Константин Калбазов - Воевода [litres]

А вот то, что полон резать не стали, это хорошо. Хотя и ничего удивительного. Здесь подобное в принципе не практикуется. К чему убивать пленных, даже если их приходится бросать. Как таковой ненависти между ними ведь нет. Да и вражды, по сути, тоже. Одно дело, когда в плену оказываются воины. И совсем другое – мужичье.

– Значит так, господа сотники. Переправляемся в город. На сборы времени до рассвета. А там выступаем в большой поход на стойбище куреня Газакопы.

– Не маловато нас для этого? – усомнился Игорь.

– Нормально. Тут главное – внезапность, быстрота и натиск. Не думаю, что ушедшие две сотни сразу кинутся в стойбище. Скорее всего, захотят взять где-нибудь добычу. Наверняка кошевой, что командует ими, решит приподнять свой авторитет, чтобы встать во главе куреня. А для этого нужен успех. И искать его после такого разгрома он будет точно не здесь. Так что управимся. А то, что нас все одно получается меньше, так двенадцать орудий серьезно качнут чашу весов в нашу сторону.

– То есть заберем все пушки? – уточнил Гаврила.

– Ну, для чего-то мы делали их на конной тяге. Не для того же, чтобы они ржавели на городских стенах. За дело, господа сотники.

Подготовка похода прошла без сучка без задоринки. И с рассветом дружина вышла за городские ворота, уводя с собой всю артиллерию и большое количество припасов. Конечно, наличие пушек серьезно замедляло их продвижение. Но дневной переход все одно получался изрядным. Не менее шестидесяти километров…

– А ведь нас тут не ждут, – произнес Гаврила, осматривая стойбище в подзорную трубу.

– Это точно, – согласился с ним Романов, также изучая противника через оптику.

До места они добрались за два дневных перехода. Устроили ночевку в нескольких километрах отсюда. С предрассветной дымкой выдвинулись на эту позицию, на обратном скате невысокого холма. Предварительно позаботились о дальних патрулях охранения. Так что оставались только ближние посты. Но они не помеха.

Лагерь был устроен табором. Кибитки выставлены в круг, образуя эдакий внешний периметр, внутренний составляли еще два круга юрт, каждый меньше предыдущего. В центре шатер куренного. На подходах к стойбищу пасется скот. Не весь, а только тот, что требует постоянного ухода и дает продукты первой необходимости. Потому как выдоить хотя бы всех кобылиц не под силу даже всему куреню без исключения. Ну и кроме обеспечения пищей, они еще выполняют сторожевую и оборонительную роль.

Стойбище выглядело мирно. Хотя народу и хватает. Устроились достаточно компактно. Так проще обороняться на случай нападения. Но это смотря от кого. Если речь о всадниках, пускающих стрелы, подобный подход вполне оправдан. Шкуры не больно-то и горят, и зажигательные стрелы тут больших бед не наделают. Если, конечно, это не емкости с горючей смесью. Да и то сомнительно. Вот использование огнемета совсем другое дело.

Кстати, имеются на вооружении артиллеристов, по одному на расчет. Десятилитровая емкость с насосом и поворотной трубой, длина которой увеличивается до двух метров с помощью насадки. При отсутствии резиновых шлангов конструкция получилась неповоротливой. Но и такая куда оборотистей того громоздкого недоразумения, что пользуют ромеи. Ну и эффективность из-за экономного расхода куда выше. Правда, дальность все же оставляла желать лучшего. Десять-пятнадцать метров, не больше.

– Итак, господа сотники, тянуть время не будем. Того и гляди нас обнаружат. Григорий, за твоими пушкарями первое слово. Приступай.

– Слушаюсь.

Комнин наблюдал за происходящим, будучи чуть в стороне, не вмешиваясь в процесс. Кто бы ему позволил, он тут всего лишь гость. Но подмечать все происходящее Михаил ему не мешает. Пусть смотрит. Не исключено, может статься и так, что он разберется в устройстве пушек и даже сумеет воссоздать их в Царьграде. Но это не имеет значения.

Во-первых, у него на это уйдет достаточно много времени. Во-вторых, ромеи не представляют угрозы для Михаила и Руси в частности. В-третьих, они умеют хранить секреты. В-четвертых, пушки реально дорогое удовольствие, которое мало кто может себе позволить. В-пятых, оружие капризное, требующее умелого ухода и обслуживания. В-шестых, из-за сложности конструкции не столь высокая надежность, как хотелось бы, а потому нужна и ремонтная база. И еще много чего.

Так что пусть смотрит и воссоздает. Те же корабельные и переносные сифоны, огнеметы. Сколько их оказалось в руках врагов империи в качестве трофеев. И что толку? Пользовали их до первой поломки, что случалось скорее рано, чем поздно.

– Батареям выдвинуться на боевой рубеж! – зычным голосом подал команду Григорий.

У артиллеристов оно так. Нет голоса, командовать не получится. Пусть пушки стреляют не порохом, а потому и не рявкают так сильно. Но и хлопки получаются вполне ощутимые. Так что сильный голос, чтобы докричаться до пушкарей, совсем не помешает.

Командиры батарей продублировали команду, и расчеты навалились на лафеты, выкатывая орудия на взгорок. Можно и с закрытой позиции лупануть, благо такая стрельба отрабатывалась. Но психологический эффект никто не отменял. А звук стрельбы по открытому пространству распространяется куда лучше. И потом, смысла в стрельбе с закрытых позиций попросту нет.

На исходную выдвинулись быстро. Григорий уже успел прикинуть дистанцию и отдал приказ на установку углов возвышения. Поэтому с наводкой возились недолго. Не прошло и минуты с момента получения приказа, как посыпались доклады от командиров расчетов, десятников и полусотников, командовавших батареями.

Кстати, артиллеристы практически поголовно молодняк. Причем даже не достигшие восемнадцатилетнего возраста. Потому как две батареи по факту из гарнизона крепости. Ну нет у Романова в достатке людских ресурсов. А в артиллерию абы кого не поставишь. Там даже коноводы в случае нужды могут заменить обслугу, а то и не с тупым взглядом занять и место наводчика.

– Пали! – скомандовал Григорий.

Вторя ему, продублировали команду командиры батарей. И тут же над степью пронеслась многоголосица басовитых хлопков, вслед за которыми послышался отдаляющийся шелестящий свист умчавшихся к цели стрел. Около четырех секунд, и до стойбища донесется звук залпа. Еще секунд пятнадцать, и на головы пока еще ничего не подозревающих половцев обрушится град из шестисот шестидесяти стрел.

Пушкари как заведенные суетятся вокруг пушек, выполняя команды командиров, с тем чтобы еще до того, как первая волна достигнет стойбища, вдогонку ей ушла вторая.

Окинув взглядом работу артиллеристов и удовлетворенно кивнув, Михаил вскинул к глазу подзорную трубу. Приближение вполне приличное. Панорама… Ну не стоит о грустном. То, что имеется, уже прорыв для этого времени.