Виктор Мишин - Боги войны [litres]

– Хорошо, мне ждать вас или самому переправляться?

– Найдешь лодку, сообщишь, вместе пойдем.

Ночью, около двух часов было, когда мы отчалили от левого берега реки Воронеж. Нас провожал лично комбат, потому как Вадик нашел сразу две большущие лодки целыми. Погрузились в них всем кагалом, а это почти тридцать рыл, да и поплыли.

Гребли спокойно, иногда отвлекаясь на вычерпывание воды, все же лодки были потрепаны, возможно, даже нами, точнее стрельбой. Но не тонули, и то хорошо. Немцы не беспокоили, люстры да, висели, но стрельбы не было.

Через два часа медленного хода по реке мы наконец причалили к правому берегу. Встреча была горячей. К нашим лодкам тут же подлетели какие-то бойцы и попытались нас разоружить.

– Э, царица полей, вы тут не охренели от вседозволенности? – рявкнул я, и мне в лицо уставились сразу три автомата и столько же винтовок.

– Оружие на землю, сами назад, в лодку! – рыкнул один из бойцов, самый здоровый из них. В его руках «папаша» смотрелся игрушкой. Ну, не один он тут такой.

– Ты мне его давал? Звание, боец? Перед тобой командир Красной Армии!

– Ага, а я папа римский. Оружие на землю говорю, иначе…

Что иначе, договорить он не успел. Вадик, сидевший с краю и ближе всех к наглому бойцу, прыгнул с лодки, хватая того за ноги. Ну, а остальные бойцы как один подняли стволы.

– Дальше будем письками меряться или наконец поговорим? – спросил я спокойно. Никоненко возился на земле, пытаясь вырвать у солдата автомат. Не выходило. Бойцы, что так неприветливо встретили нас, начали голосить и попытались помочь своему заводиле.

– Э, братец, тебе помочь? – спросил я, вставая во весь рост.

– Немного, товарищ лейтенант, – прошипел Вадик.

– Так, бойцы, пошутили и хватит. Кто старший? – рявкнул я и тут же добавил: – Да расцепите их уже, еще поломают друг друга.

Дело сдвинулось с мертвой точки, когда за спинами бойцов на берегу появился еще человек. В темноте не было видно толком формы, но это был командир.

– Что тут такое на хрен происходит? Кто такие? Несмеянов, прекратить немедленно! – Здоровый боец опустил руки, перестав сопротивляться Вадиму, а тот сразу слез с него.

– Лейтенант Некрасов, полковая артиллерия, с кем имею честь говорить? – козырнул я.

– Лейтенант Светлов, сто тридцать четвертый отдельный стрелковый полк, – так же отдал честь лейтенант.

– Ну и звери у вас, лейтенант, а не бойцы Красной Армии. Ни документы проверить, ни представиться. Стволом в морду тычут, чего хотят – непонятно. – Я протянул документы Светлову, а он мне свои. Подсвечивая фонариками, просмотрели их.

– Несмеянов, что происходит? – переадресовал вопрос Светлов своему бойцу.

– Мы приказали сложить оружие и оставаться в лодке. А эти…

– Боец, ты не охренел? – повысил тон я. – Тебе было сказано, кто я. Посмотрел бы документы, не пришлось бы валяться.

– Извините, товарищ лейтенант, – начал Светлов, – тут немцы недобитые с того берега регулярно переправляются, вот бойцы и злые.

– Дисциплину надо блюсти, – буркнул я, – есть же порядок. Мы ж на передок идем, а не в тыл, да и вы не особисты.

– Виноват, товарищ лейтенант, – встал по стойке смирно тот самый Несмеянов.

– Ладно, проехали, – махнул я рукой, – но сидел бы с краю я, тебе бы попало! Давайте уже уберемся с берега, а то как на ладони.

Вытащив лодки на берег, всей толпой потопали за пехотой. Ребята уже перебрасывались между собой, налаживая контакт, да и мы со Светловым не молчали. Вели нас бойцы во главе с лейтехой к своим позициям. Пока шли, немного разузнали обстановку. Немцы рядом, буквально в нескольких домах отсюда. Здесь, на берегу, был наш плацдарм, который бойцы старались еще удержать, но сил почти нет.

– Давай, Светлов, на «ты». Показывай, что тут у тебя и как, – предложил я. – Иван.

– Сергей. – Пожав руки друг другу, мы пошли к крайним развалинам, бывших недавно большим домом. Да, тут похлеще будет, чем на оставленном нами берегу. Домов, целых домов, таких, чтобы вообще можно было назвать домом, не было. Остовы, развалины, стены с рухнувшими лестничными пролетами. Частный сектор – вообще почти одни трубы стоят. От зданий побольше, типа больницы, Дома культуры, еще что-то стоит целое. Картина мрачная в общем и целом, лейтенант Светлов мне обрисовал, что и как. Приглядел позиции, отправил Вадима и еще одного бойца осмотреть немецкие укрытия поближе. Тот неожиданно пропал до утра, я уже волноваться начал, а вдруг в плен взяли, как Никоненко явился. Весь в грязи, в кирпичной крошке, но радостный.

– Ты, екарный бабай, еще раз так пропадешь, можешь не возвращаться, – встретил я его ласково. Ну, это чтобы улыбку стереть.

– Разрешите доложить, товарищ командир? – вытянулся друг и встал по стойке смирно.

– Да рассказывай уже, не видишь, заждался я уже тебя!

– Одну секунду, товарищ лейтенант. – И выскочил из блиндажа на улицу. Вообще-то это был не совсем блиндаж, подвал дома скорее, но если честно, похож именно на блиндаж. Мы со Светловым переглянулись, а я пожал плечами.

– И часто у тебя так? – усмехнулся Сергей.

– Вадик? – Лейтеха кивнул. – С этим бывает. Почему и переживал за него, боец отличный.

– Во, товарищ лейтенант, спрашивайте! – ворвался обратно в подвал Никоненко и с этими словами втащил внутрь… немца.

– Эт-то чего? – охренел лейтенант Светлов.

– Товарищ сержант, потрудитесь объяснить, – кивнул я, прекрасно поняв, что передо мной. А точнее, кто.

– При проведении разведки был обнаружен немецкий пост. Точнее точка корректировщиков. Принял решение о захвате, один немец убит, второй перед вами. Забрали все их пожитки…

– Только хотел спросить, – перебил я его. – Подчистил?

– А то как же! – важно заметил Вадик.

– Иван, они чего, у фрицев наблюдателя выкрали? – Только сейчас до лейтехи дошло, что вообще происходит.

– Поясни нормально, – киваю я.

– Ну да, – кивнул в ответ Светлову Вадим. – Они там вообще мышей не ловят, этот курил на посту, а второй, извините, товарищи лейтенанты, облегчался рядом. Мы его и увидели, точнее услышали. Сидит, кряхтит. Поглядели по сторонам, никого рядом, за стеной этот курит. Ну мы и… Прыгнули к этому, думали, он самый опасный, оказалось, что засранец с пистолетом сидел, но ничего, скрутили. В общем, рацию я нашим связистам отдал, а этого к вам. Второго кончили и оттащили подальше, к нейтралке. Товарищ лейтенант, – это уже ко мне, – вы ведь по-ихнему балакаете, спрашивайте. Он всю дорогу причитал про какие-то киндеры-шминдеры, ни хрена не поняли, но видно, что боится, поэтому все расскажет.

– Эх ты, сержант, – вздохнул я, – он тебе о детях говорил, видимо, просил не убивать. Вы засранца при нем грохнули?

– Ага, пусть видит, что его ждет.