Юлия Сергачева - Привкус магии

– Нас перевертыши ночью навещали. Вот он и нервничает с тех пор. – Ксения слегка улыбнулась.

Я коснулся его ладони, и узнавание, словно вспышка, полыхнуло в памяти, разом прояснив сознание. Наши взгляды скрестились и только что искры не высекли. Он тоже вспомнил. Беззвучное, но жгучее «Ты!» повисло в воздухе между нами.

Я видел этого парня тогда на Перегибе, когда пространство раскалывалось неудержимо и страшно. Видел его растерянное лицо, измененное буйством света и тени, но все равно узнаваемое. Он примчался слишком поздно, когда сдерживать Периметр извне было бессмысленно. Это из-за него… Точнее, в какой-то степени и по его вине я угодил в нынешнюю передрягу.

Так вот, значит, из-за какой девушки он задержался…

– Нас заметили, – вдруг произнесла неестественно спокойным голосом Ксения, смотревшая куда-то через овраг.

На ее куртке, одежде Герайда и на моей одежде вразнобой заплясали разнокалиберные солнечные зайчики, выписывающие замысловатые траектории, только на первый взгляд казавшиеся хаотичными. Я почти сразу ощутил, как наливаются горячей тяжестью конечности и неудержимо слипаются глаза.

Мы попадали на землю. Ни одного человека на той стороне оврага видно не было, но магу необязательно торчать на виду, чтобы плести чары. Достаточно того, что мы находимся в поле его зрения.

«Кто там?» – знаками спросил я лежащую рядом девушку.

– И сами бы хотели узнать, – зачем-то шепотом отозвалась она. – Когда мы приехали, они уже были здесь… – Теперь, когда девушка оказалась совсем рядом, стало заметно, что выглядит она неважно. Глаза потускнели и под ними залегли глубокие тени, губы потрескались и обметаны белым, жесты скупы, и казалось, что каждое движение причиняет девушке боль.

«Зачем?» – снова попытался спросить я. Могу поспорить, она поняла вопрос, но сделала вид, что не слышит его и что ее отвлекло нечто на другом берегу оврага.

Но там ничего не происходило. Лес на той стороне также подступал почти вплотную к краю разлома. Никакого движения, кроме мерного плеска ветвей, не было. Листва почти вся опала, но той, что осталась, вполне хватило бы, чтобы скрыть и одного, и десять человек.

– Даже если и заметили, – рассудительно проговорил Герайд, чуть приподнимаясь на локтях и озираясь, – то вполне возможно, что мы их не заинтересовали. Возможно, они ждут кого-то конкретного…

Ксения мельком покосилась на меня, намереваясь что-то сказать, и вдруг побелела смертельно, до прозрачности молочной сыворотки, поникла, обморочно закатывая глаза и прикрыв голову странно вывернутыми ладонями, словно попытавшись сдержать нечто падающее сверху. И следом за ней, в ту же секунду я ощутил тупой, оглушающий болью удар, казалось, прямо по мозгу. В глазах почернело. Захрипел Герайд.

Невидимка с другой стороны оврага послал в нашу сторону чудовищной силы ментальный импульс, в народе именуемый просто и незамысловато – «катком», потому что, обладая минимальной прицельностью при максимальной убойности, он способен сокрушить все живое на своем пути.

– …Жив? – Нечто бесформенное заслонило мне свет и дышало прямо в лицо.

Ага, это «нечто» – Герайд. Я слегка отвернул голову и обнаружил дохлого воробья, лежащего возле левого уха… Наверное, на дереве сидел, бедняга.

– Может, они и ждут кого-то конкретного, – произнесла издалека Ксения слабым голосом, – но готовы убивать всякого, кто подошел слишком близко…

Я приподнялся, разыскивая ее глазами. Девушка перебралась поглубже в заросли, под защиту деревьев, и теперь сжимала виски, мучительно кривя рот.

– Уходим! – выдохнул Герайд, споро отползая в сторону и выдергивая из-под корней вербы припрятанный рюкзак. Из той же ложбинки посыпалась сизо-черная от золы картошка, на разломе казавшаяся сахарной. У меня немедленно рот наполнился слюной. Даже цепенящее действие чужой волшбы рассыпалось от приступа острого голода.

Благородный Герайд поставил Ксению на ноги, подхватил под руку и потащил ее в глубь леса. Я бесцеремонно сцапал картошку и, пошатываясь, устремился вслед за ними, запихивая корнеплод в рот. Строптивая Ксения почти сразу же высвободила свою руку. Безропотной картофелине пришлось покориться своей участи.

– Много их? – догнав девушку, прохрипел я. На бегу оказалось легче говорить, пусть и шепотом.

– Не знаю. Мы видели четырех магов, но слишком близко не подходили… – отозвалась мельком Ксения, сосредоточенная на вынутой из кармана пластмассовой расческе, на которую она наговаривала что-то неразборчивое. Договорила и кинула расческу через плечо. При этом лицо ее болезненно исказилось.

Даже бежала она неловко, скованно. Возможно, это объяснялось только что перенесенным ударом, но, похоже, что-то подтачивало ее уже давно… Когда мы расставались, она выглядела лучше, несмотря на все наши приключения. Перехватив мой изучающий взгляд, она неожиданно невесело улыбнулась. Выморочной, пугающей улыбкой человека, внутри которого все кричит от нестерпимого страдания.

– Ты на себя посмотри… – сказала Ксения, угадав ход моих мыслей, и добавила: – Это лес. Здесь плохо очень. Особенно ночью.

«Что вы здесь делаете?» – снова хотел спросить я, но на этот раз неудачно. Впрочем, Ксения догадалась и отмахнулась:

– Поговорим, когда поспокойнее будет…

Бежавший впереди Герайд несколько раз хмуро и озабоченно оглядывался на нас, рискуя кувыркнуться через какую-нибудь корягу. Вел он через лес уверенно, и я догадывался, куда именно. Через некоторое время между деревьев обозначился просвет и приземистый корпус «кентавра», терпеливо дожидающегося владельца.

Привалившись к его помятому боку, мы попытались отдышаться.

– Слышите? – Ксения чутко повела головой.

Со стороны оврага накатывал смутный шум. Треск, невнятный гул, шипение… И ощущение глухой, безысходной и беспросветной тоски, от которой хотелось упасть на землю и раствориться в дерне.

– Муть гонят, – догадался Герайд, хлопая по куртке в поисках ключей и заодно обирая с себя заметно поблекшие солнечные пятна, отваливающиеся жестяными бляшками. – Лес сейчас взбаламутят, кретины… Сами же пожалеют… Поехали! – Двери машины одновременно приглашающе распахнулись.

Ксения нырнула в салон с юркостью белки. Герайд занял место водителя. И они оба нетерпеливо уставились на меня.

– Чего ты ждешь?

Я мгновение раздумывал, прислушиваясь к нарастающему шороху и треску, а потом прыгнул в машину вслед за ними. Вернуться я всегда успею…

Предусмотрительный Герайд оставил машину, предварительно развернув ее носом к выезду. Неказистый «кентавр» громогласно взревел и понесся вперед, прыгая на ухабах и изредка зарываясь носом в древесный подрост, в котором заплыла давно брошенная дорога. При каждом прыжке Ксения судорожно цеплялась за сиденье, но молчала, стиснув зубы. Я тоже молчал, но по причине прозаической. Не вырвало бы… Вот был бы конфуз…