Константин Калбазов - Воевода [litres]

Кроме того, затопляемые участки не все были покрыты рогозом да камышом. Хватало мест, поросших разнотравьем и просящихся под сенокосы. Иными словами, вопрос с заготовкой кормов для их достаточно большого поголовья скота, лошадей и мулов уже решен. Косилка у них пока только одна. Но и ее эффективность такова, что и десятеро косарей не угонятся. А это десять пар свободных мужских рук. Но за зиму изготовят еще парочку. Отчего бы и нет. Время будет, возможности есть.

Выяснили, что в округе много строевого леса. Что не могло не радовать. На собственные нужды им достанет и имеющегося на острове. А скорее, еще и останется. Зато появляются перспективы для налаживания выгодного производства досок. Товар это такой, что, сколько ни привези, все разберут в два счета. И уж тем более если сплавить его в Олешье, анклав Киева в устье Славутича и Буга. Там с древесиной и вовсе беда.

Всем хорошо место. Но не обошлось и без минусов. И самый существенный – это то, что тут просто комариный рай. Кровососов столько, что беда. Придется как-то бороться с этой напастью. Или привыкать к ней. Если к такому вообще возможно привыкнуть. Нет уж, нужно будет думать что-то насчет репеллентов. Есть же какие-то рецепты у охотников. Хотя по большей части надежда на то, что, когда выведут деревья на острове и по берегам, всю эту напасть будет сдувать ветром.

Михаил брал с собой Викулу, предполагая, что им придется в зиму заниматься заготовкой леса. Но, как выяснилось, проблема эта решалась просто. Поэтому зимовать слободчане будут в Переяславле. Что, в общем-то, и хорошо. А то мало ли, еще уволокут в полон.

Переговоры с Барди зашли в тупик. Воины в принципе были готовы сменить нанимателей. Но при этом запросили такую сумму, что хоть за голову хватайся. И ведь не загнул варяг до небес. Просто обозначил цену чуть выше средней по Руси. Но все одно больно. А потому на охрану работяг рассчитывать не приходилось. Оставалось уповать на самого себя.

Но все хорошо, что хорошо кончается. Надобность в подобном экстриме отпала сама собой. Единственно, Викуле нужно будет подобрать и застолбить пару плотницких артелей, чтобы по весне их можно было переправить на строительство града.

Серебро под аванс было уже выделено и хранилось у боярина Трепова. Не должен прикарманить. Не тот человек. А больше довериться тут и некому. Ни единого своего человека Михаил оставить не мог. Переезд целого поселения со скарбом и домашними животными та еще задачка.

Горыня же внушал доверие уже хотя бы тем, что был заинтересован в возведении Пограничного. И дело даже не столько в намерении великого князя возродить более или менее безопасный торговый маршрут, который постепенно смещался западнее, подальше от степняков. А в охране границ княжества, за которое он был в ответе. Все же сотня воинов, и, по имеющимся сведениям, не из последних, чего-то да стоит.

Кроме того, обнаружили выходы гранита. Дело дальней перспективы. Но может статься, что его добыча окажется куда выгоднее, чем делать кирпич. Тут нужно будет смотреть по трудозатратам и времени. Глину, кстати, тоже сыскали. И не так далеко. Учитывая то, что основная посуда как раз керамика да в каждый дом нужна печь, гранит как бы и в пыль не попадает.

Словом, было чем заняться те три дня, что отсутствовали княжьи люди. Излазили округу вдоль и поперек. Правда, глянуть смогли только по верхам. Но и то, что приметили, уже было более чем достаточно, чтобы сделать простой вывод. Крым с его Тмутараканским княжеством пускай уж лучше останутся Олегу.

Еремей вернулся к намеченному сроку. У них все прошло гладко. Слободки стоят целые и невредимые. Люди долей своей довольны. Очередная совместная ночевка, а поутру он отбыл в стольный град. А вместе с ним ушел и Викула со своими слободчанами.

Вообще-то все шито белыми нитками, и веры им у Михаила особой нет. В том же Царьграде одно сплошное лицемерие. Но Гаврила отнесся к этому вполне нормально. А потому, наверное, есть все же основания доверять старосте.

– Что дальше, сотник? – провожая взглядом отдаляющиеся челны и перегоняя травинку в угол губ, поинтересовался Гаврила.

– Половцы вроде бы заранее приходят на зимние пастбища, – пожал плечами Михаил.

– Это да. Хорошо бы, чтобы они не запаздывали. А то ить нам еще на волоке время терять. Эдак протянем время и шторма все в кучу соберем.

– Не соберем.

– Ну, дай-то бог, – вынимая изо рта травинку и бросая ее под ноги, произнес полусотник, а потом повысил голос: – Ну, чего расселись, лежебоки! Сворачиваем лагерь! Дел еще невпроворот, а они лодыря гоняют!

Нервничает Гаврила. И есть отчего. Ведь собираются ни много ни мало сунуть голову в пасть тигру. Знатная получится добыча для какого-нибудь куреня. Ну или большого аила. Вряд ли орда заметит такой подарок, как полсотни комплектов доспехов и оружия.

Михаил прислушался к себе. Ну что тут сказать. Состояние его далеко от благостного. Только переживает он не за себя, а за людей, что доверились ему и готовы пойти до конца. Ему-то по факту ничего не грозит. Потеряет эту жизнь, возродится в другом обличье, прямо как птица феникс. Ну или словно в компьютерной игрушке. Причем с потерей всех бонусов. Что-то ему подсказывало, что все почерпнутые им знания также останутся с этой личностью и вся его суперпамять попросту развеется.

Свернув лагерь, они покинули остров, который должен был стать их новым домом. Если, конечно, все сложится как надо. На этот раз ветер встречный, поэтому пошли на веслах.

До реки Арель добежали быстро. Хотя и расстояние более шестидесяти километров. Но ведь шли по течению да под попутным ветром. Зато, двигаясь вверх даже по столь небольшой речушке, намучились. На разливах течение вроде бы несильное. Но только до того момента, пока русло не уменьшится в ширину до трех саженей. Тут тебе и глубина, и течение, и невозможность воспользоваться веслами по прямому назначению. Приходится отталкиваться от берегов шестами.

Русло извилистое, берега поросли лесом, поэтому и парусом воспользоваться не получится. Они даже мачту сняли, чтобы не задевать за деревья, порой нависающие над водой. Если брать расстояние по прямой, то оно как минимум вдвое короче пройденного по реке. Вообще не мешало бы хорошенько подумать, прежде чем соваться сюда на ладье. Но Гаврила большой беды в том не видит, а уж ему-то куда лучше знать.

Пока пограничники налегали на весла и шесты, Михаил, по обыкновению, устроился на носу и вооружился очередной навощенной табличкой. Из него тот еще корабел. Но что-то он все же видел в своей прошлой жизни. И вроде как даже помнил названия парусов. Ну вот этот, в форме трапеции, вроде как гафель. Или это не он так называется?