Константин Калбазов - Воевода [litres]

Впрочем, большую часть житницы империи он все же освободил. Под властью турок все еще оставалась лишь треть захваченных у ромеев территорий. Сельджуки быстро сообразили, что распри идут им во вред, и на время забыли о них. Правда, к тому моменту, когда они все же сумели собраться в кулак, потери составили уже половину территорий.

В решительном сражении у Анкиры [9]Комнин нанес сокрушительное поражение туркам. Казалось, им долго не оправиться после такого удара. Но сельджуки сумели удивить, вновь собрав свои силы в кулак. Немалую роль в этом сыграло то, что за долгие годы в восточной Малой Азии успело вырасти целое поколение, которое считало эту землю своей. А потому сражались они за родину.

Кстати, новые зажигательные стрелы не стали супероружием. Они наносили существенный вред. Но турки быстро научились если не противостоять, то бороться с этой напастью. К примеру, они использовали пологи из парусины и тонкого войлока, поднимая их на шестах. Как результат, скорость стрел гасилась не так резко, и керамика не разбивалась. Знамо дело, какая-то часть срабатывала должным образом, но при этом практически не наносила вреда воинам. Мало того, некоторые стрелы возвращались обратно к ромеям, пущенные уже турецкими луками.

Но как бы то ни было, второе большое сражение также осталось за Алексеем. Более того, он сумел освободить еще какую-то часть земель Византии. Но все же был вынужден остановиться и начать закрепляться на новых рубежах. Война, поначалу казавшаяся легкой прогулкой, превратилась в серьезное противостояние.

Понимая, что долгий конфликт ему не выгоден, Алексей выступил с мирной инициативой. Михаил подозревал, что император еще и золотого тельца заслал в стан противника. Кому-то пообещал поддержку и дальнейшее финансирование. В любом случае турки пошли на мирные переговоры, и мир был заключен. Причем на выгодных для ромеев условиях.

Ни капли сомнений, что без сильного лидера, способного сплотить турок, их ожидает новый виток междоусобицы. Ромеи уже давно поднаторели в старом принципе – разделяй и властвуй. А там останется немного обождать, пока ржа внутренней борьбы еще больше истощит силы турок. А Алексей ждать умел. Тем более что опять назрели противоречия с норманнами. Напасть не столь серьезная, как сельджуки, но все же неприятная.

Так или иначе, но Алексей добился своего. Урожай из малоазиатских провинций хлынул на рынки и в пекарни Константинополя. Цены на продовольствие не рухнули, но заметно понизились. По столице поползли пересуды, мол, без императора государству никак нельзя. А тут такой замечательный кандидат, который носом водит. На трон его! Нечего лениться! Пусть правит! Под давлением воли народа Комнин был вынужден взвалить на себя бремя власти. Древние как мир политтехнологии в действии.

Все это понятно и вполне ожидаемо. Но к чему ему понадобился Михаил. Алексей ведь обещал не задействовать пограничников. Да и войны уже нет. Или он решил-таки использовать их возможности для коротких жалящих ударов? Вообще-то сотня даже серьезно подготовленных воинов это всего лишь сотня воинов, и картину кардинально они не изменят.

Или императору стало известно о телодвижениях Романова на Руси? А вот это крайне нежелательно. Потому как может быть больно. Очень больно. Конечно, Переяславль далеко. Но это ведь не значит, что он недосягаем и нет обмена информацией. У ромеев везде есть свои уши. Михаил не сомневался, что даже в станах половцев. Словом, могли Алексею доложить о делишках Михаила. Могли.

– Здравствуй, государь, – отвешивая долженствующий поклон, приветствовал он Комнина.

Тот факт, что император принимал его у себя в кабинете, был одновременно и хорошим и дурным знаком. С одной стороны, Романов вроде как по-прежнему является доверенным лицом Комнина. С другой – могло статься так, что он готовит очередную бяку, не подлежащую разглашению, почетную обязанность выполнения которой собирался возложить на пограничников. Это у него запросто.

– А вот и ты, мой друг. Как же мне не хватало твоих пограничников.

– Государь, но ты сам…

– Брось. Это я просто брюзжу. Наверное, всему виной императорские пурпурные одежды, которые старят даже такого молодого и полного сил, как я.

Что это? Уж не старое, как мир, – «сейчас как вдарю новым сапогом, через пять минут сдохнешь». Ну что же, если ему так-то уж хочется бахвалиться…

– Государь, я не вижу более достойного этих одеяний и престола, чем ты. И так думаю далеко не только я один. Твои подданные сами умоляли тебя взвалить на себя ответственность за судьбу государства и ромейского народа. Это тяжкая ноша. И она не может пройти бесследно. И это именно она довлеет над тобой. Однако я знаю, что в тебе достанет и сил и мудрости, чтобы вести империю к процветанию, а людей к благосостоянию.

– Ого! Мой верный воин превратился в царедворца, – вздернул бровь Алексей.

– Кто? Я? Государь, да какой из меня царедворец. Щит, меч и верный конь, вот и все, что я могу делать более или менее хорошо.

– А как же речь? Я, между прочим, оценил.

– Я ее нагло подслушал, пока шел к тебе по коридорам Большого дворца. Какой-то вельможа репетировал. А память у меня хорошая, ты сам знаешь.

– Боишься, что оставлю при себе? – склонившись, заговорщицки поинтересовался Комнин.

– Боюсь, – не стал отнекиваться Михаил. – Меня же здесь уже через месяц сожрут. Причем ты же уверишься в том, что я предатель, и велишь казнить. Меня не было в Константинополе четыре месяца, но я более чем уверен, что завистники все одно нашлись и решили влить тебе в уши яд. Так, на всякий случай. Чтобы у тебя и мысли не возникло благоволить мне. Задушить в зародыше всегда проще, чем управиться с окрепшим противником.

– И чей ты противник?

– Не знаю. Но уверен, что кто-то меня уже назначил своим.

Атаковать. Только атаковать. В интригах он не силен. Начнет играть по их правилам, и его непременно сожрут. Поэтому не стараться выпутаться, а ломиться вперед, ломать рисунок, рвать нити паутины. Может, это и ошибка. Но иначе ему все одно конец. Ведь и впрямь приберут на всякий случай, как бы чего не вышло.

– До меня дошли вести, что ты ходил на Русь, – вперив в Михаила внимательный взгляд, произнес император.

Так и есть. Борьба за место подле императора идет вовсю. Причем бьют, похоже, пока по площадям. Потому что его фигура никак не заслуживает особого внимания. Он никто и звать его никак. Ну, командует сотней хороших бойцов, несколько раз отличившихся под командованием Комнина. Так сколько у него тех воинов.

Сведения, скорее всего, почерпнуты от представителя императора в Киеве. Должен быть такой. Кем бы он ни был. Не может позволить себе Царьград не присматривать за русичами, которые уже не раз доказывали, что являются серьезным противником.