Александр Конторович - Стоящие за твоим плечом [СИ litres]

– И как теперь назад? Да и когда?

Мальчишка положил перед ними ещё одну записку.

И вот за неё они ухватились обеими руками!

Так и было от чего…

Помимо перечня необходимых на этот раз лекарств, там приводился краткий список проследовавших через станцию эшелонов. В некоторых случаях имелись и уточнения – танки, например, или артиллерийские орудия.

– Это кто ж у вас там такой грамотный отыскался? – поднял глаза на гостя комбат. – Всё так выведать – это уметь надобно!

– Пал Савич всё и написал, – пожал плечами мальчишка. – А что там такого есть необычного?

Он явно не интересовался содержимым послания.

– Да ты читать-то умеешь?

– Ну… Могу конечно… Перед войной только в четвёртый класс пошёл! Но Пал Савич сказал, чтобы я эту бумажку с собою не держал – худо будет, если её найдут.

– Она что же – по воздуху следом за тобою летела? – усмехнулся особист.

– Зачем по воздуху? Барсик нёс. Я ему такой… Ну… Ошейник как у собак сделал – туда и засунул.

– Это кто такой?

– Ну… Кот мой…

– А сейчас он где? Чего с тобою не пришёл?

– Он там меня ждёт, – кивнул Петька в сторону траншей. – Сюда не пошёл.

– И в прошлый раз – тоже так тебя ждал?

– Да…

– Два дня?

Парень только плечами пожал – а что тут такого-то?

– За лекарствами пошлём, – поднялся Ганичев, – Но и к тебе, уж не обессудь, просьба имеется!

– Какая?

– Назад пойдёшь, возьми с собою двоих наших бойцов – им позарез туда надобно пройти!

– Большие они… Заметят их.

– Ничего, мы кого поменьше найдём, – успокоил парня комбат. – Здоровяки – они только в цирке хороши!

Петька вздохнул – он явно там раньше не бывал!

Когда за ним закрылась дверь, оба командира переглянулись.

– Ну и что ты тут скажешь? – язвительно поинтересовался комбат. – Кот-проводник – ну, надо же! Истинный цирк!

– Сообщу руководству, пусть принимают решение.

– Ты, как я посмотрю, не сильно тому и удивился?

– Сильно, но не так, чтобы уж очень. Не скажу, конечно, чтобы я прям вот так чего-то подобного ждал, но… Словом, этот случай – не первый. Больше, уж извини, сказать не могу… Сам понимаешь!

А через день они оба стояли у бруствера, напряжённо вслушиваясь в ночную тьму. И ушли оттуда только тогда, когда уже стало светать – так ничего и не дождавшись.

К вечеру третьего дня радист принял первую радиограмму: «Дошли, на месте, всё в порядке…», – и ещё одну непонятную фразу. – «Хвостатый не подвёл…».

– Хм… – повертел в руках бланк радиограммы капитан. – Это они о ком?

– Это я попросил, – отозвался Ганичев. – Их действительно сопровождал кот…

Через неделю в окоп свалился один из ушедших с Петькой разведчиков. Заросший, уставший – но целый и невредимый. Садились батареи в радиостанции, их надо было срочно заменить.

Побеседовав с ним, комбат велел идти отсыпаться и повернулся к особисту, который молча сидел рядом, особо не вмешиваясь в разговор.

Так…

Иногда какие-то вопросы задавал…

– Ну?

– Он провёл его назад. Так же, как и раньше своего хозяина. Я слыхивал, что собаки могут мины чуять – и ни разу тому не удивлён. Собака же! Нюх там и всё такое прочее… Но чтобы кот?

– Но провёл же?

– Да. И если ещё и раз проведёт… Тогда… Я даже и не знаю, что сделаю!

Кот провёл, на этот раз – троих.

Подтверждающая радиограмма пришла на третий день.

И в расположении батальона появилось сразу несколько человек, кровно заинтересованных в том, чтобы использовать вновь открывшуюся возможность уже в своих целях.

Среди них был и молчаливый майор из контрразведки. Внешность его была запоминающейся – лицо пересекал жутковатый шрам. И от этого он казался каким-то мрачным и неприветливым.

В первый же день он навестил землянку особиста. Предъявив ему служебное удостоверение, кивнул на табурет у стола – мол, садись!

– Можешь называть меня по имени-отчеству – Олег Викторович. Должность ты видел… Чтобы сразу внести ясность: старший лейтенант – твои докладные ложились ко мне на стол первому.

– Понял, товарищ майор!

– Рассказывай. То, о чём ещё не успел написать.

– Так… – Ганичев почесал в затылке. – По порядку, значит… Короче – кот пришёл к мальчишке сам, примерно год назад. Не похож на других кошек, подвижный, но малообщительный. Ласкаться и играться – не любит. Гладить себя разрешает, но недолго – отходит в сторону. И вообще всегда держится где-то рядом, но на глаза не попадается. Большой, почти шесть кило веса. Ни к кому на руки не идёт.

– Откуда пришёл?

– Деревенька стоит в лесу… Оттуда, надо полагать, и появился.

– Так! – кивнул майор. – Дальше что?

– Когда в деревню заходят немцы – он сразу исчезает. Так, чтобы его никто не видел. Но иногда ворчит, и поэтому Петька понимает – он где-то поблизости. Когда заболела сестрёнка, парень долго не мог найти себе места. И в какой-то момент решился – и пошёл к фронту. Кот несколько раз пробовал его остановить, даже за штаны хватал. Парень аж расплакался – и стал объяснять коту, что ему надо обязательно идти. И тогда тот пошёл с ним рядом.

– Что, так все полсотни вёрст ногами и шёл? – удивился гость. – Это ж не собака какая… Трудно ему будет столько разом пройти!

– Нет, большую часть пути он сидел на плечах у мальчика, только иногда спрыгивал. А как подошли к фронту – спрыгнул и когтями за ногу придержал. И только когда тот остановился, кот пошёл вперёд, всё время оглядываясь… – продолжил Ганичев.

– Зачем?

– Ну, наверное, хотел убедиться, что Петька идёт следом за ним…

– Так он что, понимает человеческую речь?

– Не думаю, товарищ майор. Скорее – он что-то такое чувствует… Не могу объяснить! – развёл руками особист.

– Ладно, не напрягайся! Дальше давай!

– Он как-то чувствует, куда нельзя идти – и сворачивает. Всё время оборачивается и смотрит на идущего следом. Если идти почему-то нельзя – ложится на землю: мол, и ты ложись.

– А как он ваших бойцов провожал?

– Тут вот какое дело, товарищ майор…

– По имени-отчеству можешь называть.

– Так точно! Так вот, Олег Викторович, он ведёт только того, кого к нему мальчишка подводит. И на кого он показывает: мол – это наш! С ним может одновременно идти не более двух человек – третьего он уже не поведёт.

– Как это выяснили?

– Кот не приходит к окопам, ждёт где-то на нейтралке – три дня. Если выйдут четверо – не показывается. Стоит только одному уйти – и он появляется. Причём – там обязательно должен быть тот, кого он провожал сюда. Если тот уйдёт – кот, опять же, не выйдет.

– А если четыре дня? – наклонил голову набок майор.

– Мы не пробовали. И так всё как-то шатко… Чёрт его вообще знает этого хвостатого – что у него в голове? Лучше не рисковать.