Константин Калбазов - Воевода [litres]

– Но твои баллисты стреляют дальше и точнее.

– И зачем мне передавать секрет такого оружия? Повторяю, я готов поделиться всем названным тобой, кроме устройства баллисты. Вопрос лишь в том, что я за это получу. Только не предлагай мне прощение Алексея за ослушание.

– Напутствуя меня, Ирина сказала то же самое, – хмыкнул он. – А что хочешь ты?

В этот момент с улицы донесся тревожный набат. А несколькими секундами позже в дверь влетел возбужденный Андрей.

– Михаил Федорович, дым над заставой Угольной, – с ходу выпалил он.

– Та-ак. Весело. Прости, Кирилл, но договорим позже.

– Андрей, сбегай-ка к этому дурню на колокольне да вели прекратить трезвонить. Все уже поняли, что враг у ворот. Хватит разоряться. Голова пухнет. Я уж тут и сам как-нибудь.

– Слушаюсь.

Парень сорвался с места и убежал выполнять поручение. Канючить, чтобы взял с собой, Михаил его уже давно отучил. Каждый должен заниматься своим делом. Его задача учиться. А там через годик отправится на срочную службу. Хотя, признаться, жаль такие мозги бросать в сечу. Способный шельмец. Да только закон един для всех. Либо так, либо хрень какая-то получится. Решение не Романова. Он только предложил. А уж выборные на большом совете постановили.

– Погоди. Помогу, – берясь за ремешки, произнесла вошедшая в оружейную Елена.

– Ага. Спасибо, – поблагодарил он жену.

– Зачем Андрейку услал?

– Да надоел этот звонарь. Пусть угомонит его.

– Надо бы. Всю душу вынул, – согласилась она, застегивая второй ремешок. – Как думаешь, это не отец?

– Надеюсь, что нет. Да и незачем ему меня тревожить. За три года, что мы женаты, ему только польза от дружбы со мной. Скорее уж завистники его. И не исключено, что из его же орды.

– И как ты поступишь?

– После того как не стало Тугоркана, жили мы спокойно. Доподлинно никто не знал, но слухи ходили разные. Да еще и поддержка Белашкана и Теракопы стоили немало. Но, похоже, кто-то решил, что они им не указ. А значит, нужно дать в зубы так, чтобы к нам дорогу позабыли еще хотя бы на пару лет.

– Будь осторожен, – закончив помогать прилаживать доспех и проведя маленькими ладошками по стальным пластинам, словно разглаживая их, произнесла она.

– Не волнуйся. Все будет хорошо. Береги дочку.

Он ободряюще улыбнулся, провел мозолистой ладонью по ее животу и, склонившись, поцеловал в губы. Ч-черт! Какие же у нее сладкие губы. Настолько, что она ходит уже третьим ребенком. Оно бы притормозить, но двое пацанов – это перебор. Ему хотелось такую же красавицу-дочь, как ее мать. И плевать на оспенные отметины. Раньше он их еще замечал. Но теперь, только если вспоминал о перенесенном ею недуге.

– С чего ты взял, что это дочка? – с плохо скрываемой грустью возразила она.

– Мария сказала. А она акушерка со стажем. Двадцать лет рожениц принимает. Как ей не верить, – поминая сманенную гречанку, ответил Михаил.

– Вот рожу еще одного мальчика, будете знать, – мстительным тоном произнесла Лена, хотя и видно, сама тоже дочку хочет.

Дружина собиралась споро. Когда Романов вышел на крыльцо своего дома, у казармы наблюдалась суета. На первый взгляд излишняя. Воины носились в разные стороны. Отовсюду слышались команды и площадная брань. Но на деле ничего лишнего. Каждый четко знал, что и как нужно делать.

Результат систематических тренировок. К примеру, переправу отрабатывали раз в неделю. Причем чередовали как с помощью паромов, так и вплавь. Поэтому, с какой стороны подступиться к Славутичу, они знали доподлинно.

Иное дело, что без волшебного пенделя военные всех времен и народов обойтись не могли. Впрочем, причина для этого всегда сыщется. Можно проделать одно и то же без ошибок сотню раз, а на сто первый опростоволоситься. По закону подлости, обычно это случается в самый неподходящий момент. Вот и разоряются десятники, не щадя голосовых связок, не жалея пинков и не задумываясь о тонкости душевной организации своих подчиненных.

– Михаил, ты не возражаешь, если я отправлюсь с тобой? – подошел к нему Кирилл Комнин.

– Уверен, что тебе это нужно? Со мной будет всего-то двести сорок человек. Врагов может быть гораздо больше.

– Я все же рискну.

– Один?

– Если не возражаешь, я взял бы с собой двоих воинов.

– В седле держаться умеют?

– Они хорошие наездники.

– Договорились. Гордей, – окликнул он командира личного десятка.

– Слушаю, Михаил Федорович.

– Гостям трех лошадей и держишь при твоем десятке.

– Слушаюсь.

Все, посол уже в прошлом. О нем позаботятся. У Романова же слишком мало времени. Нужно как можно быстрее выдвигаться. Но не вслепую. Без предварительной разведки никак.

Командовать гарнизоном в Пограничном останется Арсений. Он комендант, ему и карты в руки. Сейчас повсеместно сворачиваются работы, горожане вооружаются и выдвигаются на боевые посты. И везде нужен контроль. Вообще, адова работенка. Михаил не завидовал своему бывшему наставнику, потому как помнил по себе, каково оно. Только сейчас все куда серьезней.

Более двух тысяч населения, чуть не половина из которых непоседливая ребятня. Детей в городе много. Михаил тащит их откуда только возможно. Плюс мальчишки из Переяславля и половецкая поросль, которых он привечает для обучения в городской школе. Шутка сказать, но она в два этажа. Учителей не хватает. А еще под тысячу работяг, прибывших на сезонные заработки. Словом, есть отчего разболеться голове Арсения.

Обойдя казарму, вышел на задний двор. У воздушного шара уже суетится Мефодий с помощниками. Ромей был учителем в школе. Бог весть, к какому классу ученых можно было его отнести. Сам он называл себя философом. Но разбирался во многих областях. К примеру, у него целая химическая лаборатория, в которой он проводит различные опыты. Научился получать светильный газ из бурого угля.

Правда, сейчас это открытие бесполезно. Уж в чем в чем, а в газе они недостатка не испытывают. Слишком велика потребность в древесном угле, газ же является побочным продуктом при его выжигании. Так что излишков хватает.

Кроме этого Мефодий увлекся воздухоплаванием, которое находится полностью в его ведении. Воздушный змей штука хорошая, но, чтобы его поднять в небо, нужен воздушный поток. Аэростат же в этом не нуждается. Проблема была только в непроницаемой оболочке.

Проклеенную ткань нельзя сложить, но если в оболочку вшить ребра жесткости из ивовых прутьев и подвесить между шестью высокими столбами с сохранением формы, то получается вполне прилично. Иное дело, что эта оболочка плохо удерживала газ. Его у них много, но при таком подходе все же не напасешься. Поэтому Михаил решил использовать тепловой аэростат.