Алексей Головенков - Крысиный король [litres]

На краю платформы царила суета. Чита разглядел разбросанные обгорелые доски.

Вокруг развалин копошились люди. Перебирали доски, выбирая те, которые можно было еще пустить в работу, собирали почерневшие гвозди, рылись в горках пепла, отыскивая уцелевшие вещи.

Леонид долго возился со шнуровкой, размышляя, стоит ли попытаться прорваться через блокпост, пока не утихла суета. Рвануть с места, воспользовавшись эффектом неожиданности, и убежать от Максима. Скрыться в толпе. Потом – к посту. Поднять панику, встревоженно сообщить о вновь разгоревшемся пожаре и под шумок – в туннель. Сработает? Как знать. У Власова получилось. Еще и Кристину с Кольцовым протащил.

– Даже не думай.

Ощутив на плече чужую руку, Чита от неожиданности дернулся. Максим, видимо, принявший это движение за попытку бегства, крепче сжал пальцы.

Леонид зашипел от боли, резко выпрямился и попытался сбросить его руку. Адмиралтеец быстро и ловко сместился, будто бы танцуя, и оказался у него за спиной. Чита брыкнул ногой, но удар пришелся в пустоту. Тогда он наотмашь ударил рукой. Противник тут же выпустил его плечо, зато будто бы клещами сжал запястье. В следующий момент резкая боль в согнутом под неестественным углом запястье заставила Читу закричать в голос и упасть на колени.

– Да не дергайся, блин, – велел сын Шаха заговорщическим шепотом. – Внимание не привлекай!

Леонид перестал сопротивляться. Давление на запястье мгновенно ослабло. Люди вокруг действительно начинали на них поглядывать. Вот только почему это беспокоило адмиралтейца?

Максим развернул парня лицом к себе, отпустил запястье, но тут же схватил его ладонь и даже улыбнулся, будто бы изображая радостную встречу знакомых.

– Значит, так: сразу расставим все точки. Ты думаешь, что твоих друзей забрал Власов?

– Это он, – твердо ответил Чита.

– И ты, конечно же, хочешь им помочь.

– Да.

– Я тебя отпущу. Вернее, пойду с тобой. Но все сделаем правильно, по-моему.

– Твоя выгода? – поинтересовался Леонид, невольно подражая манере общения собеседника.

– Хочу отомстить за отца. – Сын Шаха напряг скулы, заиграл желваками.

Чита вновь восхитился живостью его лица. Такому бы в театре играть. Да только где его возьмешь, театр?

– Ты веришь, их увел Власов?

– Верю.

– Может, своих убедишь? Дадут еще людей – и в погоню.

– Не выйдет, – тряхнул адмиралтеец рыжей копной, – у нас начальники не дураки. Кмициц, может, и поверил, но инициатива, как говорится, наказуема. А пока генерала дождемся, время потеряем. Ищи потом… ветра в туннелях.

– Оружие?

Максим похлопал себя по кобуре. Уловил реакцию Читы и усмехнулся.

– Не переживай, я лучший стрелок на станции.

Леонид и не думал сомневаться. Другое дело, что излишняя самоуверенность пользу мало кому приносила.

– Ну так что, по рукам?

Чита взглянул на свою ладонь, зажатую, как в тисках, в пальцах Максима. Выбора у него нет. Или есть? Он – не пленник. Его напоят и накормят. Можно спокойно и с комфортом дождаться Мемова и попытаться убедить его в том, что Кристину забрал Власов.

Нет уж, это не выбор, это приговор – бездействовать и представлять, что ждет Кристину в Империи. В том, что Власов ведет ее в Империю, сомнений не было.

– По рукам. – Леонид потряс руку адмиралтейца.

– Вот и отлично. – Максим разжал ладонь, сунул руку за пазуху. – Держи, это твое.

Чита поймал брошенный мешочек. Тот самый, которым от него отделалась Кристина и который он успел сунуть Людмиле Петровне в качестве компенсации за поломку.

– Обираете гражданских?

– Она – вдова диггера. Ей пропасть не дадут. А нам патроны еще пригодятся.

Леонид не стал спорить, убрал мешочек. В кармане сразу потяжелело.

На подходе к блокпосту Максим ускорился, принялся озираться. Размеренные движения вдруг стали мелкими и суетливыми. Лицо – сосредоточенно-озабоченным. Всем своим видом он создавал впечатление человека, торопящегося по какому-то очень важному делу.

– Мы в погоню, по поручению Кмицица, – оборвал Максим расспросы настороженных таможенников.

– Вдвоем? – Старший смены выступил вперед, разглядывая Читу. – Это кто?

– Он знает беглецов в лицо. – Сын Шаха сунул таможеннику паспорт. – Вить, давай в темпе, мы и так время потеряли.

– Так чего вдвоем-то? – Таможенник взял паспорт, заглянул в него. После чего протянул его товарищу, который, склонившись над незаметным письменным столом, притаившимся в углублении стены, стал переписывать данные в амбарную книгу.

Леонид напрягся. Блокпост выглядел грозно. Стена из мешков с песком, пулемет на длинных сошках, внимательно разглядывающий туннель в свете прожектора, люди в сером камуфляже.

– Слушай! – Максим взял таможенника за локоть, отвел на пару шагов. – Кмициц хочет попробовать косяк исправить, пока Мемова нет. Надежды мало, но вдруг догоним?

– Кто хоть такие? – Таможенник принял от товарища паспорт, но не спешил отдавать.

– Как тебе сказать… – Тот замялся.

– Закрытая информация, – сообщил Леонид, – мы можем идти?

Он с замиранием сердца выдержал пытливый взгляд таможенника.

Старший отдал паспорт сыну Шаха и вновь взглянул на Читу:

– Ваш документ?

– А меня здесь не было, – сообщил тот как нечто само собой разумеющееся. Оглядел таможенников, будто бы удостоверяясь в том, что сказанное до них дошло, и уверенно зашагал в туннель.

Максим задержался, перекинувшись с охранниками еще парой слов, после чего догнал Леонида.

– Молоток, – сообщил сын Шаха, – здорово тумана напустил. Виктор вообще бдительный, в другое время не пустил бы без письменного приказа, но сейчас вину за собой чувствует. Знает, что Мемов с него шкуру снимет. Вот и понадеялся на то, что мы беглецов догоним.

– А мы догоним?

– Должны. – Максим упрямо мотнул рыжей копной.

– Должны… – Чита попробовал слово на вкус. Оно отдавало привкусом пороховой гари и крови. – Должны!

Николай открыл глаза. Первое, что пришло на ум – на лице нет проклятого противогаза. Что ж, уже легче. В Вечного Диггера он не превратился.

– Как самочувствие?

– Паршиво. – Штык попробовал сесть. Плечо пронзила сверлящая боль, будто бы прямо сейчас в уже имеющуюся рану всадили еще одну пулю.

– Тише, тише! – Говоривший подхватил сзади, с силой, но бережно уложил обратно на койку. – Жить будешь, рана не сквозная, пулю достали, крови мало потерял. Но надо отдыхать.

– Где я? – Николай снова попытался сесть, но огромная ладонь легла ему на грудь поверх бинта, которым было перевязано плечо, и придавила к койке.

– На Невском. Ты как того снайпера положил, который нам проходу не давал, так мы тебя и забрали.

– На Невском? – Штык перестал сопротивляться и огляделся, насколько это позволяло лежачее положение. Ничего особенного он не увидел. Впрочем, как посмотреть.