Денис Шабалов - Человек из Преисподней. Джунгли

Утром, едва лишь продолжили, наткнулись на страшную находку, которая еще больше усилила напряжение. Карабас, залезший в штрек, выбрался оттуда и десяти минут не прошло.

– Тело там. Уже сгнило все, истлело… Я лопатой ткнул – камень и вывалился. А за ним ботинок торчит. Копнул еще – кость. Ну как кость… не кость – остатки. Раздроблена на куски. Что делать-то? Вытаскивать будем?

– Вытаскивать конечно! – заволновался Знайка. – Опознать попробуем! Вояка, научник или кто?..

– Может, не стоит?.. – вопросительно глядя на Серегу, спросил Букаш. – Это же могила теперь, ребят… Он пятнадцать лет там лежит, пусть и дальше остается.

– Я бы тоже не стал, – мрачно сказал Дровосек. – Не трогайте покойника…

– В обход копать? – язвительно усмехнулся Илюха.

– В обход нельзя, – согласился Сотников. – Каждый метр надо экономить, уголков мало. Вытаскиваем.

Очень скоро он пожалел о своем решении. Вынутое из завала тело, фактически, на человека уже не походило – настолько изломанным оно оказалось. Сплющенная грудная клетка, раздробленный череп, множественные переломы конечностей – человек словно попал в мясорубку. И это зрелище, конечно, смелости не прибавляло. Ребята, сгрудившись, стояли вокруг – и Серега голову мог дать на отсечение: каждый сейчас примерял незавидную участь этого человека на себя. Хорошо если сразу и намертво. А если жил еще какое-то время? Лежал там, понимая, что выхода нет, и умирал – долго, страшно, мучительно…

Зато Знайка прилип к останкам намертво. И вчера, и сегодня с самого утра он неотлучно дежурил у штрека – Серега строго-настрого запретил отлучаться, медик может понадобиться в любой момент – и весь извелся. Он все ждал, что из-под завала начнут вытаскивать одно за другим тела – а может, чем черт не шутит, и останки таинственного Кощея! – но других находок не последовало.

Вынутый из-под завала оказался армейцем – на это указывал и чип-шунт, и нашивки бойца ПСО. Впрочем, оно понятно и так. Заградотряд, смертники, оставшиеся удерживать наступающую на пятки опасность, давая основной группе отодвинуться на безопасное расстояние и подорвать тоннель. И кому же еще оставаться в заградотряде, как не армейцам?..

Часть формы успела разложиться вместе с телом – но нашивка с позывным смутно угадывалась.

– «Ровер». Или «Роджер»… – отряхивая шеврон от земли, прочитал Илья. – Сгнило, буквы еле видно… – он вытащил нож, аккуратно спорол нашивку по шву. – Вернемся – обязательно на Доску повесим. Героическую смерть принял. Ну и в архивах найдем, кто это.

С этого момента прохождение сильно усложнилось – словно потревоженное тело, сроднившееся за столько лет с завалом, начало мстить своим обидчикам. Дальше пошел камень, булыжники размером с голову. Вынимать их по одному не представлялось возможным – один опирался на другой, тот на третий, четвертый… и, тревожа один, потревоженными оказывались еще с десяток. В глубине завала потрескивало, пересыпалось, перекатывалось с сухим стуком, отчего подрагивали своды штрека, осыпая копающего бойца землей и мелкими камешками. Каждый новый человек, уходя в штрек, долго сидел перед черной дырой, набираясь решительности. Серега знал, что никого из ребят нельзя упрекнуть в трусости – но быть заваленным, придавленным, затиснутым меж пластов… от этих мыслей внизу живота сам собой поднимался холодок. И ладно если сразу и намертво. А если порода, сдвинувшись, оставит тебя в мешке, отрежет от выхода?.. И ведь может случиться, что возможности откопать человека уже не будет. Тогда одно остается – ствол пистолета к виску. Если двинуться сможешь.

– Мы не пройдем здесь, – в который уже раз, отозвав его в сторону, сказал Гришка. – Надо возвращаться.

– До Цеха?.. – потирая подбородок, задумчиво спросил Сотников.

– Думаю, да. Там еще вопрос, пролезем или нет. Но тут… – он развел руками. – Останавливай, пока не поздно.

В середине дня, пока прервались на обед, Сотников полез в штрек сам – оценить степень опасности. Здесь было душно, пахло землей и где-то на самой периферии обоняния – сладковатым запахом гниения. Может, это был остаточный аромат обнаруженных останков, а может, под завалом лежали еще тела – в отсутствие воздуха, когда порода суха, разложение идет порой очень долго. А штрек, пробитый вглубь завала – все равно что вентиляционный ход, обогативший воздухом ближайшие пласты. Появился кислород – и разложение пошло с большей скоростью… Об этом думать как-то не хотелось – вдруг рядом, буквально в сантиметрах за стенкой, лежит еще один труп и скалится на ползающих мимо людишек, протягивая к ним свои раздробленные конечности…

Пройдя туда и обратно по откопанному и укрепленному участку, он понял, что с проходкой и впрямь пора заканчивать – в некоторых местах уголки, приняв на себя тонны породы, начали прогибаться. Пока еще не сильно, понемногу – но это был явный знак. Внутри завала даже сейчас, во время паузы, что-то продолжало потрескивать и шуршать – словно миллиметр за миллиметром, грамм за граммом, накапливалось и накапливалось напряжение, готовое вскоре прорваться и завалить ход. Посылать людей уже было огромным риском. Удивительно, как ребята и сюда-то дошли. Дисциплина – дисциплиной, но это уже фантастическое самообладание, какой-то даже фатализм…

Выбравшись наружу, он подозвал Злодея, Букаша и Знайку.

– Все, ребят. Заканчиваем здесь. Это уже не просто опасно – это авантюра. Мы фактически сами подтягиваем к себе момент обвала. На канате тащим. То, что он будет – даже не вопрос. Мы рассчитывали, что куча будет стабильна, только тогда и можно пройти. Но теперь… – он покачал головой. – Я второй раз туда ссу лезть. И пацанов не погоню.

– Что теперь? Цех? – спросил Злодей.

– Да. Поворачиваем оглобли.

Нечего и говорить, что бойцы восприняли приказ с огромным облегчением. Испытывать судьбу никому не хотелось. Куда лучше встретиться лицом к лицу с врагом, чем быть похороненным заживо. Пока сворачивали лагерь, поднимали и грузили ослов, Серега, раскрыв карту, задумчиво глядел в нее, просчитывая маршрут. Еще одну неделю назад, да и там, около Цеха, неизвестно сколько времени понадобится… А сколько уйдет, чтоб до триста десятого подняться? Месяц? Два? А старикан все же фантастически удачлив – пролезть под завалом, под трубой, которая на соплях держалась. Безбашенный дед…

– Дядь Карбофос… – он глянул вниз – рядом стоял Кирюшка и робко тянул его за противогазную сумку. Все это время – и вчера, и сегодня – пацан вертелся где-то здесь, в галерее: подносил, что попросят, исполнял мелкие поручения – в общем, из кожи вон лез. У Сереги создавалось полное впечатление, что он чувствовал себя виноватым в смерти Страшилы – и словно старался хоть как-то искупить, хоть чем-то быть полезным… – Мы назад в Цех возвращаемся? Туда, где дядька Артем погиб?..