Марк Ланской - Битые козыри

Такого в практике Макрожера еще не бывало. Он знал, что в ракете любимая праправнучка босса со своим хахалем, зачисленным в разряд хотя и не самых почетных, но и не третьесортных гостей. Он видел их лица на своем экране и не сомневался, что это они. Но инструкция требовала подтверждения компьютера, а этот электронный болван молчал.

Два агента охраны смущенно топтались около кресел, в которых сидели Рэти и Лайт. Они ждали команды и не знали, что делать.

— Сейчас же убирайтесь! — приказала Рэти.

Они угрюмо молчали, не отрывая глаз от своих пальцев с перстнями телесвязи.

Рэти набрала очень немногим известный шифр прямого контакта с Кокером и увидела прапрадеда.

— Что случилось, Рэти? — встревоженно спросил Сэм VI.

— Ничего особенного. Хочу только сообщить тебе, что я поворачиваю домой.

— Я спрашиваю: что случилось?

— Это ты спроси не у меня, а у своего задохранителя. Два его истукана стоят около меня уже пятнадцать ми нут, ничего не говорят и не дают пропуска.

— Подожди минутку.

Кокер вызвал Макрожера и раздраженно спросил:

— Каких идиотов ты направил на ракету Маргарэт? Почему они ее изводят?

— Это не их вина, сэр. Какая-то нелепость, сэр… — Макрожер перешел на совсем для него необычный лепет. — Компьютер не дает подтверждения, сэр.

— Кому?

— Спутнику мисс Маргарэт, доктору Лайту.

— Он выпал из списка?

— Нет, сэр, это не могло случиться. Он есть, но… как будто его нет…

Макрожер как будто сам подавился своими последними словами, такими нелепыми они ему показались.

— Компьютер считает, что это не он? — допытывался Кокер.

— Нет, сэр, он этого не считает.

— Так какого же черта! — заорал Кокер. — Можешь ты Мне сказать что-нибудь внятное или совсем выжил из ума?!

— Видите ли, сэр… Компьютер не отрицает, что пассажир — доктор Лайт. Но окончательный ответ он дает по многим компонентам… Я у него спрашивал, в чем дело. Он говорит, что по некоторым компонентам не получается идентификации.

— Перестань дурить мне голову компонентами, идентификацией и всякой чертовщиной. Что компьютеру не нравится в докторе Лайте?

— Компьютер не может сказать, мужчина доктор Лайт или женщина…

— А что, твой компьютер собирается жениться на Лайте или выходить за него замуж? Предоставь определять этот компонент моей Рэти. Немедленно пропусти их!

— Слушаюсь, сэр. Я и сам так собирался сделать, сэр.

Кокер уже переключился на Рэти:

— Все в порядке, дорогая. Компьютеры моей охраны не могли разобраться в половом вопросе. Они чуть не приняли доктора Лайта за девочку.

Старик осклабился. Рэти расхохоталась. Лайт улыбнулся. Охранники выдали пропуск и, извинившись, убрались прочь.

— Ты — моя девочка? — все еще смеясь, спросила Рэти, прижимаясь к Лайту.

Лайт вспомнил те ласковые слова, которые подходят для такого случая, и произнес их. Потом спросил:

— Когда заканчивается сбор гостей?

— Мы — в числе последних. Привилегия близких родственников. Ну конечно! — воскликнула она вдруг, сличив проспекты, врученные ей и Лайту. — Ханжество не стареет! Я взяла с него слово, что наши комнаты будут рядом, а нас расселили на разных базах. Я — у него под боком, а ты в каком-то чертовом космотеле «два-бис». Сейчас заявлю протест,

Рэти уже стала проворачивать свое кольцо связи, но Лайт удержал ее:

— Не нужно, Рэти. Не устраивай скандала из-за пустяков. У старика свои предрассудки, прости их ему ради юбилея. Разве это помешает нам видеться? будем летать друг к другу в гости. А где этот «два-бис»?

К проспекту была приложена схематическая карта «пригородов» Кокервиля. Она напоминала старинные изображения гелиоцентрической вселенной. Роль солнца исполнял дворец Сэма VI, а на концентрических орбитах в радиусе до пятисот километров висели сотни больших и малых космотелей, космокемпингов и пять малых астероидов, заарканенных специальными экспедициями и включенных в круг владений Кокера.

Лайт внимательно изучал карту. Его «два-бис» был расположен вблизи центрального сооружения — не далее чем в ста километрах. Но Лайт искал другое. Было совершенно ясно, что источники энергии, от которых зависело существование всех этих поселений, — состав атмосферы и гравитация, освещение и температура, водопровод и канализация, связь и транспорт, — не могли быть рассредоточенными по множеству объектов. Где-то располагались главные генераторы и центральный диспетчерский пункт, контролировавший действие всех систем жизнеобеспечения.

— Что ты ищешь? — спросила Рэти.

— Знакомлюсь с дислокацией этой поднебесной империи.

— Да, дед не поскупился. Потратил, наверно, больше, чем за всю жизнь, а твой «бис» — рядышком, сможем не расставаться.

Мими, сидевший в кресле пилота, вежливо доложил:

— Причаливаем к кемпу «два-бис». Прошу доктора Лайта приготовиться к высадке.

— Я тоже выйду, посмотрю, как тебя устроили. Ты меня подождешь, — сказала она пилоту.

— Не могу, мисс. Отсчет времени веду не я. К тому же вас сюда не впустят.

Рэти задохнулась от бешенства и снова схватилась за перстень связи. Лайту пришлось сжать ее руку значительно сильней, чем полагалось влюбленному человеку. Рэти даже вскрикнула от боли.

— Пусти. У тебя железные пальцы.

— Извини. Но научись наконец не делать глупостей. Ты привлечешь к моей особе внимание всей охраны и затруднишь жизнь и мне и себе.

Рэти согласилась отложить разговор с прапрадедом до встречи с ним и пообещала:

— Я выцарапаю у него пропуск «Всюду!». И для себя и для тебя.

На этом они распрощались. Лайт выбрался из «Кенгуру», и встретившая гостя мими Джейн, мило улыбаясь и покачивая безупречными бедрами, повела его по длинному коридору, очень похожему на обычный гостиничный — с шеренгами дверей по сторонам, солнечными плафонами над головой и мягким гравитационным ковром под ногами. У двери со светящейся надписью «Лайт» Джейн остановилась, пропустила гостя вперед, потом показала ему местную, хотя и не сложную, но своеобразную автоматику, пожелала хорошо отдохнуть после перелета и напомнила, что всегда в его распоряжении.

Жилье отвели Лайту скромное — две каютки цилиндрической формы и душевая кабинка, стрелявшая ароматной водой не из рожков, а из всех пор потолка, пола и стен. Мебель была пневматическая и по желанию принимала любую форму. В стены были вмонтированы крошечный бар и миниатюрный компьютер с пультами управления и связи.

Каналов для телеобщения было три: Земля, Луна и внутренний (список абонентов прилагался). Лайт связался с Милзом только для того, чтобы сообщить о своем прибытии. У обоих не было сомнений, что каждый разговор прослушивается, и потому они ограничились общими словами приветствий и добрых пожеланий. Для набора условных сигналов к действию, о которых они договорились, еще не пришло время.