Виктор Мишин - Боги войны [litres]

– Да фиг его знает, – пожимаю плечами, – песня.

– А еще можно, товарищ старший лейтенант? – робко спросила стоявшая недалеко женщина лет сорока. Я вновь пожал плечами, склонил голову, перебирая струны, и начал то, чего никак не хотел делать раньше. Ну не время еще для этих песен, куда я лезу!

Закончив эту удивительно сильную песню, я открыл глаза. Ожидал увидеть, как и после прошлой песни, удивленные взгляды, но… Все, целый вагон людей, а их тут, наверное, больше сотни, сидели и стояли с опущенными вниз глазами и даже не пытались унять текущие слезы. Плакали просто все! Женщины, мужчины, дети и взрослые, все.

– Извините, – прошептал я и хотел встать, чтобы пройти в тамбур подышать. Тяжко в груди стало, дышать нечем.

– Вань, а кто это написал, ты? – вновь спросил «мамлей» Василенко.

– Нет, парень один на фронте. Мы тогда подо Ржевом стояли. Я услыхал и запомнил почти всю песню сразу. Только он ее на гармони играл, а я на гитару переложил. Виктором его звали, фамилию не знаю.

– Он станет великим человеком, этот Виктор, если пишет такие песни, – проговорил кто-то из пассажиров.

– К сожалению, вряд ли станет, там такая каша была, скорее всего, погиб он, там мало кто уцелел.

– Он не мог погибнуть. Вернусь в Москву, обязательно его разыщу. У меня такие связи есть, что я – найду! – заключил тот же пассажир. Я разглядел его, представительного вида мужчина, лет пятидесяти, может, чуть больше. В шикарном костюме. Пенсне на носу и тонкие усики делали его похожим на кинозвезду.

– Как хотите, – развел я руками и встал наконец. Блин, вот прицепятся теперь ко мне, кто такой этот Виктор, где воевал, кем? А как я скажу? Да уж, подосрал сам себе, придется крутиться. А ведь я и дальше буду играть, так что вопросы будут по-любому.

В Воронеже было интересно. Город очень сильно пострадал, но уже вовсю восстанавливается. Людей кругом множество, все что-то делают, работа кипит. Не удалось посетить места, где воевал в прошлом году, немного расстроился, хотелось. Прибыв в часть, доложился и стал ждать своей участи. Пришлось даже искать ночлег, так как обо мне, кажется, забыли. Поутру явился вновь и тут же получил предписание срочно ехать в район Белгорода. Нашим опять там, похоже, эсэсманы люлей дают, как и в моей истории. Получил документы – и бегом транспорт искать. Но успокоили немного танкисты, с которыми пересекся. К вечеру в нужном мне направлении выдвигается танковый полк, поедем по железной дороге, меня взяли с собой и всю дорогу угощали всякой всячиной. Наелся до отвала. Давно так не ел, откуда у мазуты столько жратвы, спрашивать не стал, но удивился. Поезд полз всю ночь, только под утро мы выгрузились на какой-то станции, и дальше танки пошли своим ходом. Смотрел вслед этим веселым парням, что уводили вдаль своих железных коней, и вздыхал. Сколько из них останется в живых? Очень мало. Последние слова командира одного из батальонов запали в душу.

– Вы уж, боги войны, не бросайте, помогите пахарям. – Я тогда кивнул, а сам подумал, как? Как вам помочь, родные? Вы ж бегом, вперед, огонь-маневр, а мы? Ну ничего, нехрен сопли жевать, что-то я после ранений и правда как квашня становлюсь. Надеюсь, прибуду на фронт – излечусь.

И ведь как чувствовал. На хрена, скажите, я учился столько времени, чтоб вернуться на фронт и получить… батарею. Да-да, свободного дивизиона не было, а батарейные всегда нужны, в резерв меня ставить никто не будет с таким опытом, командиры даже думать не стали, мгновенно выписали предписание заступить на должность командира второй батареи. Поехал принимать, а там… Мама дорогая, даже в сорок первом я такого хлама не видел. Откуда такой раритет взяли, не представляю. Пройдя по позициям расчетов, знакомясь с людьми, только морщился от злости и душевной боли. Сколько этим стволам жить? Не закончится ли моя служба в новом звании после первого же боя? Столько вопросов, а ответов нет.

– Заместитель командира батареи – ко мне, командиры орудий – приготовить рапорта, – скомандовал я на построении.

– Товарищ старший лейтенант, заместитель командира второй батареи младший лейтенант Полухин.

– Имя-то с отчеством есть? – чуть нахмурился я.

– Виктор Иванович.

– Виктор Иванович, а чего у вас орудия такие убитые? – спросил я о том, что волновало в первую очередь.

– Да тут, товарищ старший лейтенант…

– Иван Васильевич я, между собой на «ты», хорошо?

– Хорошо, – кивнул Виктор. – Из ремонта пришли орудия, заменили стволы, накатники, а станины и щит, да и все оставшееся – да, старое. Но стреляют хорошо, проверено, не смотрите на внешний вид.

– Ладно, проехали. Как снабжение, бойцы в строю все?

– Все в порядке, Иван Васильевич, только командира не было, погиб наш лейтенант Самохвалов. Неделю назад фрицы в контратаку пошли, ну и…

– Ясно. У меня тоже, Вить, разное было. И меня чуть не убивали, и расчет хоронил. Давай поясняй – кто, где и когда, – кивнул я, показывая карту.

– Вот тут зона нашей ответственности. Стрелковый батальон наступал в составе полка при поддержке танков. Роту выбили, и немцы ударили с фланга. Танков не осталось, все сгорели.

– Я сюда с танкистами ехал, вроде как к нам, только могу и ошибиться.

– Это хорошо, значит, вновь вперед пойдем! – обрадовался замок.

– Соедини меня с батальоном, узнаю, как там, – попросил я своего зама, а сам начал переодеваться. Мне удалось выцыганить у разведки накидку камуфляжную, по сути кусок масксети, вот и надену на себя. Местность располагает к этому, почему бы и не предусмотреть дополнительные меры безопасности?

– Батальон на связи, товарищ старший лейтенант, – крикнул связист.

– Ага, – кивнул я в ответ.

Узнав обстановку, переговорив с командирами орудий, узнал, что солдаты в расчетах все бывалые, опытные и хорошо обученные, это очень порадовало. Закончив дела тут, осмотрел дополнительно маскировку и выступил перед бойцами.