучше не надо, – Остер улыбнулся. – Мы найдем способ усмирить вас. В конечном итоге, ветеран звездных баталий может запросто попасть под машину или стать жертвой уличной банды. Надеюсь, вы меня поняли?

Вильям кивнул – угроза была высказана достаточно ясно.

Через три часа двое молчаливых полицейских в штатском погрузили его в лондонский экспресс, а когда поезд тронулся, то Вильям с внезапным холодком подумал, что вряд ли еще когда вернется сюда.

Вильям подпрыгнул, пропуская свистнувшее над самой землей лезвие исполинской "бритвы", перекатился, избегая опустившегося молота и в высоком прыжке саданул по укрепленному на высоте двух метров сенсору красного цвета. Боевой модулятор издал скрежещущий хруст и застыл, опустив многочисленные конечности. Венчающие их устрашающего вида лезвия матово поблескивали.

– Довольно неплохо, – сержант-наставник Берд, по виду отличающийся от обезьяны только отсутствием шерсти, одобрительно кивнул. В его устах такие слова означали высшую похвалу. – Можете идти.

– Есть, сэр, – Вильям отряхнул одежду и вышел в коридор.

На боевом модуляторе упражняться приходилось каждый день и редкая тренировка обходилась без травм. Острые и прочные на вид лезвия не могли убить или нанести серьезную рану, но причиняли нешуточную боль, а иногда и оставляли порезы.

Сегодня Вильяму во многом повезло.

– Следующий! – выкрикнул сержант-наставник, когда Вильям вышел в коридор. Внутрь скользнул Арагонес.

В казарме никого не было, только у двери стоял дневальный, да Ли около своей койки рылся в рюкзаке.

– Перебираешься? – поинтересовался Вильям.

– Видят духи, не хочется, – отозвался маленький китаец. – Но ничего не поделаешь…

Только вчера он вернулся с двухмесячных курсов, где прошел сержантскую подготовку. Закончивший офицерскую школу Фрезер с повышением уходил в другой батальон, а на место громогласного командира взвода ставили как раз Ли. Жить с подчиненными ему было теперь не с руки и он перебирался в барак для младшего командного состава.

– Как ты, кстати, домой съездил? – поинтересовался Вильям, снимая насквозь пропотевшую майку. Два с половиной месяца назад, когда он вернулся из Англии, Ли уже отбыл в увольнение, а оттуда его отправили прямо на обучение, так что возможности поговорить не было давно.

– Не очень, – по невозмутимому лицу Ли скользнула тень. – Родители постарели, а друзья шарахались, как от привидения… Все стало другое, странное…

– Это уж точно, – кивнул Вильям, забираясь в тумбочку в поисках запасного лезвия к универсану. Вытащил упаковку, купленную еще в Лондоне и на пол с негромким шорохом упала мятая голография.

Вильям поднял ее, глянул на улыбающуюся девушку, на мгновение замер, и решительным, резким движением налепил голографию на стенку, туда, где тянулась размещенная около каждой койки липкая полоса.

– Зачем? – удивленно спросил только что вошедший в казарму Гаррисон. – Она же тебя не дождалась? Я вон свою за волосы оттаскал, а мужа ее в болото кинул, – закончил он тише, – к крокодилам…

– И что, стало тебе легче? – спросил Ли.

– Еще как! – вздохнул чернокожий гигант. – Ненадолго, правда…

– Есть причина, клянусь четверкой, – сказал Вильям, упрямо глядя в стену. – У каждого солдата должен быть кто-то, ради кого можно сражаться. Стреляя во врага я буду знать, что защищаю Джудит, пусть даже никогда больше не увижу ее… Тот же, кто воюет просто так, по привычке или из чувства долга, легко может превратиться в кровожадного монстра, безжалостного убийцу без души и совести!

– Видят духи… – начал было Ли, но входная дверь с грохотом открылась и все заглушил ликующий вопль.

– Ура! – вопил Арагонес, глаза его возбужденно блестели, а свежий шрам на щеке торжествующе пламенел. – Война! Война!

– Что такое? Говори толком! – одернул его Ли.

– Да… То есть, слушаюсь, сэр! – Арагонес сделал торжественное лицо. – Встретил сейчас знакомого писаря из штаба, он сообщил, что приказ на вылет пришел…

– Наконец-то перестанем тут гнить! – Гаррисон улыбнулся во весь рот. – А то надоело хуже кислых бананов!

Вильям ощутил, как в душе проснулись противоречивые чувства. Печаль по поводу того, что вновь придется расстаться с Землей, покинуть родную планету неизвестно на сколько лет. И тут же – радостное предвкушение праздника, предчувствие возвращения к тяжелой, но любимой работе.

– Всем успокоиться! – негромко велел Ли и ликующие крики тут же стихли. – Пока приказ не зачитан официально, его нет! Но на всякий случай – готовьтесь!

И окинув подчиненных ледяным взглядом, новоиспеченный сержант вышел из казармы.

Открыв глаза, Вильям обнаружил, что голова раскалывается от боли, во рту пересохло, как с чудовищного похмелья, а во всем теле ощущается ватная слабость.

– Криогенщики драные, – пробормотал он, едва шевеля губами. – Чего-то напутали, что ли…

Перед глазами все плыло, а перевернуться на живот стоило таких усилий, словно одной рукой пытался поднять штангу весом в сотню килограмм. С неимоверным трудом разблокировал замок камеры, внутрь хлынул свежий, не пропитанный запахами телесных испарений воздух.

Вильям выбрался наружу и едва не упал. Пока стоял, прислонившись к стенке, из соседней камеры выбрался Гаррисон. Его черное обычно лицо было цвета старого асфальта.

– Что за хрень? – пробормотал африканец, жадно хватая воздух, как вынырнувший кит.

– Напутали чего-то… – ответил Вильям.

Сонная одурь уходила медленно, неохотно, и когда сержант Ли явился проведать свой взвод, глазам его предстала толпа плохо соображающих и шатающихся людей.

– Так-так, – сказал он с удивлением. – Я доложу лейтенанту. А сейчас – все за мной.