Михаил Тырин - Отраженная угроза

— Ну, естественно. А что, хочешь послать письмо любимой?

— Ну, примерно так. Устроишь?

— Если надо, прямо сейчас. Но лучше ночью. Каналы посвободней — меньше шансов, что засекут передачу.

— Я обращусь… наверно, завтра. Хорошо?

— Обращайся.

«Сам бог тебя послал, — подумал Сенин про Хэнка. — Надо бы сходить к святому отцу, свечку поставить».

Похоже, его фантастическим планам суждено было сбыться.

Всё казалось таким простым, очевидным, словно хорошо сыгранная партия в шахматы. Сенин долго не мог заснуть, ворочался, слушал шум за пластиковыми стенками своей конуры. На сердце словно накатывали горячие волны — сладкое чувство долгожданной мести.

«Завтра, — беззвучно шептал Сенин. — Завтра…» Он не стал дожидаться ночи и побежал к Хэнку сразу после завтрака. Засекут, не засекут — какая теперь разница.

— Можешь меня оставить один на один с чудо-прибором? — спросил он.

Хэнк озадаченно заморгал и, кажется, немного обиделся.

— Всё так интимно? — поинтересовался он.

— Так интимно, что сам себя стесняюсь, — признался Сенин.

— Ну, ладно. Сейчас только настрою. Тебе просто отправить почту?

Сенин нервничал. Он сжимал и разжимал кулаки. Он бы ходил из угла в угол, если бы площадь жилища позволяла.

— Ну, вот, — донесся голос Хэнка. — Тут виртуальная клавиатура, справишься?

Сенин дождался, пока хозяин выйдет, и склонился над приборчиком. С адресом проблем не возникло — стандартный гриф Федерального суда и звездочка. Ближайшее подразделение это послание подберет.

«Считаю своим долгом сообщить, что гражданин Сенин, разыскиваемый оперативниками СИН в связи с тяжким преступлением, в настоящее время служит в составе объединенных федеральных сил на Элдоре, прикрываясь неустановленным псевдонимом. Занимает должность командира среднего звена в штурмовых силах в округе…»

Это ничего, что официально никакой Сенин никем не разыскивается. Если в тексте есть аббревиатура СИН, значит, федеральные киллеры это сообщение увидят. И непременно проверят. А проверяют они очень хорошо. Никуда «братишка» не денется.

Сенин еще раз внимательно прочитал текст — не выдать бы самого себя неосторожным словом.

Вроде всё в порядке. Можно отправлять.

Рука зависла над экраном… и остановилась. «Какого черта? — подумал Сенин. — Одна секунда, и все проблемы закончатся. Ну, решайся, чертов слизняк!»

Но как раз решиться он и не мог. Словно стоял на высоком берегу и готовился к прыжку, но боялся. Чего, спрашивается? Он и сам не знал. Он знал только одно: отправив сообщение, он совершит нечто непоправимое. Нечто жуткое, подлое, гнусное, от чего будет долго мучиться.

«Что за бред?! — Он почувствовал, что по вискам покатился пот. — Наваждение. Ну, давай! Ну!!!»

Понукания решимости не прибавили. И Сенин наконец понял. Он вспомнил, как стоял с разбитой рожей перед собственным двойником и целился из пистолета. И не мог выстрелить — никак, хоть ты тресни.

Всё повторялось.

Чертыхаясь и матерясь на самого себя, он стер сообщение и вылетел на улицу.

— Всё, закончил? — спросил Хэнк.

— Закончил, — глухо ответил Сенин и поспешил прочь.

Кипела злость и досада на самого себя. Но это в уме. А в сердце было только невероятное облегчение. Словно только что избежал какой-то жуткой участи. Словно проснулся и увидел, что кровавый кошмар был просто сном.

«Может, я помаленьку с ума схожу? — подумал Сенин. — А что, похоже…»

Он нашел безлюдный уголок и спрятался там, приводя мысли и чувства в порядок. Он думал: стоит ли попробовать еще раз? Удастся ли преодолеть это противоестественное малодушие, которое охватывает всякий раз, когда в прицеле оказывается собственный двойник.

«Не смогу, — понял в конце концов Сенин. — Прав был Валенски — невозможно это. Всё равно что убить самого себя, даже хуже. И неважно, каким способом убить — выстрелить ли в голову или поручить дело киллерам».

Ситуация была совершенно тупиковая. Однако в тупики Сенин не верил. Он решил еще раз попробовать — с другим настроением, с другими внутренними настройками. Иначе, на кой хрен было сюда переться через всю Галактику?

Когда? Хорошо бы уже сегодня.

Он поднял голову и вдруг увидел, что на него смотрит охранник со световой мачты. Просто смотрит.

Сенин встал и отправился к своей берлоге. Однако по дороге желание сидеть там пропало. Он принялся слоняться между хибарами и разглядывать людей. От нечего делать выпил стаканчик кофе. Перекинулся с кем-то парой слов насчет грядущих холодов, когда всех заложников переведут в общее помещение — под крышу энергоцентра. С невольным злорадством подумал, что он к тому времени покинет это место.

Затем он оказался возле ворот и там увидел, как на территорию въезжает очередная автоколонна из нескольких вездеходов. Ему стало интересно: кого привезли на этот раз. Хотелось поглазеть на таких же болванов, как он сам.

Новых болванов не привезли. Машины встали на площадке, из них вышли трое «мытарей» с автоматами в мозолистых руках и скрылись за дверями энергоцентра.

Сенин прислонился к столбу и поднял глаза к небу. Надо срочно отыскать себе какое-то занятие, подумал он. Хотя бы человечков собирать из радиодеталей. Или из ноздри что-нибудь метать.

Есть связь с внешним миром. И что толку? Слать воззвания о помощи? Передавать наблюдения и разведданные? Плевать внешний мир хотел и на воззвания, и на данные. Всё и так прекрасно известно. Заложников со спутника, скорей всего, по головам уже пересчитали. И все проезды-выезды срисовали.

Правильно было сказано: чужие это игры. И если хочешь побороться за закон и справедливость, то поищи-ка сначала, где она, эта справедливость. У кого.

— Дружище, я на тебя всё смотрю и смотрю! — раздался неподалеку радостный возглас. — Еле узнал, честное слово!

Сенин огляделся. Странно знакомый человек в шортах и яркой рубашке смотрел на него и во весь рот улыбался.

— Ну? Не узнаешь? Вспоминай — опорная база «Русского космоса», новое назначение, рюмка ликера…

— Феникс? — наморщил лоб Сенин, отделившись от столба.

— Да не Феникс, а Феликс. Феликс Рубен, вспомнил?

— Да. — Сенин кивнул. — Вспомнил. Феликс Рубен, психоаналитик.

— Да не психоаналитик, а социопсихолог. Ну, узнал наконец, слава богу!

Он расхохотался и приобнял Сенина.

— Надо же, где встретились, а? Я и не знал, что у «Русского космоса» здесь есть какие-то интересы.

— Я не работаю в «Русском космосе», — сдержанно ответил Сенин.

— Как? Уже нет?

— Уже нет. Я опять полицейский.

— Что? — Рубен озадаченно заморгал. Все восторги сошли с его лица, как грим. — Не понял. А… что…

— Я заложник. — Сенин слабо улыбнулся.

— О, черт… — Рубен даже слегка отшатнулся. Совсем немного, но Сенин заметил.