Брайан Херберт - Путь к Дюне [сборник litres]

Орден открыто демонстрировал отрицание разобщенности, но при этом обнаруживал странный дуализм в своих убеждениях. Несмотря на очевидную бесчеловечность в отношении сердечных порывов, сестры считали себя непревзойденными специалистами во всех аспектах человеческого бытия. Точно так же посвященные сестры заявляли о своей отстраненности от религии, но вели себя так, словно следовали определенным моральным и этическим ритуалам, что как раз характерно для религий.

Таким образом, непонятные и загадочные сестры были одновременно человечными и бесчеловечными, любящими и неспособными любить, светскими и религиозными… они были древним сообществом, жившим по строгим правилам и ограничивающим моральным предписаниям. Сообществом, идущим по тонкому канату над бездонной пропастью.

К несчастью для себя, Користа сорвалась с такого каната и рухнула в темную бездну.

В наказание она была отправлена на Баззелл, где обрела это странное дитя моря…

Когда разразился шторм и океан покрылся высокими волнами с белыми султанами пены, Досточтимые Матроны выстроили уцелевших сестер Бинэ Гессерит на лужайке перед высоким административным зданием. Влажный холодный ветер хлестал по лицу и Користу, стоявшую по колено в траве, за которой никто не ухаживал. Единственное, на что она осмелилась в знак протеста, – это упрямо вздернуть подбородок.

Досточтимые Матроны были стройны и по-волчьи поджары, черты лица у них были резкими, глаза были окрашены хищным оранжевым цветом – от заменителя специи, который они регулярно принимали. Тела их были жилистыми, подвижными. Все Матроны обладали безупречно стремительной реакцией. Ребра ладоней и ступней были покрыты твердыми мозолями, что делало руки и ноги смертоносным оружием. Шлюхи носили обтягивающую спортивного покроя одежду – яркие трико и шапочки, украшенные изящной вышивкой. Они кичились собой, выступая с петушиной горделивостью, пользовались сексом для достижения господства, обращая в сексуальное рабство мужское население захваченных ими планет.

– Как же мало вас осталось, ведьмы, – сказала Матрона Скира, осматривая стоявших перед ней сестер. – Как мало…

Эта руководительница Матрон на Баззелле имела длинные ногти. У нее были плотные груди размером со сжатый кулак и мускулистые руки, столь же мягкие, как окаменевшее дерево. Возраст у нее был неопределенный; по малозаметным особенностям ее поведения Користа поняла: Скира уверена, будто все думают, что ей меньше лет, чем на самом деле.

– Скольких еще нам придется замучить до смерти, пока кто-нибудь из вас не откроет нам то, что мы хотим знать?

Голос ее был медоточив, но в этом меде чувствовалась ядовитая кислота.

Джаэна, сестра, стоявшая рядом с Користой, выпалила:

– Всех! Ни одна сестра Бинэ Гессерит не скажет, где находится Капитул.

Досточтимая Матрона без всякого предупреждения нанесла стремительный удар ногой, мелькнувшей в воздухе, как бич. Джаэна не успела даже отпрянуть – мозолистый край босой ступни Скиры врезался в лоб строптивой Сестры.

– Провоцируешь меня на убийство, ищешь легкой смерти? – спросила Скира на удивление ровным голосом. Нанеся удар, она с грацией балерины приземлилась после прыжка, без труда сохранив равновесие.

Удар был рассчитан с ювелирной точностью; Скира лишь рассекла кожу на лбу Джаэны. Рана была похожа на отметину на лбу ребенка, спасенного Користой.

Схватившись за лоб, раненая Сестра упала на землю. Кровь текла между пальцами. Скира насмешливо произнесла:

– Нас удивляет ваше упрямство. Даже если вы не откроете нам свою тайну, вы все равно останетесь источником нашего развлечения.

Другие Досточтимые Матроны угодливо захихикали.

Вернувшись из Рассеяния, легионы шлюх использовали экономические средства, оружие и сексуальное рабство для покорения населения захваченных ими планет. Они охотились на Бинэ Гессерит, как на дичь, пользуясь отсутствием у Ордена сестер сильного политического руководства и мощных вооруженных сил. Но одновременно Досточтимые Матроны боялись Преподобных Матерей, понимая, что Бинэ Гессерит сохранит способность к настоящему сопротивлению до тех пор, пока не будет уничтожено их руководство.

Шторм продолжался, с океана дул пронизывающий ветер, дождь хлестал с нарастающей силой, немилосердно поливая клочок земли, на котором стояли женщины. Матрона Скира приступила к допросу Джаэны и двух других сестер. Она кричала на них, била… но не убивала.

Користа, сохраняя спокойствие и ясность мысли, несмотря на заставлявшие дрожать ее от холода ветер и дождь, избежала на сегодня гнева Матроны. Ее уже допрашивали, как и других сестер, но без излишней жестокости, чего Користа очень опасалась. Теперь же регулярные процедуры допросов превратились в развлечение для шлюх – они проводили их скорее по привычке, чем для того, чтобы узнать что-то полезное для себя. Но насилие всегда угадывалось под личиной показного благодушия, и молодая сестра понимала, что Матроны могут убить их всех в любой момент.

Дождь прекратился, и Користа стерла влагу с лица. Несмотря на наказание и изгнание, сестры оставались верны ордену Бинэ Гессерит. Користа знала, что убьет себя, чтобы не выдать тайну места пребывания Капитула Ордена.

Наконец Скира и другие Досточтимые Матроны вернулись в тепло и уют административного здания. Мелькнув расшитыми накидками и мокрыми трико, они оставили Сестер в покое, дав возможность Користе и ее подругам вернуться в их жалкие хижины, в их жалкую жизнь. Сестры бережно поддерживали избитых товарок.

Користа, отделившись от группы, поспешила в свой домик по высеченной в скале тропинке, глядя на бушующие внизу волны. Она вдруг подумала, что, может быть, фибии сейчас смотрят на нее сквозь буруны волн. Вспоминают ли эти амфибии о ребенке, которому они оставили отметину на лбу и которого бросили в море? Наверное, они уже давно считают его мертвым.

Радуясь тому, что на этот раз ей удалось избежать допроса, Користа спешила домой, в свое убогое жилище, где ее ждал ребенок, который благодаря ее заботам заметно поздоровел и окреп.

Користа понимала, что не сможет вечно держать дитя фибии у себя дома.

Мгновения счастья в ее теперешней жизни были мимолетны и эфемерны, как проблески света в темной комнате. Она научилась принимать эти драгоценные мгновения именно как таковые, как краткие моменты.

Ей хотелось без конца прижимать ребенка к груди, оберегать его, но она понимала, что это невозможно. Користа и сама не была в безопасности – как могла она уберечь от опасностей ребенка? Она могла защитить его и дать ему убежище лишь на то время, пока он не окрепнет, тогда она сможет отпустить его в море. Ребенок рос быстро, и Користа была уверена, что он станет самостоятельным скорее, чем человеческое дитя.