Денис Шабалов - Человек из Преисподней. Джунгли

Легенды гласят также, что в этом месте, в этих-то пещерах, в различные периоды времени, зарыли множество кладов. Именно в этих катакомбах осела немалая казна Запорожской Сечи после упразднения ее Екатериной Второй – казаки якобы спрятали в некоем «денежном ходу» тридцать два бочонка с золотом. Также есть легенда о кладе атамана Стеньки Разина, который проходил здесь с богатой добычей после походов на Волгу, Урал и в Персию. Есть еще более таинственная история, связанная с «золотым конем», основанная на историческом факте. В конце семнадцатого века казаки внезапно напали на турецкую крепость и завладели богатейшими трофеями, и в том числе золотой статуей коня весом то ли три, а то ли даже и семь тонн. Султан выслал отряды, которым удалось обложить казаков со всех сторон. Однако в районе Кобякова городища они вдруг исчезли – и появились спустя десять дней почти в четырехстах километрах южнее. По легенде, всю добычу, включая золотого коня, казаки спрятали в подземельях, а потом прокатили по катакомбам свои лодки с приделанными к ним колесами. Так вот возвращаясь к нашему Дракону… Современники – а было это уже в двадцатом столетии – свидетельствовали, что в катакомбах Кобякова городища действительно живет что-то аномальное. Постоянно, на протяжении всего времени, что там жили люди – пропадала скотина. У входа время от времени обнаруживали обглоданные кости и черепа или куски недогрызенного мяса. Причем многие кости – и даже крупного рогатого скота, коров или быков – раздроблены, как будто их грыз кто-то обладающий мощнейшими челюстями. Пропадали и люди. А потом случилось и вовсе уж невероятное…

В середине двадцатого века катакомбами заинтересовались военные – здесь планировалось построить командный центр Северо-Кавказского военного округа. Предусматривалось и оборудование канализационной сети. Понятно, что разговоры о местном подземном чудовище вояками в расчеты не принимались. И – вдруг пропадает солдат. На его розыски вояки отправляют поисковую команду… но она так и не находит пропавшего. Более того – теперь исчезают еще два солдата. Поиски продолжили и в конце концов этих двоих нашли… но не живыми, а в несколько расчлененном состоянии. По одной информации, у первого оторвало голову, а у второго вся верхняя часть туловища была буквально ободрана от мяса, только кости и остались. По другой так и вовсе – перерезана на уровне груди чем-то необычайно острым, будто гигантской бритвой. Дальнейшие поиски прекратили, выводы о гибели солдат засекретили, а входы в катакомбы взорвали и наглухо замуровали.

– Засекретили – вот и слухи пошли, – кивнул Хенкель. – Народу только дай повод – разом наплетет…

– Дальше – больше, – не обращая внимания, продолжал Илья. – Сведения о чудовище поступали и позже, уже в начале двадцать первого века. Во время обвала в подвале местного консервного завода вскрылся подземный лаз. Сторожа с собаками начали было спускаться – как вдруг из лаза послышался злобный рык и внизу промелькнуло чье-то огромное тело. Конечно, они сразу сбежали – и люди, и собаки. Сторожа вернулись к утру, а собаки только когда лаз уже замуровали. А ведь известно, что собака куда чувствительнее на подобное… И примерно в то же время появилась гипотеза, что кобяковский дракон появляется даже не из-под земли, а из-под воды. Геологоразведка обнаружила на глубине сорока метров под холмом подземное озеро, а на глубине двухсот пятидесяти – так и вовсе гигантский водоем, едва ли не море… Чуть позже наличие озера подтвердил один из местных краеведов, которому удалось-таки по одной из разветвленных пещер добраться до него. Дальше он не пошел, хотя из грота были и еще ходы – помешал страх… И вполне возможно, что чудовище выбиралось как раз из этого озера. Которое вполне могло соединяться с большим заглубленным водоемом.

– Я бы тоже сейчас с большим удовольствием водоем обнаружил… – проворчал Маньяк, облизывая языком сухие потрескавшиеся губы. – Это все – легенды, причем давнишние… А есть что-то более конкретное? Как далеко вообще могут вести такие пещеры?

– Боюсь, ответ тебе не понравится… – печально усмехнулся Знайка. – Взять, к примеру, Мамонтову, которая считается самой протяженной пещерой планеты. Длина только исследованной части – почти шестьсот километров. При этом насчитывается двести с лишним подземных проходов, порядка двадцати огромных залов и множество глубоких шахт, уходящих вниз. Или Сан-Актун, суммарная протяженность ходов которой составляет три сотни километров. Пещера Джуэл – двести пятьдесят семь… Если же брать протяженность по вертикали, то, к примеру, пещера Пантюхинская – ее еще называли «пропасть Пантюхина» – полтора километра в глубину. И, опять же, это только исследованная часть. Я читал, что исследования остановили из-за непроходимого сифона, заполненного водой. Но предполагалось, что за ним есть новые галереи и залы, и как глубоко они тянутся – неизвестно… И так – во многих пещерах! То есть я хочу сказать, что все эти пещеры до конца не исследованы. Существует даже теория, что многие из них соединены между собой и таким образом образуют второй ярус планеты. Он может длиться и пятьсот, и тысячу, и десять тысяч километров. Как бы ни хотелось мне вас подбодрить – против правды не попрешь. Шансов у нас не так и много.

– Ты бы, Знай, лучше молчал. Ну тя нахер… – после долгого молчания сказал Гриша. – Нагнал жути… Сокровища, люди-змеи, монстры всякие… Своих девать некуда. А самое поганое знаешь что? Размеры. Тысячи километров протяженности – это же… Так что лучше молчи, ей-богу, очень тебя прошу.

Лекция, устроенная Знайкой – особенно ее концовка – на настрой повлияла не самым лучшим образом. За это получил от командира промеж ушей, обиделся, дулся двое суток и с товарищем не разговаривал. Но злился и Серега – помог дружище, ничего не скажешь. Поднял боевой дух, балбес. И пусть Илья просто озвучивал общие опасения – теперь они были сказаны вслух и мысли каждого бойца вертелись вокруг этих цифр. Тысячи километров. Невозможное расстояние. Постепенно все четче проступало понимание, что их путь вполне может здесь и окончиться. Даже не понимание – оно присутствовало с самого начала – а осознание этой мысли. Окончиться вот так просто, буднично и без торжественных речей – совсем не так, как желал Букаш в самом начале путешествия. Поворот не туда. Так уж выпало.

Больше всего на нервы действовала неизвестность. Дорога в Штольнях оказалась тяжелее не только физически – куда тяжелее было морально. Пока ты в Джунглях – ты всегда можешь идти вперед, ведь конфигурация транзитных галерей примерно понятна и всегда можно найти другую дорогу, пусть даже она и длиннее на десятки километров и сотни часов, даже если ее нет на карте или она опасна. Другой путь – он есть, нужно просто идти. И пока он есть – есть и надежда. В Штольнях же другого пути может и не быть. А значит, нет и надежды. Именно эта мысль и терзала каждого. Появлялась она и у Сереги – поднимала время от времени свою мерзкую змеиную головку и шипела издевательски. И требовалось немало самообладания, чтоб, не вслушиваясь в этот предательский голосок, гнать его от себя, бить змеюку по голове.