Денис Шабалов - Человек из Преисподней. Джунгли

Спустились вниз. Собрались все, за исключением Одноглазого. На вопрос куда делся, Точка пожал плечами:

– Не знаю, командир. Мы с арсенала вышли – сказал, чтоб я спускался, а он скоро подойдет. Вернулся вроде. Забыл чего-то.

– Эти тоже? – спросил Злодей, поигрывая желваками.

– Нет. Они в арсенале патрон подбирали, – покачал головой Серега. – Наши герои – вот. Тринадцатое и тридцать третье.

– Становись, – хмуро скомандовал Злодей. – Щас каждому по трехлитровой клизьме в заднепроходное…

Сначала он орал. Минут десять. Серега, сидя на диване, делал вид, что изучает отобранные замом образцы ботинок – и наслаждался. Прозвучали гиббоны. Прозвучал «слоновий менталитет». Прозвучали «по пояс деревянные». Прозвучало – «че, понятия нет совсем, мародерство в боевых условиях?!!»… Затем была некоторая пауза, во время которой Злодей взглядом просверлил насквозь каждую физиономию – пытался понять, дошло или нет. Судя по ухмылкам некоторых товарищей – не совсем. Особенно заметно это было за отделением Медоеда – все трое кривили рты и явно требовали продолжения. Здесь подключился Серега – Злодей де-юро не имел власти над первой группой и пришлось обратиться к Букашу. Впрочем, без особого смысла – командир группы тырил вместе с бойцами, и Сотников лишь сделал еще одно внушение, пообещав расформировать отделение. Это было куда серьезнее гиббонов, и ухмылки погасли. Ну и славно: Серега предчувствовал, что инструмент давления все же придется искать – а здесь вроде как уже нащупан. Было еще одно средство воздействия – уже на офицерский состав – но он не хотел пока к нему прибегать. Если уж что-то совсем серьезное…

Потом снова подключился Злодей. Уже без воплей – но с полной строгостью. Разбор с разъяснениями. Снова прозвучало «мародерство». Еще раз напомнил опасность падения дисциплины. И уже совсем под конец, для закрепления, применил «крысу». Это было уже оскорбление и кто-то даже заворчал из строя – дескать, ладно, чего там, поняли уже. Чего нагружать-то? Пашка оглянулся – и Серега чуть заметно кивнул. Достаточно. Зам, фактически, подошел под самый предел – но все же не переступил его, тонко чувствуя грань. Всё ж свои пацаны, не кто-то, воспитывать с пониманием нужно. Впрочем, правила игры понимали все. Если зам орет – значит косяк имеет место. И слава богу, что он, а не сам командир...

– Закончили на этом, – поднимаясь, сказал Серега. – Все правильно Злодей разложил. По полочкам.

– Ага, обосновал… – проворчал Хенкель, потирая багровый загривок. – От рева ухо болит…

– Готовимся к завтрашнему дню. Разойдись.

Сзади по ступеням винтовой лестницы вдруг забухало – и в комнату влетел Одноглазый. Вид у него был совершенно обалдевший: пасть раззявлена от уха до уха, глаза – растерянные, радостно-бешенные, будто чудо узрел. Выскочив в комнату, он, увидев шеренгу, на мгновение замер, сообразив, что пропустил что-то важное – но справиться с рвущимся наружу восторгом не мог. Ржанув как жеребец, он раскрыл варежку – и на всю комнату заорал:

– Мужики!.. Командир!.. Я там!.. Я там такое!.. Ща охренеете!.. Там на втором уровне – бабы голые! В каблуках! С чулками! Человек двадцать!

Строй, готовый уже распасться, замер. Все как один, рванув головы влево, смотрели на Одноглазого – и рожи вдруг поплыли, замаслившись в радостно-недоверчивом удивлении. Целый табун женщин?..

– Где?!!..

– Да на втором! За беседкой!...

Команда «разойдись» уже прозвучала и ничто не держало людей в строю. И все сказанное вылетело из голов. Медоед, недоверчиво глядя на Одноглазого, нерешительно шагнул из строя – и тогда Серега, понимая, что ничего другого не остается, размахнулся и что было сил саданул кулачищем по журнальному столику.

– На месте!!! – крышка, лопнув со смачным треском, привела людей в чувство. Но еще больше – злющий, с перекошенной рожей командир, готовый драть напополам. – А-а-атставить! Ночной выход! Десять минут на сборы! Время пошло! Р-р-разойдись!!!

Через час обойма выбралась в транзитную. Десяти минут не хватило – несмотря на спешный выход, требовалось время на подготовку. Бойцы, работая, угрюмо молчали и бросали на провинившихся красноречивые взгляды – отдых обламывался, впереди светил ночной марш. Да только сами виноваты. Превратились из бойцов ПСО в черт знает что… Не всех, конечно, касается, только тринадцатой и тридцать третьей – но остальные были заняты, потому и прошло мимо них. И кто знает, как повели бы себя, коснись…

Впрочем, Серега не намеревался издеваться над личным составом. Уйти на Тропы – и где-нибудь там подобрать место для лагеря. Поместье было настоящей шкатулкой соблазнов, рай для путников, третий месяц бредущих по Джунглям. Как устоять?.. И дело даже не в доступных женщинах. Не только. Девчонки могли стать стартовой кнопкой – а дальше, утолив этот голод, мысли снова вернутся к мародерству. Человек не всегда сразу на дно падает, зачастую по наклонной скатывается. Серега был уверен в бойцах – но лучше перебздеть. Уйдут в паутину – там окончательно в разум войдут. Соблазны дело такое… Чем дальше от них – тем лучше.

– Ладно, – озвучил общее настроение Хенкель. Обойма выстроилась в транзитной перед воротами и каждый осматривал себя на предмет готовности. – Обосрались. Понимаем. Обтекем, искупим. Не в первый раз. Так что ли, товарищи бойцы?

Пацаны негромко зашумели – дескать, так точно, сомнений никаких. Бес попутал, иначе не скажешь. В следующий раз – ни-ни. На ошибках учатся.

– Убить дракона, который сторожит сокровища, нетрудно, – усмехнувшись, сказал Знайка. – Куда сложнее убить дракона, который спит в тебе самом. И проснется, увидев груду золота. Вот это – настоящее испытание.

Букаш долгим печальным взглядом посмотрел на ворота, ведущие во дворец наслаждений – и, протяжно вздохнув, поправил ремень пулемета на плече.

После сто пятидесятого горизонта обойма на двадцать дней ушла на Тайные Тропы. Три недели – и сто горизонтов долой. Такую скорость удалось развить благодаря отсутствию обоза – но обратной стороной стала строжайшая экономия. Когда в рюкзаке за спиной два десятка банок провианта, чуть галет, сахара да повидла в ванночках – шиковать не приходится. Хотя и добрали припаса на Рублевке – много на себе не утащишь, на месяц перехода, да и то впроголодь. И охотой не компенсируешь – пусто на Тайных Тропах, кадавров не водится. Как хочешь – так и распределяй.

То же было и с водой – на верхних горизонтах ее, почему-то, становилось всё меньше, и на источник удалось напасть всего пару раз. Да и те, мягко говоря, не ахти. В первый раз источником послужила тонкая струйка, сбегавшая по стене, во второй – капающие с потолка капли. И оба раза чтобы наполнить емкости, пришлось делать суточный привал.